осклизлой зеленой кожи, пока не уловил запах горелого мяса. И сквозь истошные вопли чудовища сумел расслышать шепот:
– Извините, господа, но он слишком сильно меня сжимает.
Я бросился по болоту к Матфани. Уклоняясь от щупалец, которые все еще шевелились, Тананда перелезла через тушу кальмара. Она оказалась проворней меня. Вытащив откуда-то из-под платья кинжал, она всадила его в кальмара. Я успел как раз вовремя, чтобы поймать Матфани, когда щупальце разжалось и выпустило его. Оно было потянулась к нам, но я прибавил пламени. Щупальце вздрогнуло и свернулось клубочком рядом с телом кальмара. Тананда легонько спустилась вниз. Подхватив Матфани под руки, мы с ней на пару отнесли его по воде к косе почти сухой земли под ветвями плакучей ивы.
Матфани отряхнулся. Его строгий костюм и черный кудрявый мех были сплошь заляпаны зеленой слизью.
– Сэр, благодарю за проявленную вами любезность.
– Не стоит благодарности, – довольно угрюмо буркнул я. – Принцессу сегодня чуть не схватили, и все по вашей вине.
Несмотря на свое удручающее состояние, премьер сумел придать себе полный достоинства вид.
– Я сделал лишь то, что должен был сделать, сэр.
– А мне кажется, что такой головастый парень, как ты, мог бы придумать что-нибудь и получше.
Ааз пробирался к нам сквозь жидкую грязь. Ступив наконец на твердую косу, он выжал рукава. Из набрякшей ткани вылились галлоны воды, и выскочила лягушка.
– Какое жуткое место, – сказал он. – В голове не укладывается, как вы, болотные лисицы, можете считать это хорошей частью города.
– Как дела? – полюбопытствовал я.
– А как ты думаешь? – парировал Ааз. – Я промок насквозь! Ты только взгляни. Костюм от Барклис из Ганнета, совершенно новенький, и вдрызг испорчен!
– Тебе больше нечего сказать Скиву? – спросила Тананда.
Он посмотрел на меня.
– Что, по-твоему, я должен ему сказать?
– Ну, я не знаю. Как насчет «Спасибо, ты спас мне жизнь»? – надавила на него Тананда. – Или ты ничуть не благодарен?
Ааз скривился:
– Подумаешь! Что в этом особенного? Просто повесил на просушку кальмара. Я бы сделал для него то же самое. – Он повернулся ко мне: – Спасибо. Теперь можешь идти. Мы тут справимся сами.
Я, разинув рот, уставился на него:
– Спасибо? И это все?
Ааз сердито посмотрел на меня:
– Что тебе еще нужно, может, медаль?
– А как насчет толики, скажем так, благодарности?
– Она у тебя есть. Я благодарен. Ты доволен?
– Вообще-то нет, – сказал я. – Ты ведешь себя так, будто не рад меня видеть.
– А с какой стати я должен быть рад? – парировал Ааз. – В этом состязании мы соперники. Ты вмешался, чтобы помочь. Теперь каждый возвращается в свой угол и мы продолжаем обмениваться ударами. Увидимся на финише.
Я чувствовал себя одиноким, потом расстроился.
– И все? Ты злишься на меня? Разве мы не друзья?
– Может быть, позже, – сказал Ааз. Я чувствовал себя опустошенным. Он ткнул меня когтем в грудь.
– Нет, я не злюсь на тебя, хотя по идее должен был еще как злиться! Послушай, ты ведешь себя так, будто это я слинял, а не ты. Ты отгородился от нас. Ты не разговаривал ни с кем, кроме Банни, если только тебе не было что-то от них нужно. Как ты думаешь, им это нравилось? Я тебя вообще не видел после того раза. Хочешь поговорить о неблагодарности? Из-за того, что мы не встретили тебя с распростертыми объятиями, как будто ты никуда не уходил? Они на многое закрыли глаза, потому что ты хороший парень, но ты этого не заслужил. Ты – пентюх.
Я был вынужден встать на свою защиту:
– Я же сказал тебе, что должен уйти и доказать себе, на что я способен.
Ааз выглядел раздраженным.
– И решение проблем в дюжине королевств во многих измерениях не дает тебе такой уверенности? Почему ты отсутствовал так долго? Мне казалось, у тебя есть какой-то потенциал, но, похоже, я переоценил твои мозги.
– Ааз! – Должно быть, я показал, как мне больно.
– Ладно, я не хотел, – сказал Ааз. – Что такое пара месяцев размолвки между друзьями? Но это бизнес, малыш. Надеюсь, ты знаешь меня достаточно долго, чтобы это понять. Никто не встает между извергом и тем, что он хочет, в том числе бывшие ученики и партнеры. Тем более если они пентюхи, желающие того же самого!
– Я бросил все свои дела и поспешил сюда, чтобы вытащить твою задницу из болота, а теперь мне не положено даже малой толики дружелюбия? Если ты не умеешь ценить то, что люди делают для тебя, то я больше не хочу иметь с тобой никаких дел.
– Ты только послушай себя, малыш, – почти с грустью сказал Ааз.
Я послушал себя и должен признать, что мне не понравилось то, что я услышал. Я жалостливо скулил. Неудивительно, что меня никто не хотел пускать обратно в нашу компанию.
Я повернулся, чтобы уйти, но оказался лицом к лицу с виртуальным лесным пожаром. Меня окружали мерцающие фигуры из горячего голубого света. Не иначе как это предки. Я насторожился и приготовил последнюю пригоршню магии.
– Вот ты где, – сказал их главный. У него был низкий, гулкий бас. По форме он напоминал болотного лиса, но сделанного из голубого целлофана. Его глубоко посаженные глаза смотрели мне прямо в лицо. – Эти три парня еще не понесли своего наказания. Ты не можешь забрать их отсюда.
– Извини, но я позволю себе не согласиться с тобой, – сказал я как можно спокойнее, хотя, если честно, предпочел бы наорать на него. – Они мои друзья, и я забираю их домой. Или же ты можешь попробовать посадить меня в эту жижу. Но взгляни, что я сделал с твоим питомцем. – Я указал на кальмара. Привязанный к разным ветвям дерева, он яростно трепыхался, борясь с путами.
– Что ты сделал с Младенцем? – голос призрака был полон ужаса.
– Младенцем? – спросил я. Это гигантское существо было младенцем?
– Это было нехорошо с твоей стороны, сынок.
К нему присоединился предок, говоривший тенором:
– Полагаю, он был недостаточно велик, чтобы справиться со всеми. Я лучше вызову Папу. Он быстро свяжет их в кучу, и этого типчика тоже.
– Приводи! Я справлюсь и с ним, – пригрозил я.
– И Дедулю, – предложил еще один из языков пламени, женщина с длинным острым носом.
Ой-ой, подумал я. Я только что выбыл из их лиги. Против двоих у меня не было шансов.
– Отойдите, – предупредил я, превращая силу в моих руках в шар красного огня, – или я испепелю всех вас и верну обратно к жизни!
– Разве твоя мать никогда не учила тебя хорошим манерам? – спросила женщина. Она хлопнула меня по ладони. Огонь погас. Лишенный магии, я попятился. – Думаю, сначала мы потопим тебя, а потом отправим следом за тобой твоих друзей!
Растения начали обвивать мои ноги. Я потянул их, пытаясь оторвать от себя.
– Нет, прабабушка Кларисса, что ты делаешь? – рядом с моим плечом, стоя руки в боки, выросла Гермалайя. Длинноносый женский призрак удивленно посмотрел на нее.
– Гермалайя, дорогая, это ты? – Голубое пламя обволокло ее со всех сторон.
– Привет, детка, – сказал призрак, обладатель тенора.
– Папа, что ты делаешь, пытаясь утопить моего премьер-министра?
– Милая девочка, изгнав тебя из страны, он преступил границы своих полномочий.
Гермалайя оглянулась на Матфани. Ее глаза сияли, но она держала голову высоко.
– Я ушла по своей воле. Он просто делал то, что считал правильным. Я была бы крайне тебе благодарна, если бы ты перестал мешать людям из другого города. Во всяком случае, пока.
Рядом с тенором парила женщина-призрак с милым лицом.
– Если с тобой все в порядке, дорогая, ничто другое не имеет значения. А это твой маленький друг?
– Да, мама. Это Скив Великолепный.
– Огромная честь для меня, ваше величество, – сказал я, низко поклонившись.
– Какой же ты милый! – сказала покойная королева, сияя от счастья. – Просто продолжай заботиться о моей дочери. Она хорошая девочка.
– Да, мэм. Я сделаю все, что в моих силах.
Матфани подошел и коснулся моего рукава.
– Сэр, я не хочу, чтобы вы думали, что все мы неблагодарные негодяи. Вы спасли нам жизнь, и теперь я навеки у вас в долгу. Чем я могу отплатить вам?
– Жизнь за жизнь, – сказал я. – Отмени смертный приговор Гермалайе. И пока ты этим занимаешься, может, тебе самому лучше навсегда уехать из города. Ты ей больше не понадобишься.
Матфани поклонился:
– Хорошо, сэр. Я человек слова. Я немедленно уеду. Я лишь на минутку вернусь к себе, чтобы забрать личные вещи, если вы позволите.
– Не имею ничего против. – Я мог позволить себе толику великодушия. В душе я ликовал. Вот так, легко и просто, я вернул Гермалайе ее трон и избавился от ее заклятого врага!
– Эй, погоди! – запротестовал Ааз, проталкиваясь между нами. – Ты не можешь этого сделать!
Я невозмутимо повернулся к нему:
– Именно это я только что и сделал.
– Я требую постановления судьи!
– Какого еще постановления? Матфани дал свое согласие. Я спас ему жизнь, поэтому он уезжает из страны.
Премьер серьезно кивнул. Ааз вытаращил глаза:
– Если ты отправишь в изгнание моего клиента, я не смогу победить.
– Тебе все равно не победить, – сказал я, пытаясь не злорадствовать, и потерпел неудачу. – Мы, можно сказать, разделали тебя под орех. Я только что победил. Моя клиентка вернула себе работу, твой же клиент только что потерял свою. Кроме того, за нами также моральная победа.
– Моральная? Это чистой воды азартная игра, приятель. – Ааз в упор посмотрел на меня.
Я выдержал его взгляд и гордо выставил вперед подбородок.
– Тогда мы отправимся к Банни и спросим ее, – сказал я. – Идет?
– Идет!
Ладно, возможно, победа – это все.
Ааз и Тананда ворвались в офис секунды через три после меня. Оба успели привести себя в божеский вид и переодеться, как и я.
– Ааз, ты в порядке? – спросила Банни. – Мы так волновались!