Как только появилось изображение болотной лисы, Робелинда села прямо. Гермалайя читала отрывки из своего дневника, и она внимательно слушала мягкий голос принцессы. Когда же та перешла к рассказу о последствиях нашествия жуков-сверлильщиков, я увидел в больших круглых глазах Бобби Джо слезы. А ближе к той части, в которой Матфани выгнал принцессу и вынес ей смертный приговор, предводительница кланов Октару уже открыто рыдала в шелковый платок. Изображение поблекло, и я скатал свиток обратно.
– О! – воскликнула она, сморкаясь в уже промокший шелк. – Бедняжка! Но что я могу для нее сделать? Я не хочу вторгаться в соседнее измерение. Тем самым я бы спровоцировала многих наших потомственных врагов на упреждающий удар. Все это измерение – пороховая бочка. Я не могу поставить Октару в щекотливое положение даже ради дочери старого друга.
– Честно говоря, я ищу одновременно несколько видов помощи. Гермалайе нужны рычаги, которые позволят ей избавиться от Матфани. Если мы сумеем пошатнуть под ним трон, то, возможно, народ его свергнет. Должны ли они вам деньги?
Бобби Джо сделала жест пажу, молодому октарублу лет десяти, подзывая его к нам. Он подбежал на восьми бледно-серых ногах и лучезарно улыбнулся ей кривым ртом.
– Иди, приведи Хайрама, детка.
Малыш выскочил из комнаты, подобно целой команде легкоатлетов. Спустя некоторое время вошел тощий, сморщенный октарубл с недовольным выражением лица и низко поклонился над стопкой бухгалтерских книг, которую держал в двух своих мохнатых руках. На мгновение я задумался, почему все правительственные бюрократы на одно лицо, независимо от расы. Даже их голоса и те звучали одинаково.
– Княжество, известное как Фокс-Свомпбург, – нараспев произнес Хайрам, кисло посмотрев на меня, как будто перед ним был непослушный ученик. – За ним действительно тянется старый долг. Неоплаченный счет на пятьдесят золотых монет. Просрочен уже более трех лет. Они выплачивали проценты, но не всегда… вовремя. Вы здесь, чтобы произвести оплату?
– Нет, не за тем, – бодро ответил я. – Вообще-то, мы надеемся, что вы спишете долг.
– И могу я поинтересоваться почему?
– Мы надеемся свергнуть правительство.
– Я… понятно, – буркнул Хайрам, но его сморщившийся лоб свидетельствовал об обратном.
– Но ведь это великолепно! – воскликнула Бобби Джо, улыбаясь мне. – И рассчитаться с нами по кредиту, если вам удастся вернуть на трон дочь Тиниана?
– Видите ли, если мы вернем ее на трон, – сказал я, – мы надеемся, что вы полностью простите долг. Королевство не в состоянии выплатить его или проценты. И… – я глубоко вздохнул. Это была самая скользкая часть. – Возможно, вы могли бы изыскать способ выделить ссуду или предоставить грант, дабы поддержать их до тех пор, пока Фокс-Свомпбург не оправится от кризиса? Ей необходимо вновь наполнить казну, а перспектив это сделать – нет, пока не вернутся туристы. После нашествия жуков на это могут уйти годы.
– Еще один заем? – спросил Хайрам, холодно взирая на меня ледяными глазами.
– Что-то в обмен на ничто? – спросила Бобби Джо, подняв гребень. – Это не похоже на Тиниана или кого-либо из его семьи. – Колени вновь начали выпрямляться.
Я поспешно отмахнулся от такого предположения:
– Нет, конечно, мы не просим у вас подарка! Вы когда-нибудь слышали о церемонии Рейнардианского Торта? – Я переключился в свой коммерческий режим.
Было видно, что Бобби Джо более чем заинтересована. Даже угрюмый Хайрам навострил уши, хотя и старался не подавать виду, что слушает.
– Конечно, вы можете оказать честь любому человеку, разрешив ему присутствовать на церемонии Торта, – я кивком указал на Хайрама. Ледяной взгляд слегка потеплел. – Ничто так не помогает открыть кошелек, – подумал я, – как возможность приобщиться к чему-то эксклюзивному и загадочному. – Принцесса сочтет за удовольствие поделиться сокровенной частью своей культуры из благодарности к тем, кто помог ей вернуть ее наследие.
– Красиво сказано, Скив, – похвалила Бобби Джо с улыбкой. – Это был хороший год. Думаю, мы можем кое-что выжать, не так ли, Хайрам?
– Полагаю, что да, вождь, – ответил Хайрам, выпрямившись, и поднял гребень на голове.
– Прекрасно! – воскликнул я. – Итак, могу я сказать Гермалайе, что вы готовы принять ее у себя в ближайшее время?
– Хоть завтра, – сказала Бобби Джо. – Маша, ты должна остаться и увидеть это вместе со мной!
– С удовольствием, – ответила Маша. – Итак, решено.
– Есть только одно условие. – Я с тревогой посмотрел на нее. Она указала пальцем: – Я хочу копию этого свитка! Я давно столько не плакала. Это лучше, чем большинство романов в моей библиотеке.
– Я спрошу принцессу, но уверен, что у нее не возникнет с этим проблем, – радостно сказал я. Это также дало мне отличную идею распиарить ситуацию принцессы.
– Отлично! В таком случае мы будем рады видеть ее у себя. – Она встала, и я понял: моя аудиенция окончена. Ничего страшного. Мне не терпелось вернуться и сообщить Гермалайе хорошие новости.
Обещаю, что с вами будут обращаться по-королевски.
Церемония Торта в Октару прошла без сучка без задоринки. Гермалайя получила в свое распоряжение все кухни замка и приготовила торт, который превзошел все предыдущие кулинарные шедевры. Королевская пурпурная глазурь, казалось, бросала вызов силе тяжести. Бобби Джо и вожди кланов были в восторге от ритуалов, а также от угощения. В знак любезности, оказанной Гермалайей, я также удостоился приглашения и принял участие в мероприятии. В той части церемонии, что носила название «Приколи дракону хвост», я оказался успешнее местных жителей, но в «Музыкальных стульях» аборигены превзошли меня по части ловкости и быстроты. Стулья пришлось расположить на расстоянии нескольких ярдов друг от друга, чтобы октарублы, в ожидании, когда стихнет музыка, не могли занять сразу несколько, и я просто не успевал занять стул. Не то чтобы я возражал. Я уже начал привыкать к паучьим повадкам моих хозяев, однако не хотел путаться у них под ногами. Пытаясь победить, они, когда наследница не смотрела на них, швыряли друг в дружку мотки паутины или вытягивали длинные ноги так, чтобы их соперники спотыкались. Гермалайя, как всегда, держалась с исключительным величавым достоинством.
Никто из нас не знал наверняка, добавит ли Бобби Джо хотя бы одну монетку в опустевшую казну Фокс-Свомпбурга, но мы надеялись на лучшее. По моему предложению Хайрам принес маленькую, перевязанную лентами коробочку, чтобы по завершении церемонии подарить ее Гермалайе. В ней будет несколько золотых монет – или не будет вовсе, – которые Бобби Джо решит пожертвовать Гермалайе. Я понимал: успех моего состязания с Аазом зависит от щедрости пожертвований знати, но не мог заставить себя испортить момент упоминанием денег. Но я не сомневался: это не остановит Ааза. Впрочем, победить должен был я. Иное дело, что ради победы я не стал бы делать то, что без зазрения совести сделал бы он.
Когда участники ритуала, сжимая крошечные коробочки, наполненные волшебной блестящей пылью, вышли из церемониального зала, все пребывали в восторженном настроении и наперебой трещали о своем личном уникальном опыте. Когда же Гермалайя, завершив последние, приватные элементы церемонии, вышла в главный зал, ее встретил гул голосов – местный эквивалент аплодисментов.
– Что ж, спасибо всем, – сказала Гермалайя, сияя им всем улыбкой. Она выглядела усталой, но довольной.
– Я считаю, что даже сам Хомдом из Беноса оценил бы это по достоинству! – воскликнул один из вождей. – Чудесно!
– Бьюсь об заклад, он был бы в полном восторге, – сказала Бобби Джо. – Минуточку, я дам вам рекомендательное письмо к нему. – И она отправила пажа в поисках бумаги и чернил.
– Позволю себе сделать одно предложение, – сказал Хайрам, поднимая пушистый палец. К его щеке прилипла тоненькая полоска пурпурной глазури. Один только вкус слоеного торта Гермалайи превратил его в верного союзника всего Рейнардианского. – Себеллум Оутис может быть заинтересован в таком опыте.
– Кто это? – спросила Маша.
– Не монарх и не мировой лидер, хотя мы несколько раз принимали его здесь, – пояснила Бобби Джо. – Он сказочно богат. Занимается сельским хозяйством. Выращивает шоколадные орехи.
– Этот Оутис? – уточнил я. Я ел шоколадные орехи – одно из самых популярных кондитерских изделий в большинстве цивилизованных измерений. – Не знал, что их выращивают. Мне казалось, их производят на фабриках.
– Нет, сэр, это полностью натуральный продукт, – ответил Хайрам. – Мой кузен – его главный финансовый директор. У Оутиса более четырех миллионов акров земельных угодий в Покалисе. Если вам нужны… денежные средства… рекомендую вам обратиться к нему.
– Семейство Танаджер будет радо познакомиться с вами, – пророкотал вождь.
– Лорд Фетцаф… он канцлер казначейства Симелиана, – предположил пожилой вождь. – Сатнос симлиан совершенно выжил из ума. Фетцаф правит этим измерением уже много лет. Он обожает торты.
Все остальные тотчас взялись вносить свои предложения. Гермалайя, Маша, Нунцио и я ушли с грузом новых рекомендаций.
– Это было замечательно! – сказал я. – Как вы себя чувствуете?
– Устала, но счастлива, – ответила Гермалайя. – Кажется, мне удалось создать в этом месте некую гармонию.
– Что ж, вы уходите отсюда не с пустыми руками, – радостно сказал я, протягивая ей коробочку. Та весело звякнула. – Не хотите открыть?
В маленькой коробочке лежало сто золотых монет.
– О! – воскликнула Гермалайя, и ее большие карие глаза наполнились слезами. – Она такая щедрая! Я готова расплакаться.
– Не делай этого, милая, – сказала Маша, протягивая подруге ярко-оранжевый носовой платок. – Это только начало.
В мой офис мы вернулись в приподнятом настроении. Я с поклоном пригласил дам войти в прихожую, где за столом, подпиливая ногти, сидела Банни. Гвидо и Нунцио были заняты тем, что пытались соблазнить Глипа жареной ящериной ногой, но как только мы вошли, встали.