Поэтому, если подобранный для лечения бактериофаг оказался малоэффективным или же вовсе не действует, нужно не увеличивать его дозировку, а думать о назначении чего-то другого, то есть – антибиотика. Упорное желание лечиться только бактериофагом и ничем больше, может привести к печальным последствиям. Все это написано не для врачей (врачи и так должны это знать), а для пациентов. Назначил, к примеру, врач при остром тонзиллите бактериофаг-содержащий препарат. Пациент два дня применял его, но эффекта не было. Тогда пациент вместо того, чтобы обратиться к врачу, самовольно увеличил дозу препарата вдвое, через день – еще вдвое… Знакомая ситуация, не так ли? Многие люди считают, что дозировку препарата можно (и нужно!) изменять самостоятельно. Мол, дело врача – назначить нужный препарат, сказать, что именно мне нужно, а уж в том, сколько мне нужно, я сам разберусь, мне организм подскажет.
Миф четвертый – о универсальности бактериофагов, то есть о том, что любой бактериофаг может бороться с любой бактериальной инфекцией.
Универсальность часто идет рука об руку с незнанием. Чем меньше мы знаем о предмете, тем больше склонны обобщать. Если знания о бактериофагах ограничиваются фразой: «Бактериофаги – это вирусы, которые убивают бактерии», то вполне можно считать любой бактериофаг средством лечения любой бактериальной инфекции. И ведь лечат же! А потом рассказывают, что помогло – приписывают произвольно выбранному бактериофагу, который так и не нашел своей «мишени», победу над инфекцией, на самом деле одержанную иммунной системой организма.
На этом с бактериофагами можно попрощаться. Теперь вы знаете о них все. Все, что нужно знать человеку, не являющемуся микробиологом или врачом.
Глава четырнадцатаяЕще один хорошо забытый новый метод лечения, которого на самом деле нет
Если при помощи бактериофагов можно успешно избавляться от вредящих нашему организму бактерий, то почему бы не попытаться избавиться от вредных раковых клеток при помощи бактерий или вирусов? Все, что способно уничтожать клетки, теоретически может пригодиться для лечения онкологических заболеваний. И, возможно, что именно при помощи микроорганизмов будет побежден рак во всех его проявлениях.
Задумывались ли вы когда-нибудь над тем, почему при всех достижениях современной науки многие онкологические заболевания продолжают оставаться неизлечимыми. Особенно, если заболевание было выявлено не на ранней стадии, а позже.
Причин три.
Во-первых, онкологические заболевания пока еще изучены не до конца, а во многих случаях, скажем прямо, изучены лишь поверхностно. Разумеется, такого знания для победы недостаточно. Дело не в том, что ученые плохо стараются, стараются они как раз очень хорошо, изо всех сил, а в том, что наш организм хранит множество тайн. И очень часто случается так, что попытка найти ответ на один вопрос приводит не к ответу, а к дюжине других вопросов.
Во-вторых, раковые опухоли весьма жизнеспособны, устойчивы и способны быстро размножаться. Опухолевые клетки, уничтоженные в ходе лечения, сразу же заменяются новыми. Вдобавок они способны размножаться по всему организму, а не только в месте их возникновения. Вот и получается иногда, как в мифе о Лернейской гидре. Срубит герой одну голову, а вместо нее три вырастают, срубит три – вырастают девять.
В-третьих, уничтожать опухолевые клетки нужно осторожно, так, чтобы заодно не убить больного человека.
Вот и представьте себе ситуацию – с одной стороны, опухолевые клетки устойчивее обычных клеток организма и обладают способностью к быстрому неконтролируемому размножению, а с другой стороны, врачам приходится действовать с учетом интересов обычных, менее устойчивых клеток.
Как уничтожить сильного врага, солдаты которого рассредоточены среди слабого мирного населения, наших союзников, так, чтобы враг был убит, а мирное население не пострадало?
Бомбежки или обстрелы издалека непременно погубят часть мирного населения, если не все полностью. Массированное наступление тоже не подходит – пока до врага доберешься, уничтожишь многих мирных жителей, за которыми враг станет прятаться. А что, если поручить уничтожение врагов спецагентам, которые тихо пройдут мимо мирных жителей, не причиняя им никакого вреда, и нанесут «точечные» удары именно по врагам? Настигнут где угодно – и уничтожат. Ни один вражеский солдат от спецагентов не уйдет и не скроется.
Вот такими «спецагентами» и пытаются сделать некоторые микроорганизмы, чаще всего бактерии, приспособив их для борьбы с опухолевыми клетками. Идея хороша прежде всего тем, что микроорганизмы не могут причинить больному организму такого вреда, как облучение или химиотерапия. А, скорее всего, вообще не причинят вреда – сделают свое дело и уйдут с миром.
Представьте такую вот ситуацию, вернее – условную модель. Поскольку раковые клетки бурно размножаются там, где это не предусмотрено природой, их скопления – опухоли – не имеют кровоснабжения. Со временем кровеносные сосуды прорастают в опухоль, но на начальной стадии своего существования опухоль не получает всего того, что может принести кровь. В том числе и кислорода. Отсутствие кровоснабжения неблагоприятно сказывается на питании опухолевых клеток, но в то же время делает их неуязвимыми для лекарственных препаратов, которые разносятся по организму с кровью. Если нужно воздействовать на «молодую» опухоль каким-то химическим веществом, то его нужно вводить непосредственно в опухоль.
А что, если ввести в такую опухоль анаэробные (то есть не нуждающиеся в «чистом» кислороде воздуха) бактерии? Бактериальные клетки начнут конкурировать с опухолевыми и могут победить в этой конкурентной борьбе. Особенно, если сделать их более стойкими при помощи генной инженерии. В результате победы опухолевые клетки будут убиты и «съедены» бактериями. «Съедены» в том смысле, что погибшие опухолевые клетки станут источником питательных веществ для бактерий. А впоследствии от ставших ненужными бактерий можно избавиться при помощи бактериофагов или антибиотиков…
Рассмотрим другую модель. Одним из способов борьбы с опухолевыми клетками является химиотерапия – применение ядовитых веществ, которые воздействуют не только на клетки злокачественных опухолей, но и на весь организм больного человека. Неприятное это лечение, даже очень, но оно показано в тех случаях, когда речь идет о жизни и смерти. Ну, вы понимаете… Разумеется, заветной мечтой всех врачей-онкологов является мечта о том, чтобы ядовитые препараты действовали только на опухоли, не причиняя вреда организму пациента. Мечта хорошая, но как ее исполнить? Препарат вводится в кровь и разносится по всему организму, поражая как больные клетки, так и здоровые. Хорошо, если удается вводить препарат прямо в опухоль, но такая возможность есть далеко не всегда.
А что, если вводить в организм (то есть в кровь) совершенно безопасный препарат, не имеющий токсического действия, и сделать так, чтобы он превращался в яд непосредственно в опухоли, по месту своего действия?
Вы скажете, что это задача из области фантастики?
Отнюдь!
Допустим, существует (или был получен при помощи генной инженерии) штамм бактерий, для которых данные опухолевые клетки являются наиболее предпочтительной средой обитания. Это раз.
Допустим, что эти бактерии вырабатывают химическое вещество, например белок, способный соединяться с тем безвредным веществом, которое мы ввели в организм, и что соединение двух этих веществ является сильнодействующим ядом? Это два.
Сложите первое со вторым, и вы получите решение задачи, которая сперва показалась вам фантастической. Никакой фантастики, наука и только наука.
Наука может многое… Генные инженеры могут заложить в бактерии, используемые для лечения онкологических заболеваний, программу самоуничтожения после выполнения основной задачи – полного уничтожения опухолевых клеток. В таком случае не придется возиться с бактериофагами да антибиотиками. Мавр сделал свое дело и тихо ушел, послав нам на прощание воздушный поцелуй.
У генных инженеров бактерии являются любимым «рабочим объектом». Скажите почему? Да потому что они (бактерии, а не инженеры) охотно поглощают чужую ДНК в виде плазмид. Образно говоря, чем бактерии не корми, они все слопают и к делу приспособят. Представляете, какой простор для экспериментов открывается? Генетики шутят, что единственно невозможным является «вставить» бактериям крылья, все остальное с бактериями можно делать без проблем.
Другим распространенным способом борьбы с опухолевыми клетками является радиационная или лучевая терапия – воздействие на опухоли ионизирующей радиацией, губительной для всего живого. В быту этот способ называют «облучением».
Губительной для всего живого! В том числе и для нормальных клеток организма. Даже если сделать «пучок» лучей узким и направить его точно на опухоль, пострадает часть живых клеток, через которые луч будет проходить по пути к опухоли. И окружающие опухоль клетки тоже страдают от радиации…
А что, если создать штамм бактерий… Дальше, наверное, можно не продолжать – и так все ясно. К опухолям устремляются нацеленные на них бактерии, несущие на своих мембранах радиоактивные атомы. Клетки, окружающие опухоль, все равно пострадают от радиации, но уже не в такой мере, как при аппаратном облучении.
Самую простую модель мы разберем последней. Тут, собственно, и разбирать нечего – микроорганизмы (не обязательно бактерии, а, например, грибы) поселяются в своей «любимой» опухоли и начинают активно выделять вещества, разрушающие опухолевые клетки.
Все, о чем было сказано выше, возможно не только теоретически, но и практически. Есть сообщения о проведенных экспериментах. В ряде экспериментов были получены положительные результаты.
Но тем не менее лечение онкологических заболеваний при помощи микроорганизмов на сегодняшний день является мифом.
«Микроорганизмы против рака» – это миф!
Сам собой напрашивается вопрос – почему? Ведь есть столько сообщений о проведенных экспериментах… Эксперименты эти проводились в авторитетных научных организациях… Есть положительные результаты… Как можно говорить о мифе?