– Ребята, что там такое происходит? – спросила Банни, указывая большим пальцем на кухню.
– Клиентка готовится провести для нас Рейнардианскую Церемонию Торта, – сказал я.
– Правда? – воскликнул Банни, оживляясь. – Ты не возражаешь, если я тоже сяду?
– Отнюдь, – сказал я. – Я надеюсь чему-нибудь научиться от нее. Вдруг это подаст мне какие-нибудь новые идеи.
Банни кивнула.
– Главное, не требуй моей помощи, хорошо? Мы все согласились, что поможем вам обоим, но один из нас должен оставаться нейтральным, и это я.
– Нет проблем, – сказал я. – Пойдем пообедаем?
– Я, пожалуй, останусь здесь, на тот случай, если у Ааза возникнут проблемы, – сказала она. – Ты не мог бы принести мне коробку с жареными кусочками ящерицы в медово-горчичном соусе?
Когда мы вернулись, мой офис было не узнать. Были надуты церемониальные воздушные шары, которые теперь гроздьями висели на стенах. Пол был усыпан искусной россыпью блесток. Мебель тоже была переставлена: стол сдвинут к стене под огромный гобелен, изображающий невероятно счастливого дракона без хвоста. Стулья – поставлены кругом спиной друг к другу. На низком столике, накрытом яркой узорчатой скатертью, стоял самый великолепный торт, какой я когда-либо видел. В нем было как минимум три слоя, но он являл собой такой идеальный цилиндр, что я не мог угадать, где заканчивается один слой и начинается следующий. Пурпурная глазурь источала восхитительный аромат, сочетавший в себе ваниль, мед, цитрусовые и еще дюжину других, не менее восхитительных ароматов, которые я не мог угадать, хотя и купил экстракты для их приготовления. Гермалайя покрыла торт завитками и полосками глазури, выполненными столь искусно, что они ни в малейшей степени не казались вычурными и не портили впечатления. Она взяла украшения из цветного сахара, которые мы ей принесли, и преобразила их так, чтобы они производили впечатление сделанных вручную, а не взятых из коробки. Торт был просто… идеален.
Рядом с этим чудом кондитерского искусства стояла стопка тарелок, которые я выбрал в лавке Поульки, и изысканный серебряный нож для разрезания торта, который, должно быть, принадлежал Гермалайе.
– Ням! – Я уже взял в руки нож, чтобы отрезать себе кусок торта. Но тут из нашей кухни вышла Гермалайя и уперлась лапой с острыми коготками мне в грудь. На ней был пышный белый фартук и повязка на ушах. Обе вещицы украшала изысканная вышивка. С очаровательной снисходительной улыбкой на лице, которая, однако, предупреждала о том, что не потерпит глупостей, принцесса оттолкнула меня от стола. Я попятился.
– Ничего не трогайте. Итак, церемония начинается.
Она улыбнулась нам, демонстрируя все свои острые зубы, и положила руки нам на плечи.
– Добро пожаловать, – сказала она.
– Спасибо, – поблагодарил я.
– Спасибо, что пригласили нас, – сказала Банни, укоризненно глядя на меня.
Гермалайя выглядела удивленной.
– Вам что-нибудь известно о Пути Торта?
– Я читала о нем в журнале. На Пенте есть похожий обычай.
Гермалайя кивнула:
– Тогда сегодня вы будете мне помогать, ладно? Я продолжу.
Я был заинтригован, но последовал примеру Банни. Принцесса-лисица подвела нас к небольшому столику и опустилась рядом с ним на колени. Пышный фартук, всколыхнувшись, лег на ее тонкие колени, словно бальное платье. Она жестом пригласила нас присоединиться к ней на полу. Банни грациозно приняла правильную позу. Мне это было сделать гораздо труднее. Сидеть на твердом полу оказалось крайне неудобно. Я то и дело ерзал, но, несмотря на дискомфорт, Гермалайя даже бровью не повела, так что я не стал жаловаться.
– Итак, поскольку вы мой почетный гость, мистер Скив, я спрошу вас, сколько вам лет?
Я сказал ей, и она отсчитала из маленькой коробочки маленькие цветные свечи. Их число, которое она поместила наверху Торта, никоим образом не соответствовало тому, которое я ей назвал. Щелчок изящных пальцев, и между свечами вспыхнуло крошечное пламя. Коснувшись им каждого из чистых белых фитилей, она ладонями закрыла глаза, чтобы не видеть огня, и запела пронзительную песню, которая скользила по нотам вверх и вниз, словно отважный кораблик по волнам. Банни закивала в такт музыке. Закончив петь, принцесса открыла глаза и посмотрела на меня.
– Задуй их, – прошептала Банни.
Я повиновался и быстро бросился назад. Гермалайя тем временем схватила с края стола изящную лопаточку для тортов. Она орудовала ею, подобно тому, как опытная фехтовальщица поражает врага более длинным клинком.
Вжик! Вжик! Четыре тонких, идеальных кусочка Торта переместились на пару небольших тарелок так же легко и гладко, как карты. Под пурпурной глазурью слои были шоколадными. Обожаю шоколад! Гермалайя между тем взяла другой инструмент, на сей раз с закругленным лезвием, и выбрала круглый глиняный горшок, который стоял прямо под краем стола. На вид скромный и самый обыкновенный, как банка с вареньем, но из него она достала самое соблазнительное мороженое из всех, какие я когда-либо видел. Ловким движением ножа она сделала идеальные полусферы, одну из которых поместила на первый наклонный клин Торта. Банни затаила дыхание, но мороженое не соскользнуло. Похоже, это было крайне важно. За мороженым последовала ложка взбитых сливок. Затем принцесса легонько потерла над Тортом пальцами. Тотчас пролился чудесный дождь брызг, от которого, казалось бы, обычное кондитерское изделие засветилось. Даже я ахнул. Гермалайя с поклоном обеими руками протянула мне тарелку. Я принял ее и сел, гадая, как я буду есть свой кусок. Тем временем Банни получила свою порцию. Затем Гермалайя вручила нам красивые серебряные вилки и подала хрустальные бокалы, наполненные до краев чем-то белым. Я последовал примеру Банни – втирал в торт мороженое и взбитые сливки и вилкой отрезал кусочки. Как только каждый получил по куску торта, Гермалайя вытерла нож о вышитый лоскут, вернула его на стол и терпеливо села, сложив лапки на коленях.
– Чем это отличается от вечеринки по случаю дня рождения пентюхов? – шепотом спросил я у Банни.
– Тсс! – сказала моя помощница. – Мастер Торта учится годами, чтобы все делать правильно.
Я пожал плечами и продолжил уплетать свой торт… э-э-э, вернее Торт. Должен признаться, он был лучшим из всех, что я когда-либо ел во всех известных мне измерениях. На вкус он был как минимум в три раза лучше, чем пах, а мороженое напомнило мне о моем собственном детстве. Стакан был полон чистого белого, сладкого, холодного как лед молока, отчего вкус Торта сделался еще изысканнее.
После того как мы поели, Гермалайя грациозно поднялась на ноги и протянула мне руку. Я встал, чувствуя себя неловко, вроде как находился не на своем месте. Она подвела меня к линии на полу, нарисованной блестками, и протянула мне длинный кусок зеленой ткани в форме узкого, длинного треугольника с прикрепленной к вершине длинной булавкой. Сняв с ушей лоскут, она завязала мне глаза.
– Не надо! – заупирался я. – Нет-нет, спасибо.
– Скив! – шикнула на меня Банни. – Это часть церемонии!
– Я понял, – сказал я и повернулся к хозяйке. – Извините…
– Все в порядке, – заверила она меня своим мягким голосом. – Вы ведь не посвященный?
Я позволил ей пять или шесть раз повернуть меня по кругу, после чего двинулся вперед, нащупывая путь к гобелену. Наконец моя рука коснулась ткани, и я воткнул в нее булавку. Я услышал позади себя хихиканье. И тут же сорвал с глаз повязку и посмотрел на стену. Теперь у дракона был хвост. На голове. Глип, забившийся под мой стул, печально посмотрел на меня.
В торжественном молчании мои друзья по очереди сделали то же самое. Имея чуть большее представление о местной культуре, чем остальные, Банни справилась со всеми ритуалами куда как лучше нас. Я был в таком восхищении от ее мастерства, что даже не обиделся, когда она первой уселась на единственный пустой стул передо мной и выиграла эту игру. Гермалайя следила за происходящим суровым взглядом, время от времени направляя нас с помощью легкой магии.
Когда все завершилось, Гермалайя вручила мне небольшую коробку, которую она обернула цветной бумагой. В ней лежала щепотка присыпки, которая была на торте. Я чувствовал себя так, словно мне подарили сундук с сокровищами.
– Спасибо, – поблагодарил я.
– Спасибо, что согласились прийти, – произнесла Гермалайя официальным тоном, жестом приглашая нас в холл Банни.
Вернувшись вместе с нами, Гермалайя с усталым видом села на стул. Мы с Банни взялись за уборку. Объедков почти не было, но Корреш с видимым удовольствием запихал в рот оставшуюся половину торта. Я пожалел, что не додумался сделать это первым. Нунцио осторожно снял гобелен с драконом, который теперь был утыкан булавками, а я с помощью горсти магии собрал с пола блестки и брызги. Болотная лисица молча наблюдала, но когда я потянулся к серебряному ножу, тотчас подскочила и схватила и его, и свой нож для мороженого.
– Никто не смеет прикасаться к инструментам Мастера Тортов, – сказала она, как будто извиняясь. Она очистила их и положила в небольшой перламутровый футляр. – Извините, если это неучтиво с моей стороны.
– Вовсе нет, – сказал я. – Просто я не в курсе ваших обычаев.
– Это было прекрасно, – пискнула Банни. – Я так тронута! Я никогда не видела настоящего Торта.
– Его мало кто видел, – сказала Гермалайя, пожимая узкими плечиками. – Во всех измерениях есть только бледные копии… вы сами упомянули об одной. А жаль, потому что, как мне кажется, это так воодушевляет!
Ментальная свеча, которая все это время пыталась зажечь себя над моей головой, наконец вспыхнула ярким пламенем.
– А вы не хотите приобщить к радостям Торта больше людей? – спросил я.
– Что вы имеете в виду? – недоуменно спросила Гермалайя. Банни укоризненно приподняла брови, но все же позволила мне объяснить.
– На меня произвело неизгладимое впечатление, насколько умело вы провели церемонию, – сказал я. – Как сказал Нунцио, вам необходимо заручиться поддержкой важных людей. Привлечь их на свою сторону. Думаю, если вы согласитесь устроить шикарное мероприятие для почетных гостей, располагающих влиянием и деньгами, мы помогли бы вам вернуться домой и пополнить казну. То, что вы делаете, – уникально.