Матфани выглядел хмурым и подавленным.
– Я знаю, сэр. Я почти готов встать на колени и просить ее вернуться.
– Нет! – взревел я. Сила моего голоса отбросила его шагов на пять.
– Почему, мистер Ааз, почему нет?
– Все твои проблемы из-за нее, не так ли?
– Нет, сэр, конечно же, нет, – возразил Матфани, и его лицо смягчилось, утратив свое обычное суровое выражение. – Причиной всех проблем были жуки. А Гермалайя наполняла все вокруг себя светом. Поднимала настроение людям, даже когда нам всем было действительно плохо. Даже мне.
– Вот оно что! – сказала Тананда, обнимая его. – Кажется, я просекла фишку. Ты был вынужден изгнать ее, потому что ты любишь ее, не так ли?
– Мэм! – воскликнул Матфани, опешив. – Я не привык публично обсуждать мои чувства.
– Мы не на публике, – сказала Танда, прижимаясь к его боку и умильно глядя на него снизу вверх. Я не раз видел, как даже каменные мужчины плавились от этого взгляда. – Это правда?
– При чем тут связи с общественностью? – прорычал я.
– Ни при чем, – сказала Тананда с ухмылкой. – Это скорее касается личных отношений. Матфани, что бы ты сделал, если бы тебе не нужно было принимать в расчет интересы королевства?
Премьер отстранился от нее.
– Мэм, вся моя жизнь – служение трону!
К этому моменту даже я видел, что он уходит от ответа на вопрос. Не будь я так зациклен на этом деле, я бы даже посочувствовал ему.
– Забудь об этом, – сказал я. – Мы уже на месте. Привет, ребята! Рад вас видеть.
Нас встретил не только Гик и кое-кто из его деловых партнеров, но и отряд саламандр. Они были все как один ярко-оранжево-красными и кипели от гнева и возмущения.
Саламандры – мелкие, но весьма опасные существа из измерения под названием Саламагунди. Им нравится посещать другие измерения, ибо по природе своей они общительны. Беда в том, что одним лишь своим прикосновением они могут запросто поджечь практически все, что угодно, что делает таких гостей настоящей попаболью для принимающей стороны. У Гаса, нашего приятеля-горгула из трактира «Золотой полумесяц», который иногда оказывал нам кое-какие мелкие услуги, был приятель-саламандр по имени Берферт, который также подрабатывал в корпорации М.И.Ф. В отличие от нас, остальных, у горгулов нет проблемы с воспламеняемостью, так как они сделаны из твердого камня. Вот почему я не запаниковал, когда Гик сообщил мне, что нанял рекламное бюро саламандр, чтобы разместить рекламный щит на пике Гика. С маленькими ящерицами на голой каменной поверхности проблем быть не должно.
«Приглушить», с точки зрения Матфани или даже с моей, нигде не получилось, даже на том уровне, что был у Гика, но завитки, яркие мазки и причудливая типографика были уменьшены на добрые три четверти склона горы. В пределах недавно определенных границ виднелись дикие полосы и черные ожоги – верный признак того, что саламандр что-то застало врасплох.
– Посмотри на это! – пронзительно пискнул Пинтубо, указывая крошечной передней лапкой куда-то вверх. – Опасные условия! Мои ящерицы не должны так работать.
– Верно! – подхватила миниатюрная толпа саламандр.
– Что мы хотим?
– Ремни безопасности!
– Когда мы хотим их?
– СЕЙЧАС!
– Но ведь вам ничто не мешает вплавить себя в камень, – сказал я, прерывая их лозунги. – Не вижу причин, почему вы должны упасть. Это даже не вертикальный склон.
– Тут какая-то магия! – заявила передняя ящерица. – Либо вы это почините, либо мы объявляем забастовку. Мы снимем и другие картины по всему городу.
– Пусть только посмеют, мы подадим на них в суд, – буркнул Грибальди. Это был крупный мясистый девол с покатым лбом, на котором черные брови росли так густо, что в них легко могла потеряться целая антилопа. – Ты дал согласие, что мы будем рекламировать наше спонсорство.
– Знаю, – сказал я. – Послушай, Пинтубо, попробуй еще раз. Я тут только что посовещался с главным волшебником, который вмешивался в вашу работу, и он заявил, что больше не станет этого делать. Попробуйте, ребята, еще разок.
Крошечные ящерицы взобрались на утес и заняли свои места. По сигналу Пинтубо они забегали по заданным им трассам. Я был вынужден признать: эффект впечатлял! Яркие оранжевые точки постепенно сливались в линии. Склон горы над нами начал вспыхивать и гаснуть. Гик. Гик. Гик.
Я обнял Гика и Грибальди за плечи.
– Впечатляет, согласны? Больше никаких несчастных случаев.
– Ладно, – неохотно сказал Гик, – будем надеяться, что это не повторится снова.
– Не повторится, – пообещал я ему. – С этого момента мы все будем одной большой счастливой семьей.
Эта проблема была решена. Увы, от возмущенной толпы, что сейчас напирала на нас со всех сторон, легкого спасения не было. Сначала я подумал, что их всего несколько десятков, но увы! Сотни, если не тысячи болотных лисиц поднялись по крутой тропе, чтобы выразить свое недовольство.
Тут я должен воздать должное Матфани. Он даже не вздрогнул. Он запрыгнул на удобный камень, заложил большой палец за лацкан пальто и обратился к ним:
– Добрые люди Фокс-Свомпбурга, я рад вас всех видеть. Сегодня я хочу поговорить с вами о процветании нашей нации. В прошлом у нас были тяжелые времена. В свете этого мною были приняты нелегкие решения, чтобы наша нация могла выжить. У нас было мало ресурсов, поэтому я заручился помощью некоторых добрых людей, готовых помочь нам снова встать на ноги. – Он взмахом руки указал на нас. Зловещие глаза болотных лис тотчас повернулись в нашу сторону, и я пожалел, что он это сделал. Ничто так не подвигнет вас начать искать выход, как вид разъяренной толпы.
– Что ты намерен делать с этим бельмом позади тебя? – потребовал сердитый женский голос.
– Эта прекрасная экспозиция – часть нашего экономического выздоровления, – сказал Матфани. – Мы должны привлечь новых партнеров в наши ряды, по крайней мере, на какое-то время. Надеюсь, вы примете их, как и я. Все это на благо нашей прекрасной страны! Я надеюсь привести вас в процветающее будущее, в котором мы сможем держать наши головы высоко и гордо стоять рядом с нашими соседями. Я уверен, Фокс-Свомпбург вновь станет приветливым и гостеприимным местом для туристов…
ШЛЕП! По мне и Гвидо потекли ручейки вонючей слизи. Кто-то из толпы предусмотрительно захватил корзину с гнилыми овощами. Я попятился и вскоре уперся спиной в скалу.
– Упомяни Гермалайю, – прошипел я.
– Ах да, – сказал Матфани, поправляя очки. – Вам может потребоваться время, чтобы привыкнуть к новой форме правления в нашей стране, но оно к лучшему. Мой кабинет и я заботимся о ваших интересах. Вы можете посылать ваши запросы и соображения о том и о сем на адрес моего офиса. Мне особенно интересно знать, где именно нужно решать первоочередные проблемы.
– А как насчет принцессы? – прошипел я.
– Некоторые из вас выразили недовольство исчезновением принцессы Гермалайи. Боюсь, ее действия ставили под сомнение выживание нашей нации в будущем.
– Но она же наша принцесса! – крикнул одинокий голос.
– Это к делу не относится, – сурово сказал Матфани. – Я ваш премьер-министр! Я управлял этой страной на протяжении всего кризиса, вызванного жуками и призраком банкротства, который те вызвали. Я тот, кто оттаскивает вас от края пропасти. – Премьер высился над ними. Казалось, его тень пролегла через большую часть толпы. – Вы сомневаетесь в моем суждении.
Лисы испуганно отпрянули, но тут кто-то высоко поднял книгу «Дневник принцессы».
– Да! Да, сомневаемся! Гермалайя нас любила! Мы хотим ее обратно!
Они снова двинулись на нас.
– Да! Да! – скандировали они. – Верните нашу принцессу. Долой Матфани! Долой Матфани! – Толпа надвинулась на нас, и худший мой кошмар вот-вот грозил стать явью.
Внезапно с указателя над нашими головами начали падать саламандры.
Ярко-оранжевые ящерицы приземлились на митингующих болотных лисиц, те взвыли и запрыгали, вопя от боли. Пытаясь найти безопасное место, саламандры случайно подожгли их мех и плакаты. Протестующие совершенно забыли о нас и принялись в спешном порядке тушить пожар. Я отступил из-под огненного дождя под выступ скалы. У извергов толстая шкура, но огонь – единственное, что способно нас уничтожить. Мои товарищи поспешили забиться в укрытие рядом со мной. Снаружи деволы бегали кругами, визжа по поводу порчи своей драгоценной рекламы. На данный момент о нас никто не думал.
– Будем считать, что мы отделались легким испугом, – сказал я. – Впрочем, должен воздать должное Скиву. Этот паршивец знает, когда подгадить.
– Скив тут ни при чем, – возразила Тананда. – Он никогда бы не обидел саламандр.
– Тогда кто? – спросил Гвидо. – Покажи мне магов, вызывающих камнепад. Если только они где-то не спрятались, я уверен, что смогу попасть в них отсюда.
Тананда посмотрела на небо. Я знал: она читает силовые линии. Поскольку я утратил свои магические силы, то сам я их больше не видел.
– Никто не вытягивает оттуда магию. Это какое-то естественное явление.
Позади нас кто-то тихо кашлянул, пытаясь привлечь наше внимание.
– Это предки, – сказал Матфани, втискиваясь в глубь ниши. – Я сказал вам, что им не нравится, когда кто-то оскверняет их горы и все такое прочее.
Армия саламандр собрала своих раненых членов и сгруппировалась у основания Гиковой вывески.
– Баста! – возмущенно пискнул Пинтубо. – Мы уходим! Это измерение слишком опасно для нас и для того, чтобы здесь работать! Мы сваливаем отсюда! С вами свяжется наш юридический представитель! Он тебя сожжет в угольки! – И они мигом исчезли.
– Эй, Ааз, я тебя предупреждал! – крикнул Грибальди, подходя к нам и грозя мне кулаком. – С нас хватит. Гони назад наши деньги!
– Нет! – воскликнул я. – Придумай что-то еще, что угодно! На свое усмотрение. Я всегда считал, что саламандры – дурацкая идея. Как насчет фотографий? Ты мог бы разместить здесь свое фото.
– Никаких фото, – возразил Матфани и ткнул когтем в ключицу девола. – Мы не позволим никаким деволам злобно смотреть на нас сверху вниз. Вы можете указать свои имена в более благородной манере. Некоторые из моих сограждан остались без работы. Они были бы рады ее получить. Не хочу вводить закон об использовании исключительно местной рабочей силы, но боюсь, придется.