— Да ты на монашке женился! — поддразнивали Хлотаря братья-короли.
Такая жизнь продолжалась около десяти лет, а потом Хлотарь совершил непоправимую ошибку: он приказал зарезать брата Радегунды. Принц тюрингов, как и его сестра, отличался непокорным характером, по некоторым сведениям, даже участвовал в заговоре против Хлотаря.
Когда весть о смерти юноши дошла до Радегунды, молодая женщина тут же бежала от супруга под предлогом паломничества. Мол, ей надо помолиться за погибшего брата и отмолить грех его убийцы.
Радегунда прекрасно понимала, что спастись от супруга-короля ей будет достаточно трудно. Однако в ее руках был неплохой козырь — разногласия Хлотаря с католической церковью и наследство ее отца. Радегунда попросила убежища у епископа Медара и попросила постричь ее в монахини с тем, что свое приданое она передаст священному престолу или потратит на новое аббатство.
Епископ долго не решался выполнить ее просьбу, боясь гнева Хлотаря. Да и франкские воины протестовали: эта женщина принадлежала королю!
— Кого ты боишься больше, человека или Бога? — спросила епископа Радегунда.
И тогда пристыженный Медар согласился расторгнуть их брак и рукоположил Радегунду в диакониссы.
Но Хлотарь не сдался так просто: еще долго король франков пытался вернуть жену! Он выслеживал ее, писал ей письма. Возможно, он искренне и страстно любил ее. Радегунда пряталась и тоже писала ему, убеждая бывшего супруга оставить ее в покое. Предметом спора служили также и земли, которыми королева имела право распоряжаться самостоятельно. Лишь через два года Радегунда получила право основать в Пуатье женский монастырь, и именно на это ушло приданое, которое ей удалось отстоять в спорах с мужем. А надо признать, что Радегунда была весьма речиста и умела настоять на своем.
Настоятельницей женского монастыря королева окончила свои дни.
Надо полагать, она была счастлива: Радегунда обрела независимость, она реализовалась как личность, проявив свои организаторские способности. В аббатство Пуатье уходили девицы весьма знатные, большая часть монахинь были королевской крови. Ее путь вовсе не был усыпан розами, но она общалась с умными, интересными людьми: поэтом Венанцием Фортунатом, епископом Тура Григорием. Впоследствии все трое были объявлены католической церковью святыми.
«Война двух королев»
Так у историков принято называть полувековую междоусобицу в Королевстве франков, которую всю жизнь вели две дамы со звучными именами: Брунгильда и Фредегонда.
В те времена обширное Королевство франков состояло из разных областей: Австразии, Нейстрии, Бургундии, Швабии, Аквитании, Тюрингии… У каждой области был свой король.
В 566 году король Австразии тридцатилетний Сигиберт I женился. Свадьба была очень пышной, ее посетила почти вся франкская знать и высокопоставленное духовенство, а знаменитый поэт Венаций Фортунат сочинил эпиталаму в честь молодых. Необычным эту свадьбу делало происхождение невесты: она была младшей дочерью и возможной наследницей короля вестготов Атанагильда, правившего в Толедо. Кроме того, юная Брунгильда отличалась яркой красотой, хорошим образованием и умом.
Наутро король, согласно традиции, вручил супруге ценные подарки. Это был так называемый «утренний дар» — плата за девственность. По обычаю, все мужчины после первой брачной ночи дарили что-то своим женам. Сигиберт вручил супруге драгоценности, роскошные одежды, рабов и несколько поместий; но не феод, где она могла бы собирать налоги и чувствовать себя правительницей: король вовсе не хотел давать своей «лучшей половине» слишком много власти в руки.
Спустя короткое время после свадьбы Сигиберт предложил жене сменить веру: франки приняли католичество, в то время как вестогы были арианами. Понимая религиозные чувства супруга и политическую выгоду этого шага, Брунгильда не противилась и покорно перешла в конфессию своего мужа, вдохновив Фортуната на очередной стихотворный шедевр.
Следующие годы жила она с супругом дружно, постепенно завоевывая его любовь и уважение. Сигиберт и сам не заметил, как стал прислушиваться к советам жены, а потом уже и обойтись без них не мог. Брунгильда родила ему несколько детей, из которых выжили трое: две дочери и сын Хильдеберт. Маловато, конечно, по меркам того времени, и мальчик всего один, но ведь король и королева считали, что впереди у них еще много счастливых лет.
В это время замуж вышла и ее старшая сестра Галсвинта — за короля Нейстрии Хильперика. Ради выгодной женитьбы Хильперику пришлось удалить со двора свою любимую наложницу Фредегонду, которая уже несколько лет жила с ним как законная супруга и нарожала много детей. Эта женщина происходила из самых низов — из сервов. В юности она была служанкой у первой законной супруги Хильдеберта — Аудоверы. Приглянувшись королю, она сумела обрести нешуточное влияние, даже вынудила царственного любовника выгнать Аудоверу, верную и плодовитую жену: она родила четверых детей.
Учитывая все это, репутация Хилдеберта была не слишком хорошей. Но политическая выгода заставила Атанагильда закрыть на это глаза и отдать ему свою дочь, несмотря на значительные опасения.
Поначалу Хильперик был щедр и заботлив: молодой жене наутро после свадьбы он вручил феод, равный почти трети Нейстрии! Эти земли теперь принадлежали только ей, и Галсвинта могла ими распоряжаться, как пожелает. Так же как и сестра, Галсвинта перешла из арианства в католичество.
Однако очень скоро король пожалел о своей щедрости: прошло полгода — но Галсвинта не забеременела. А Хильперик был нетерпелив, да и отосланная из дворца, но любимая Фредегонда мечтала вернуться, и король предложил жене убираться подобру поздорову, вернув ему все подарки и самое главное — его опрометчиво щедрый «утренний дар», феод. Галсвинта сначала отказалась, пугая мужа гневом Атанагильда. Она противилась еще несколько месяцев — пока внезапно не умер ее отец. Франки оживились: и Сигиберт, и Хильперик могли претендовать на трон. Но вестготы не хотели чужеземного правителя, к тому же другой веры, поэтому они срочно подыскали супруга еще довольно молодой вдове Атанагильда и объявили того своим королем.
Сигиберт довольно спокойно перенес крушение надежд занять вестготский трон. Он успел привязаться к Брунгильде, полюбил ее и не стал относиться к жене хуже. А вот Хильперик разозлился не на шутку!
Братьев у Галсвинты не было, а стало быть, молодая женщина осталась совершенно беззащитной. Опасаясь злобы мужа, она согласилась на развод и была готова уехать к матери, но теперь Хильперик был не намерен ее отпускать: а вдруг вестготы потребуют тот излишне щедрый «утренний дар», который он так необдуманно преподнес молодой жене? Потому он отправил в спальню жены убийцу, который удушил молодую женщину прямо в постели.
А как же закон? Неужели в стране франков царил произвол? Конечно нет, но представление о законности в те века было иным. «Жизнь человека бесценна» — твердят современные моралисты. Человек средневековья вряд ли бы их понял: для него жизнь каждого человека имела свою цену. Жизнь знатного господина ценилась высоко, жизнь крестьянина — намного дешевле. Жизнь беременной женщины стоила дорого, а жизнь старухи — медяки. На практике это значило, что убийца был обязан выплатить штраф, размер которого зависел от статуса жертвы. Бесплодная женщина ценилась недорого. А учитывая, что у бедной Галсвинты и родных-то почти не осталось, Хильперику было достаточно ограничиться церковным покаянием, и он снова мог жить себе поживать со своей любимой Фредегондой.
Но Хильперик забыл, что у Галсвинты была сестра! Сестра любящая, сильная и мстительная. Она не простила!
Первой реакцией стала заказанная Венанцию Фортунату поэма-плач. Не нападая прямо на Хильперика (это было бы слишком опасно для незнатного поэта, живущего за счет богатых покровителей), но прославляя добродетели покойной, автор оплакивал ее кончину и подчеркивал низость ее убийцы. Поэма эта считается шедевром средневековой поэзии, а Брунгильде она была нужна для подготовки общественного мнения: за гибель прекрасной и благочестивой королевы необходимо было отомстить. Сигиберт внял просьбам жены и, объединившись с третьим братом Гунтрамном, заочно осудил Хильперика и повел с ним войну.
Поначалу удача была на их стороне: братья загнали Хильперика в угол и уже не сомневались в победе. Лишившись значительной части войска, он укрылся в городе-крепости Турне на территории современной Бельгии, и казалось, что его гибель — лишь дело времени. Брунгильда с детьми, захватив свою сокровищницу, отправилась в Париж, собираясь отпраздновать триумф.
Но вмешалась Фредегонда! Эта хитрая и сильная женщина не собиралась сдаваться. Она отправила в лагерь Сигиберта, расслабившегося в предвкушении скорой победы, двух убийц с отравленными кинжалами. Те, убедив охрану, что желают передать королю некую важную информацию, были допущены в его шатер и закололи героя. Сами они тут же пали от рук стражников. Войско осталось без предводителя и самочинно сняло осаду Турне. Несчастной Брунгильде, вместо того чтобы радоваться победе, пришлось оплакивать супруга и свою горькую судьбу. Она разом потеряла все: мужа, власть, богатство… Пришедший в себя Хильперик явился с войском в Париж, захватил ее в плен, сокровища отобрал, а двадцатипятилетнюю красавицу-королеву отправил в ссылку в Руан. Легенда гласит, что, спрятав пятилетнего сына в мешок, она тайно передала его одному из своих верных людей, который вывез мальчика в Австразию.
Хильдеберта II провозгласили королем, а регентом стал граф Гогон. Влияние Брунгильды свелось к нулю.
Но не такой была эта королева, чтобы долго плакать! В Руане она свела близкое знакомство со ссыльной Аудоверой и вышла замуж за ее сына Меровея. Этот шаг был слишком поспешным: разозленный Хильперик лишил сына всех прав и отправил его в монастырь, где тот вскоре погиб при невыясненных обстоятельствах.
Вторично овдовев, Брунгильда покинула Руан и вернулась в Австразию, где формально правил ее малолетний сын. Фактическая власть принадлежала его опекуну — старому Гогону, которому с трудом удавалось сдерживать австразийскую знать, предвкушавшую его скорую смерть: многие герцоги и графы Австразии мечтали занять место регента.