– Говорит тот, у кого никакой силы вообще нет, – парировал я.
Слова повисли в воздухе.
– Дело вовсе не в команде, – мягко, я бы даже сказал угрожающе, произнес Ааз. – Ты все еще пытаешься защитить своего старого партнера. Что ж, я скажу тебе одну вещь, малыш: с силами или без них я все еще дам сто очков вперед любому… включая тебя! Даже превзойду вас.
– И как именно ты измеряешь эти очки? – процедил я сквозь стиснутые зубы.
– Как мы всегда их измеряли? – ответил он со свирепой улыбкой. – Кто может заработать их больше всего?
– Звучит как вызов, – сказал я.
– Неужели? – невинно произнес Ааз. – Хорошо. Будь по-твоему. Это вызов. Тот, кто заработает больше всего бабла, возьмет на себя руководство корпорацией М. И. Ф. Остальные согласятся с тем, с чем я им велю. Что скажешь?
– Согласен, – ответил я, со стуком поставив кубок на стол. Пролилось несколько капель. Мне казалось, я выпил его до дна, но он все еще был наполовину полон. – Начиная с завтрашнего дня. Первые два клиента, которые войдут сюда… Ты возьмешь одного, а я – другого. Мы бросим монетку, чтобы увидеть, кому достанется первый, а кому второй. Потом посмотрим, кто из нас настоящий ударник труда. Я докажу, что мое место в корпорации М.И.Ф.
– Что ж, похоже на план, – рявкнул Ааз.
– Ты поняла, Банни? – спросил я. – Первые два завтрашних клиента. Победителю достанется все.
– Поняла, – отозвалась она без особого энтузиазма.
– Увидимся завтра, – сказал Ааз и вышел вон.
– Вообще-то я в это не верю, – признался я, глядя ему вслед.
– Честно говоря, я тоже, – сказала Банни. Что-то в ее голосе привлекло мое внимание.
– Да ладно тебе, Банни, – сказал я. – Ты слышала, что он мне сказал?
– Слышала, – ответила она. На ее лице была написана жалость. – Он сказал, что скучал по тебе и желает тебе успеха, до такой степени, что готов сражаться за тебя со старой командой.
Я заморгал.
– Когда он это сказал? – спросил я.
– Сразу после того, как ты признался, как сильно ты скучал по нему и по-прежнему нуждаешься в его похвале и одобрении.
Я покачал головой:
– Я не говорил этого.
Банни посмотрела на меня.
– Верно, не говорил, – согласилась она и вышла.
Я всегда верил в принцип «победителю достается все».
Первый клиент, который вошел в мою дверь.
Я сидел за столом, нервно барабаня кончиками пальцев по столешнице. Я все еще не пришел в себя после разговора, но был полон решимости добиться успеха, как никогда ранее. На карту было поставлено слишком многое: моя репутация, моя дружба – и особенно моя гордость. Глип лежал на полу, положив подбородок мне на колени. Он закатил свои большие голубые глаза и посмотрел на меня. Я кончиками пальцев почесал ему уши.
– Что, если у клиента не будет проблемы, которую можно решить с помощью денег? – спросил я у Банни. Моя секретарша стояла, подпирая бедром дверной косяк. Услышав мои слова, она наморщила вздернутый носик.
– Серьезно, Скив, сколько таких людей? В конечном итоге большинство проблем так или иначе связаны с деньгами. Буду честна. Если это действительно что-то не связанное с финансами, я пас. В противном случае бери то, что я тебе даю. То же самое и с Аазом.
– Мы проследим, чтобы он придерживался всех надлежащих условий, согласны? – сказал Корреш. Чтобы составить мне компанию, они с Нунцио притащили в мой кабинет из вестибюля пару стульев. – Маленькая сестренка сидит с Аазом, чтобы тот не мухлевал. Интересненькое соревнование, что скажешь?
Интересненькое. Да уж. Я пожал плечами.
– А не перекинуться ли нам в демонский пинокль, чтобы скоротать время? – спросил Нунцио писклявым голосом.
– Спасибо, но я не смог бы сосредоточиться, – ответил я.
– Не волнуйся, Скив, – сказал Корреш. – Ты же знаешь, мы все болеем за тебя.
Я просиял:
– Вы хотите, чтобы я победил?
После того как Ааз ушел, я потом еще долго пытался восстановить наш с ним разговор. Увы, в голове у меня была каша. Наверно, мне не стоило пить больше одного бокала вина, но как же легко вновь поддаться дурным привычкам! Например, соглашаться со всем, что хотел Ааз. Я очень нервничал из-за того, что другие думают о нашем состязании. Когда этим утром Ааз появился у входа в палатку, большинство моих старых друзей были с ним. Они договорились о том, кто останется с каждым из нас, предложит помощь или просто понаблюдает. Слишком поздно я осознал, что они все так или иначе были заинтересованы в исходе нашего спора, однако испытал облегчение от того, что, похоже, они в принципе не возражали против него.
Корреш погрозил мне пальцем:
– Послушай, мне все равно, кто из вас победит. Вы с Аазом поставили условие: кто выиграл, тот и выиграл. Моя дружба по-прежнему принадлежит вам. Я приму любой результат, главное, чтобы состязание проводилось честно. Если выиграешь ты, я знаю, чего мне ожидать после стольких лет в качестве твоего партнера. Я не стал бы возражать, если бы старые добрые деньки вернулись, за некоторыми исключениями, конечно.
– Конечно, – повторил я.
– Если победит Ааз, наверняка произойдет ряд изменений, ведь у него другой способ ведения бизнеса, но я не думаю, что это будет несовместимо с нашими прежними правилами.
– Может, да, а может, и нет, – вздохнул я. – Наверное, я просто не признавался себе, что хочу снова быть начальником, когда вернусь. Наверное, потому, что я не знал, каким еще образом смогу вписаться в вашу корпорацию.
– Не продавай себя задешево, Босс, – пискнул Нунцио. Подняв голову с моих колен, Глип посмотрел на него и издал полный надежды звук. Мой вышибала умел так нежно почесать дракону за ушами, что тот мурлыкал, как кошка. – У тебя все получится. Ты всегда называл нас партнерами. Это я к тому, что у тебя не должно быть проблем, что бы ни случилось.
– Ага, – сказал я. – Наверное.
Это в значительной степени подвело итог моему мысленному уроку географии. Я должен был понять, куда на самом деле вписываюсь, выиграл ли я это пари или нет и не кривил ли я душой, называя их всех своими партнерами.
Из гостиной донесся шепот, а затем Банни повысила голос.
– Разумеется, принцесса Гермалайя. Я проведу вас в офис мистера Скива.
Принцесса! Если уж это не денежное дельце, то не знаю даже, что может им быть! Я вскочил на ноги. Корреш последовал моему примеру, правда, несколько медленнее, из-за мебели и потолка, который был слегка низковат для парня его роста.
– Окей, Босс, – сказал Нунцио, вставая и поправляя свои острые как нож лацканы пиджака, – представление начинается!
Банни откинула полу коврового занавеса, и в комнату шагнула элегантная особа. От морды и до черного кончика пушистого хвоста ее покрывал длинный белый мех. Чуть спустив с тонких плеч шелковую накидку, она протянула мне длинную изящную руку.
– Привет, – сказала она. – Ваша любезная секретарша сказала мне, что вы сможете помочь. Это верно?
– Это то, для чего мы здесь, – ответил я, галантно склоняясь над ее рукой. – Разрешите представиться? Я – Скив. А это мои партнеры, Нунцио и Корреш.
– Очень приятно, – сказала очаровательная женщина. – Я отвечу любезностью на любезность. Я Гермалайя, принцесса Фокс-Свомпбурга в измерении Рейнардо… или была ею?
Я поднял брови.
– Добро пожаловать. Может, присядете и с чувством, с толком, с расстановкой расскажете нам обо всем?
– Что ж, – сказала Гермалайя, переводя дыхание, и опустилась в кресло для клиентов, – я должна была предвидеть, что после смерти родителей что-то должно случиться. Я первенец в нашей семье, поэтому меня и посадили на трон. Мы старейшее семейство в Фокс-Свомпбурге, первые болотные лисы, пустившие там корни. Я горжусь своим наследием и очень люблю свой народ. Папа всегда говорил мне: доверяй людям, которые знают свое дело. Я так и делала. У нас был поистине компетентнейший премьер-министр и куча других людей, которые руководили делами папы. Я просто оставила все в их руках. Когда у них возникали проблемы, мои подданные приходили ко мне. Я перенаправляла их к премьер-министру. Потому что у меня еще нет соответствующего жизненного опыта. Конечно, я узнала и другие вещи, необходимые для принцессы. Я умею хорошо слушать. Я просто великолепно готовлю. Ведь рано или поздно мне придется подумать об обеспечении преемственности, поэтому я хочу выйти замуж и иметь детей. Но пока я пытаюсь понять, что происходит. Только вот у меня еще не было ни единого шанса.
– Почему нет? – спросил я.
Гермалайя возмущенно надула губки.
– Да потому, что этот чертов премьер-министр взял и узурпировал власть на прошлой неделе!
Я нахмурился:
– Он сбросил вас с престола? Почему?
Принцесса Болотных Лисиц в недоумении покачала головой:
– Мне самой хотелось бы это знать. Согласна, у нас в Фокс-Свомпбурге были тяжелые времена. Нас замучили эти жуткие жуки. Они были повсюду, и мы никак не могли от них избавиться. Они прогрызали дыры буквально во всем. Мои подданные просто разорялись, пытаясь что-то починить. Все цистерны давали течь, а у людей кончалась чистая вода. Так что я велела канцлеру казначейства открыть казну. Боюсь, мы сами покрылись бы дырами, если бы нас не охраняли Предки.
– Отлично вас понимаю, – сказал я, когда над нашими головами, словно стервятник, высматривающий жертву, пролетел жужжащий гигантский шмель. Глип в прыжке поймал его и принялся с хрустом жевать. Гермалайя с изумлением наблюдала сцену захвата. Я откашлялся. – Пожалуйста, продолжайте.
– Рассказывать особо нечего. Скажу лишь, что я пыталась помочь моим подданным, потому что это то, что от меня требуется. Родители всегда внушали нам глубочайшее чувство ответственности по отношению к тем, кто от нас зависит.
– Весьма похвально, – сказал Корреш, но, когда Гермалайя повернулась и посмотрела на него, он набычил тяжелый лоб. – Большой Грызь хотел сказать, хороший лисенок!