– Но вы сделали это по благородной причине, – признал Матфани. – Если бы знал, я мог бы отложить оплату счетов еще на несколько месяцев.
– Если бы я объяснила… – сказала она.
– Если бы я послушал… – сказал он.
– О нет, виновато мое нетерпение…
– Моя вспыльчивость…
С этими словами они встали со своих мест и, не отдавая себе в том отчета, шагнули навстречу друг другу. Матфани нежно взял ее руку в свои и заглянул ей в глаза.
– Скажите, мэм, вы не согласились бы посидеть со мной в саду в один из этих вечеров, чтобы насладиться лунным светом? Разумеется, в чисто уважительном контексте.
– Я? С огромным удовольствием, сэр, – ответила срывающимся шепотом Гермалайя.
– А-а-а, – хором протянули женщины. Я подавил вздох. Маша, Танда и Банни были правы. Эти двое были влюблены друг в друга.
– Может, хватит? Давайте ближе к делу! – рявкнул Ааз. Гермалайя и Матфани посмотрели друг на друга. Маленький розовый нос принцессы стал еще розовее. Оба вернулись на свои стулья.
– Итак, вы видите, что нам нужно делать, – сказала Банни. – Мы должны вернуть их обоих на прежнее место.
Ааз повернулся к Гермалайе.
– Хорошо. Подведем итог. Нам нужно восстановить вас в какой-то реалистичной манере, а заодно изменить ваш имидж, – добавил он, обращаясь к Матфани.
– Мы не можем это сделать, – сказал я. Все повернулись ко мне. Я пожал плечами: – Он приговорил члена королевского дома к смерти, поэтому он не может просто уйти и извиниться. Гермалайя не может выйти замуж за предателя. Он не может просто вернуться. Он должен заплатить за все своей жизнью.
Матфани выглядел озадаченным.
– Прошу прощения, сэр?
– Но вы не можете забрать его снова?
Я усмехнулся:
– Не совсем так. Мы изобретаем спасителя для королевства, того, кто готов прийти и вернуть принцессу на трон. – Я в театральном жесте поднял руки, и между ними возникла иллюзия. – Из далекой страны под названием… э-э-э… Процветания, на дальнем южном конце Рейнардо, прибывает прекрасный принц Фанмат, который сразится с узурпатором и победит негодяя в поистине драматичном поединке. – На парапете замка появилась белоснежная фигура принцессы Гермалайи, которой угрожал черноволосый злодей. Сияющий герой с золотой шкурой въехал верхом на жеребце. – Когда все в комнате странно посмотрели на меня, я тут же удалил жеребца. Герой оттолкнул злодея и взял Гермалайю на руки. – Тогда он сможет жениться на принцессе, которая вернет себе трон, и вы двое сможете жить долго и счастливо.
– Браво! – воскликнул Корреш. – Да, я вижу. Ты это ловко придумал, что скажете, братцы?
– Мне тоже нравится, босс, – сказал Гвидо. Банни одобрительно кивнула.
Премьер озабоченно покачал головой:
– Я не знаю никакого королевства Процветании или принца Фанмата, – нахмурился он. – И мне не нравится эта мысль о смерти, сэр, хотя я признаю, что был дураком.
Гермалайя похлопала его по запястью:
– Глупый, это ведь ты.
Я хлопнул в ладоши, и видение исчезло.
– Я не был бы волшебником, не будь я в состоянии создать хорошего иллюзорного героя. До тех пор, пока вы не сможете изменить свой внешний облик, чтобы соответствовать ему.
– Но мне он нравится таким, какой он есть, – запротестовала принцесса.
– Я возражаю, – категорично заявил Ааз.
– Почему нет? – спросила Тананда. – Все будут в восторге.
– Это аннулирует все мои контракты, – пожаловался Ааз. – Ради паршивой любовной истории вы готовы угробить мою репутацию в шестнадцати измерениях. На них стоит подпись Матфани!
– Только если я откажусь поставить на них мою подпись, мистер Ааз, – сказал Гермалайя. – В скромных масштабах, ваша идея спонсировать национальные пейзажи очень даже неплоха. Но только больше никаких гигантских рекламных щитов! Это разрушает естественную красоту, а без нее что же у нас останется?
Матфани посмотрел на нее с зарождающимся восхищением.
– А у вас, я смотрю, неплохое деловое чутье, мэм.
Гермалайя зарделась.
– Я кое-чему научилась у мистера Скива и его друзей.
– Есть еще возражения? – спросила Банни Ааза.
– Нет, – со вздохом согласился Ааз. – Мне все равно, какие махинации вы провернете, чтобы получить то, что вам нужно, главное, чтобы я при этом не прогорел.
– Нужно добавить к этому драматизма, – сказала Тананда. – Однажды мы с Коррешем устроили фальшивое убийство. Это было классно!
– Это да, – сказал Корреш. – Скромно добавлю, что главным образом благодаря мастерству драматических персонажей, в том числе и вашего покорного слуги.
– О, похоже, будет весело! – воскликнула Гермалайя.
– Еще как, – сказала Тананда. – Вы когда-нибудь участвовали в скетчах?
– Иногда я с моими дамами разыгрываю сцены из книг, – призналась Гермалайя. – Но это звучит гораздо интереснее, верно?
– По крайней мере, у вас не будет страха перед сценой, – сказал Гвидо. – Из-за этого недуга один талантливый человек был вынужден отказаться от публичной карьеры, несмотря на свой талант.
– А мне не привыкать к публичным выступлениям, – заявила принцесса. Похоже, она уже прониклась воодушевлением по этому поводу.
Похоже, что и Ааз начал проникаться общим творческим духом.
– Нам придется подсказывать вам реплики или вы сумеете запомнить весь сценарий?
– Сэр, – с притворным возмущением сказала Гермалайя. – Я каждый год в день моего восхождения на трон должна произносить часовую речь. Конечно, я могу запомнить реплики.
– А вот тут, боюсь, я ваше слабое звено, – вздохнул Матфани. – Я честный государственный служащий, но не лицедей. Я не умею лукавить.
– Другими словами, что вы видите, то и получаете? – сказала Маша.
– А если развернуть действие вокруг него? – спросила Тананда, с тревогой глядя на премьер-министра.
– Не волнуйся, – сказал Ааз, обнимая меня за плечи. – Мы об этом позаботимся. Ему не нужно ничего делать. У меня уже все продумано.
Кусочек торта меня не убьет.
– Хоть убей, не понимаю, почему я должен быть плохим парнем, – проворчал я. – Он ведь был твоим клиентом.
– Теперь мы работаем вместе, – сказал Ааз. – Это во имя общего блага Фокс-Свомпбурга. Как там обстоят дела с предварительной рекламой?
Маша лукаво усмехнулась:
– Я, по крайней мере, в шестидесяти книжных магазинах пустила слух о том, что Гермалайя собирается бросить вызов злому премьер-министру и завтра днем появится в Фокс-Свомпбурге. Если реакция на этот слух хоть о чем-то говорит, тысячи людей будут там лишь за тем, чтобы узнать, правда ли это.
– Отлично, – сказал Ааз. – Чем больше, тем прикольнее. Я хочу, чтобы все там было забито до отказа. Я заключил сделку с Гиком и некоторыми из наших спонсоров на продажу сувениров прямо у ворот замка. Это частично должно возместить потери от демонтажа рекламных щитов.
– Кто-то продает экземпляры «Дневника принцессы»? – спросила Банни. – Не хотелось бы, чтобы Гермалайя упустила своих самых горячих поклонников, каких только она когда-либо сможет собрать.
– Специальный заказ уже в типографии, – сказал Ааз. – «Бумажные осы» пообещали напечатать к завтрашнему утру тысячу экземпляров, иначе им придется их съесть. А что насчет безопасности? Не хотелось бы, чтобы какой-нибудь юный герой решил, что он может отнять принцессу у Матфани или наоборот.
Гвидо поднял палец:
– Все на мази. Я уже поручил кое-кому из наших друзей взять на себя наземную охрану внутри и снаружи замка. Пуки отвечает за безопасность в здании и в воздухе. У Гаса выходной в «Золотом Полумесяце», поэтому я назначил его капитаном группы во дворе.
– Отлично, – сказал я. – Я как раз надеялся подбросить ему работенку.
– Как поживает наша звезда? – спросил Ааз, вычеркивая еще один пункт в своем списке.
– Идеально, – сказал Нунцио. – Она знает сценарий лучше, чем я. Она даже начала поправлять меня, когда я читаю что-то не так. Какая женщина! Она нервничает не больше, чем статуя. И полностью готова к работе.
Я тоже был готов. Мы посвятили последние несколько дней работе над нашим планом. Как я и предполагал, Ааз почти целиком взял его на себя, оставив мне всего ничего. Не знаю, делал ли он это нарочно или они просто привыкли работать без меня, как то было в течение долгих месяцев. Я терял надежду когда-либо вновь обрести значимость для их компании. Все были приветливы со мной, но это не то же самое, что вовлекать меня в общее дело.
Тем не менее в самом мероприятии я сыграл важную роль. Моя работа заключалась в том, чтобы обеспечивать магию, необходимую для наших уловок, включая маскировку. Я стремился раз и навсегда доказать своим друзьям, что я тот человек, которого они вновь хотят видеть в своих рядах.
Рано утром следующего дня мы пробрались в Фокс-Свомпбург. О лучшей погоде я не мог и мечтать. По словам Гермалайи, это было начало весны. Если там и пели птицы, я их не услышал из-за гула голосов возбужденных гостей. Двор замка был набит битком, в основном болотными лисицами, но были там и туристы самых разных рас. Я получал от всего этого громадное удовольствие.
– Вы готовы? – спросил я принцессу. Мы с ней наблюдали за толпой из-за занавески на балконе, с которого открывался замечательный вид на парадную дверь замка.
– Готова, – ответила Гермалайя. Сегодня она была великолепна – в простом белом шелковом платье, поверх которого была наброшена пурпурная королевская мантия, отороченная серебристым мехом и драгоценностями. Голову принцессы венчала корона с драгоценным камнем в золотой оправе размером с кулак, увидев который Ааза застонал от жадности. – Поскольку первое впечатление – самое важное.
К нам, тренькая браслетом, подошла Маша.
– Все готовы, – сказала она.
– Тогда мне тоже лучше приготовиться, – сказал я.
Я закрыл глаза и собрал от мощной красной силовой линии, которая дугой проходила над замком, как можно больше магии. Кто бы ни построил это место, он отлично знал, что делал. Мои внутренние емкости заполнились в один момент. Я представил лицо и тело Матфани в элегантном черном костюме, расшитом серебром и с вырезом на спине для хвоста. Я наложил его образ поверх себя, пока он не затмил мое собственное лицо. Стоявшая рядом Гермалайя ахнула: