Ааз, все так же улыбаясь от уха до уха, пожимал руки и брал младенцев для поцелуев. К моему удивлению, младенцы ворковали и смеялись, в отличие от родителей, которые отшатывались от отвращения.
– Скив, это самый большой вакуум власти, какой я видел за долгое-долгое время. Тут даже не надо особенно напрягаться – приходи и бери эту власть в свои руки. Думаю, мне для разнообразия подойдет непыльная офисная работенка. Ведь без магических способностей я оказался на мели. Согласись, «губернатор Ааз» звучит здорово. Отлично смотрится в резюме. Существенно увеличит мою будущую пенсию.
– Но разве ты не тратишь на эту кампанию кучу денег? – спросил я. – Дом, плакаты, шляпы, вечеринки и все такое прочее?
Ааз резко повернулся ко мне:
– Малыш, разве ты не усвоил ничего из того, чему я тебя учил? Никогда, никогда, никогда не трать собственных денег. Все, что я потратил, – это пожертвования и донаты. Кстати, завтра у нас будет крупный сбор средств. Приходи посмотреть. Обещаю, это будет блокбастер! Я запланировал пару-тройку музыкальных номеров и пригласил группу акробатов. Клянусь, такого ты еще не видел!
– Но ведь это планируется в тот же день, что и следующие дебаты, – сказал я.
– И что?
– Разве ты не хочешь участвовать в запланированных мероприятиях?
– Я – ведущий, а не ведомый, – снисходительно заявил Ааз. – Шоми проинформирует других участников о том, что я делаю. Пусть сами решают, хотят они продолжить дебаты или же присоединиться ко мне, чтобы поднять кружку-другую. – Он посмотрел вперед и указал на вывеску, свисавшую с горизонтального штатива. «Дело в Шляпе», гласила она. – Там таверна. Зайдем-ка внутрь. Хочу познакомиться с местными, узнать, что у них на уме. Эй, бармен! – с этими словами Ааз толкнул дверь и крикнул пузатому типпу, чью голову и впрямь венчала необычная шляпа. – Всем по кружке!
– …вот что сегодня не так с правительством, – сказал пожилой типп с торчащими вперед резцами, указывая пальцем на нос Ааза. – Никакого уважения к трудящимся типпам. Все вносят свой вклад, но взамен ничего не получают.
– Это точно, – поддакнули его дружки, этакий театральный хор. – Не то что раньше.
– Все изменится к лучшему, – твердо заявил Ааз, стукнув кулаком по барной стойке. – Обещаю, что, когда я буду губернатором, люди получат от правительства то, что они вложили в него.
– Кому-то давно пора это понять, – сказал другой седой типп. – Бармен, стаканчик для моего друга. Пиво вас устроит, мистер Ааз?
– Пиво, вино, водка, все, что у вас есть, – снисходительно заявил Ааз.
Я невольно восхитился его тактикой. В таверне, когда мы завалились туда, была дюжина стариков. Я знал, как этот скупердяй не любит расставаться с деньгами, поэтому был слегка шокирован, увидев, что он покупает выпивку. Впрочем, это хорошо окупилось. Притворившись внимательным да плюс к тому еще и щедрым слушателем, он получил не только множество жалоб, но и поднос за подносом с бесплатными напитками. Он дул пиво прямо из бочонка, а его новые друзья поднимали оловянные кружки. И, конечно же, какая выпивка без еды? По просьбе завсегдатаев бармен выставил корзины с хрустящими закусками. Я попробовал кусочек, но на мой вкус тот был слишком жирный и соленый – иными словами, типичнейший для таких заведений хавчик. Ааз же совал их себе в рот пригоршнями, изрекая между порциями перлы мудрости. Толпа росла, пополнившись полуденными посетителями и массой репортеров, последовавших за нами в таверну. Всем хотелось поделиться с новым кандидатом своими мыслями, тем более что он был таким хорошим слушателем! В конечном итоге меня оттерли от него. Типпы взяли моего товарища в плотное кольцо, перекрикивая друг друга и размахивая руками.
– Что ж, если вы действительно хотите знать, что я думаю, я вам скажу, – произнес Ааз. – Когда дело касается денег, ничто так не помогает, как их количество.
Он пустился в пространные рассуждения о чем-то, похожем на экономику, но я не успевал вникать в этот сложный жаргон. Лично мне это казалось полной чушью, но заполнявшая комнату толпа понимающе кивала, как будто он сообщал им ценные секреты. Мои мысли начали блуждать. Я зевнул. Ааз, толкающий длинную речь, – для меня это не было в новинку. Когда он остановился, чтобы перевести дух, типп с желто-коричневым мехом, в котором я узнал репортера «Ежедневного слова», поднял карандаш.
– Сэр, могу я задать вам вопрос?
Ааз широко улыбнулся ему:
– Джентльмен из прессы?
– Да, мистер Ааз. Вы здесь новичок. Как думаете, что вы можете внести в избирательный процесс, чего ему не хватало последние пять лет?
– Свежий взгляд на вещи, – мгновенно отреагировал Ааз, как будто ждал, что кто-то задаст ему именно этот вопрос, и что-то подсказывало мне, что он сам это подстроил. – Вы уже долгое время слушаете одну и ту же болтовню. И что они предлагают вам? Все ту же ерунду, как будто заводят старую шарманку. У меня же имеется опыт, охватывающий сотни измерений, который позволит мне принести в Типпикано процветание, порядок и безопасность, начиная прямо с Бокроми. Я хочу, чтобы каждый из вас присоединился ко мне на этом славном пути!
– Мистер Ааз! Мистер Ааз!
– Да, прелестная девушка в голубом, чье милое лицо освещает эту комнату подобно солнышку, – указал Ааз. – Да-да, ты, куколка.
Она расцвела счастливой улыбкой.
– Мистер Ааз, у вас есть планы по расширению или сокращению правительства?
– Можешь не сомневаться, милая, – ответил он. – Следующий вопрос?
– Мистер Ааз! Мистер Ааз!
Ааз с широкой ухмылкой откинулся на спинку кресла и, подливая себе пива, высказывал свое мнение всем, кто его спрашивал. Он позировал для жуков-фотографов, раздавал автографы и пожимал руки. Мне было видно, как типпы толпятся в дверях, пытаясь его увидеть.
– Мистер Ааз! – окликнул его широкогрудый типп. – Как насчет завтрашних дебатов?
Ааз махнул рукой:
– Хочешь умереть от скуки? Валяй! Но если хочешь услышать интересные идеи о своем будущем, приходи послушать меня послезавтра! Я ровно в два часа буду выступать в беседке на городской площади. Но я не скупердяй какой, я приглашаю своих оппонентов занять места на сцене вместе со мной и делать свои собственные предложения! Завтра я провожу сбор средств. Если наскребешь пару монет ради твоего будущего правительства, приноси их завтра. Приветствуются даже медяки. Каждый грош поможет построить дорогу в твое будущее!
Из этого мог получиться отличный газетный репортаж. Одно «но»: газеты не опубликовали о кампании ни одного доброго слова. Синдикат найдет способ исказить историю выдвижения Ааза, чтобы отодвинуть выборы как можно дальше в будущее. Я подумал, что должен его предупредить, но мне помешал оглушительный рев рогов за стенами здания.
Ум-па-паа! Ум-па-паа!
Ааз тотчас навострил уши.
– Что это может быть? – спросил он, отправляя голос в самые темные уголки таверны. – Пойду взгляну.
Он поднялся с барного табурета и протолкнулся сквозь толпу. Работая локтями, я двинулся за ним следом. Я как раз заглянул ему через плечо, когда Ааз распахнул дверь.
Та-да-а-а-а-а!
Нам в лицо ударил рев медных труб. Отзываясь эхом в моей груди, загрохотали барабаны. Я заморгал, пытаясь понять, что передо мной.
Узкую улицу заполнил парад. Не какой-нибудь хиленький, а огромный. Во главе его шел барабанщик-вельф в коричневой ливрее с золотыми галунами, в высокой белой шляпе на красивой голове и с огромным жезлом в руках. Позади него деволки в коротких желтых юбчонках совершали сальто и делали колесо.
– Ааз! Ааз! Ааз! – скандировали они.
Остальную часть улицы заполнил, по крайней мере, один марширующий оркестр, а возможно, два или три. В небе, кувыркаясь друг над другом, летали команды акробатов из Аэроба в золотых трико. Их зубчатые черные крылья то и дело пересекались под опасными углами. Сначала они летели вместе, а затем разлетелись в стороны, составив лозунг «Ааза – в губернаторы!». Та же фраза повторялась на плакатах и транспарантах, которые несли типпы в униформе, чьи бесконечные ряды протянулись вдоль улиц. Из магазинов, банков и зданий выходили толпы рабочих-типпов, чтобы посмотреть, что происходит. Они выстроились вдоль тротуара, тыкая друг в друга и указывая пальцами вверх. Ааз помахал им.
Тамбурмажор взмахнул жезлом. Оркестры заиграли резкую разноголосую мелодию. Я узнал изврский гимн.
– Это все для меня? – скромно спросил Ааз, прижав руку к груди. Репортеры, вытянув шеи, бросились вперед. Их карандаши заскользили по блокнотам, оставляя на бумаге возбужденные черные следы.
Тамбурмажор дунул в свисток. Оркестры разошлись в стороны, уступая дорогу карете. Мало того что упряжь животных сияла золотом, которое Ааз, похоже, выбрал в качестве цвета своей избирательной кампании, но даже их шкуры были окрашены в золотистый оттенок. По бокам кареты висели золотые транспаранты с надписью «Голосуй за Ааза!». Кучер-типп помазал ему рукой, приглашая сесть.
– Давай, Скив, – сказал Ааз, хватая меня за руку. – Прокатись со мной.
– Ааз, что все это значит?
Мой друг расплылся в ухмылке от уха до уха.
– Хлеба и зрелищ, Скив. Я же сказал тебе. Дай им хлеба и зрелищ, и они не смогут устоять. Давай!
Я взглянул на репортеров.
– Боюсь, мне нельзя, Ааз. Я должен сохранять нейтралитет.
– Как хочешь, – сказал Ааз. Он запрыгнул в заднюю часть кареты и помахал толпе. Участники марша радостно замахали в ответ. Вскоре, чуть менее уверенно, к ним присоединилась толпа.
Тамбурмажор снова свистнул, и парад двинулся дальше. Я смотрел, как карета с Аазом исчезает из виду. Типпы устремились следом, размахивая руками и крича. Я же по странно пустым улицам вернулся в наш маленький офис. До меня доносилась музыка удаляющегося парада. Когда Ааз что-то делал, то делал это тщательно.
– Газеты! Налетай, покупай газеты! – юный типп с острым лицом в плоской кепке помахал мне «Утренними сплетнями». – Газету, мистер?
Заметив в заголовке слово «Извр», я выудил из сумки на поясе медяк. Мальчишка с довольной улыбкой вручил мне экземпляр. Я развернул первую страницу и… застонал. «Опасный извращенец на свободе!» Рядом в черной рамке был Ааз, вскинувший руку, чтобы не дать жуку-фотографу сделать его снимок. В статье не упоминалось его имя, но подробности не оставляли сомнений, кто имелся в виду. Синдикат не терял времени даром, подрывая авторитет Ааза как кандидата в губернаторы.