Мы прошли уже довольно далеко, когда впереди послышались приглушенные голоса. Мы на цыпочках тотчас двинулись дальше. Вскоре Экстра остановила нас у огромной деревянной двери, за которой среди других голосов я услышал гулкий бас Толоми. Вернее, его громкий хохот. Мы с Банни приложили уши к двери. Внезапно я услышал знакомый голос.
Ааз!
Он что-то возразил, а затем бессловесно взревел. Банни ахнула. Я зарядил мои внутренние батареи магией, и крошечное пламя в моей руке превратилось в бушующий огонь. Затем, когда Толоми засмеялся вновь, Ааз вскрикнул:
– Да ладно, ребята, вы меня убиваете! Прекратите!
Все ясно. Времени, чтобы вернуться за помощью, у меня не было. Я кивнул Глипу. Отступив на несколько шагов, мы оба опустили плечи и ринулись на дверь. Та распахнулась. Мы с Глипом ворвались внутрь.
Яркий свет, заполнявший куполообразную камеру, на миг ослепил мои привыкшие к темноте глаза, но Ааза я заметил почти сразу. Я подбежал к нему и встал между ним и остальными. Насколько я мог судить, здесь собрался весь Синдикат. Полтора десятка типпов удивленно уставились на меня. Я превратил пламя в занавес, подавая в него магию прямо из силовой линии. Пока мы не уйдем, они не смогут пересечь этот барьер. Глип уселся в самом его центре и зашипел на Синдикат. Драконий язык то и дело выскакивал между клыками, как будто вызывая типпов помериться с ним силами. Комната была наполнена зловонным дымом. Без сомнения, это сборище уже угрожало Аазу огнем.
– Давай, Ааз, мы вытащим тебя отсюда! – сказал я через плечо.
– Что именно ты делаешь, Скив? – спросил Ааз.
– Ты в порядке? – спросил я. – Они сделали тебе больно?
– Я-то в порядке, только эти жулики хотят лишить меня приличного гонорара!
Я оглянулся через плечо. Ааза не пытали. Он даже не был связан. Вообще-то, он возлежал на шезлонге, закинув ноги на подушку и со стаканом размером с ведро в руке. Он хитро подмигнул мне. Я перевел взгляд с него на Синдикат. Газетчики держали в руках такие же стаканы, но более скромных размеров. На столе стояли десятки бутылок вина, поднос с бутербродами и тарелки с закусками. Это не было похоже на темницу. Скорее это напоминало вечеринку.
Я потушил свой огонь. Глип в замешательстве захныкал и подполз ко мне.
– Ааз, с тобой точно все в порядке? – спросил я. Ааз откинулся назад и потянулся, стряхивая пепел с сигары.
– Со мной все в порядке, партнер. Просто завершаю здесь небольшую сделку с моими друзьями… Итак, если вы хотите, чтобы я поставил автограф на специальном памятном подарочном издании, нужна доплата. Меня устроит как фиксированная сумма за книгу, так и процент.
Толоми покачал головой и вынул изо рта сигару.
– Никаких процентов! Вы и так уже убиваете нас. Фиксированная сумма за экземпляр. Стандартные расценки, разумеется.
– Разумеется, – с усмешкой сказал Ааз.
Я перевел взгляд с одного участника торгов на другого.
– Ааз, что все это значит? Это те самые люди, которые большую часть месяца пытались выкинуть нас отсюда! Они враги!
– Вовсе нет, Скив. Просто вы никогда не предлагали им сделку, которая бы их заинтересовала.
– Сделку? Какую еще сделку?
– Выгодную, – самодовольно произнес Ааз. – Для обеих сторон. Я только что предложил им полные права на публикацию моей версии предвыборной истории. Они обязуются подробно освещать мою деятельность, чтобы позже сделать специальное коллекционное издание всех номеров. А пока я даю им эксклюзивный контент. Через месяц после выборов они переплетут все выпуски и будут продавать их в виде книги.
– Коленкор и кожа, – гордо заявила Клеа. – Плюс подарочные наборы.
– Но ведь это нечестно! – воскликнула Экстра. – Он всего лишь один из кандидатов! А как же мистер Уивил и мистер Уивил-Скаттил?
– Мисс Токуэзер, – с усмешкой сказал Толоми. – Мне интересно знать, как эти пентюхи нашли дорогу сюда. Выпейте вина!
– Нет, сэр, – сказала Экстра. – Я на работе.
– Мы должны освещать ход избирательной кампании и рассказывать о других кандидатах, – вставил Ромзес. – Мы должны быть объективными или, по крайней мере, изобразить видимость объективности.
– Безусловно! – снисходительно воскликнул Ааз, протягивая свой стакан. Клеа взмахнула рукой, и над ней появилась и перевернулась вниз горлышком бутылка, из которой полилось рубиново-красное вино. – Какая история без антагонистов? Из этого можно сделать настоящий блокбастер! В один прекрасный день это покажут в Хрустальном Эфире. Мы можем сделать на этом хорошие деньги!
– Что верно, то верно! – с жаром поддакнул Толоми.
– Ааз, почему ты им помогаешь? – Я повернулся, чтобы бросить в лицо Синдикату обвинение: – Вы годами препятствовали проведению этих выборов!
Пораженный моей тупостью, Толоми покачал головой:
– Сынок, мы решили позволить выборам состояться, потому что теперь мы знаем, что из этого можно извлечь существенную прибыль. Ааз показал нам, как мы в краткосрочной перспективе можем увеличить наши тиражи, а кроме того, создать продукт, который можно будет продавать годами. И как только его изберут, это будет весьма интересный срок полномочий, не так ли, Ааз?
– Еще какой интересный, – подтвердил Ааз, залпом опустошив целую бутылку вина. – Эй, еще одна такая найдется?
– Уже здесь, мой друг. – Толоми по воздуху направил ему бутылку. Пробка выскочила прямо в полете. Из горлышка, пенясь, брызнуло игристое вино. Но на землю не упало ни капли.
– Ааз, а как же твоя речь? Шоми тебя обыскалась!
Ааз нетерпеливо посмотрел на меня:
– И при чем тут моя речь? Пусть подождет. Есть дела поважнее.
– Неправда!
– Да? Вы ведь получили то, что хотели, – сказал Ааз. – День голосования – уже в конце следующей недели. Хотите выпить? Банни? А ты, приятель?
– Спасибо, – поблагодарил я. Если честно, я сомневался, что смогу проглотить хоть каплю. – Нет, Ааз. Я на работе. Я должен сказать Шоми, где ты.
– Она прочтет все в завтрашней газете, – сказал Толоми. – Мисс Токуэзер, я восхищен вашим упрямством. Знаете, Ааз, она неделями пыталась заставить меня изменить мою позицию, но бизнес есть бизнес. Вы можете получить эксклюзив на эту статью. – Он посмотрел на своих коллег-редакторов. – Нет возражений?
– Да, мы согласны, – сказала Клеа. – Думаю, в один прекрасный день я увижу ее на нашем совете.
– Это твоя история. Сделай из нее конфетку. И, – он задумчиво посмотрел на Экстру, – как тебе нравится должность политического редактора «Сплетен»? Как ты думаешь, справишься?
– Да, сэр! – воскликнула Экстра и отсалютовала, приложив ко лбу карандаш, после чего перевернула в блокноте новую страницу. – Сэр, могу я задать вам несколько вопросов под запись?
– Валяй, – сказал Толоми, делая затяжку сигарой. – Главное, правильно напиши все имена.
– Итак, когда вы начали контролировать время выборов?
Поняв, что нам ничего не светит, Глип, Банни и я оставили их там. Я был ошеломлен и подавлен.
– Значит, он и впрямь решил уйти от нас, – сказала Банни, пока мы шли бесконечными темными коридорами. – Мне очень жаль, Скив. – С этими словами она сжала мою руку.
Я пожал плечами:
– В своей жизни Ааз сделал многое. Думаю, ему пора найти что-то новое и двигаться дальше. Нам всем не по нраву перемены, но они часть жизни.
– Хорошо, что ты так считаешь, – сказала Банни. – Это все упрощает.
Я с удивлением посмотрел на нее.
– Что именно? – не понял я.
– Так, ничего, – отмахнулась она. – По крайней мере, мы можем больше не беспокоиться о выборах.
Если инструмент подходит для ситуации, я бы им воспользовался.
– Видите? – спросила Экстра, когда на следующее утро мы вернулись в Типпикано, с гордостью демонстрируя нам первую колонку на первой странице «Утренних сплетен». Под статьей красовалась подпись: «Экстра Токуэзер, политический обозреватель». – Я в таком волнении, что готова швырнуть газету на порог каждого дома на острове!
– Поздравляю с повышением! – сказал я, разворачивая страницу, чтобы ее прочитать. История занимала всю первую полосу и продолжалась на следующих трех страницах со ссылками на другие материалы номера. Он пестрел фотографиями и выделенными жирным шрифтом цитатами. – Как долго ты пробыла там прошлой ночью?
– Несколько часов! – сказала Экстра. – Я питаюсь чистым адреналином. Это та самая журналистика, о которой я мечтала, начиная с самого детства. И Толоми сказал, что гордится мной! Он даже подарил мне новую повязку на шляпу. Это лента редактора, черно-бело-красная! – Она показала нам свою шляпу.
– Очень мило, – восхитилась Банни.
– Но я хочу, чтобы вы прочитали мою статью, – сказала Экстра. – Мне интересно, как вы отреагируете на факты, которые стали известны репортеру вчера вечером в эксклюзивном интервью.
Я видел, почему Толоми ею доволен. Написанная в стиле «сверху вниз», типичном для газет в большинстве измерений, информация, абзац за абзацем, строка за строкой, переходила от наиболее важных фактов к наименее важным. Ее лаконичный, четкий стиль не выделял фаворитов. Экстра подробно осветила каждую часть ситуации, в том числе непрекращающиеся пакости и подножки, в течение пяти лет мешавшие кандидатам определиться с датой выборов. Я поразился глубине деталей. Сюжет зашел гораздо глубже, чем я мечтал. Я знал деволов, которые от зависти пускали бы слюни, глядя на махинации Синдиката.
– Разве это не заставит всех жителей острова ополчиться на редакторов? – спросила Банни.
– Ничуть! – весело отмахнулась Экстра. – Ничто так не нравится людям, как сенсационная история. Здесь же есть все! Интрига! Сделки в прокуренных комнатах! Аутсайдер, опережающий фаворитов, несмотря на все препоны и козни против него! В конце концов, победителями выходят сами люди, так как получают самого лучшего кандидата на губернаторский пост! У вашего друга Ааза масса планов на будущее. Я впечатлена! Он заслуживает поддержку со стороны «Утренних сплетен»