[12].
Шестым судилищем над мертвыми, что на севере под морем, ведает Бяньчэн-ван. Сюда попадают те, кто непочтительно обращался к богам, а также с исписанной бумагой и книгами, крал позолоту или драгоценности с их изображений, и тому подобные нечестивцы. Здесь вырезают сердце и бросают его на съедение псам.
Седьмым судилищем — оно под морем на северо-западе — управляет Тайшань-ван. В других источниках он ведает 18 или 16 судилищами загробного мира и 75 управами в нем. Сюда попадают грабители, те, кто бросил новорожденного, играл на деньги, ел человечье мясо (их записывают в особую «книгу живота и смерти», обрекая на вечный голод, если они родятся вновь), а также клеветники (их наказывают в зале «вырывания языков»).
Восьмое судилище (на западе под морем) возглавляет Души-ван. Сюда попадают те, кто не почитал родителей и не похоронил их, за что в следующем рождении их жизнь укорачивалась. Если же грешник исправлялся, бог очага Цзао-ван писал на его лбу иероглифы «исполнил», «подчинился», «исправился».
В девятом судилище, которое находится на юго-западе под морем, правит Пиндэн-ван. Оно обнесено железной сетью. Здесь казнят поджигателей, тех, кто изготавливал яды, дурные книги и неприличные картины, изгонял плод с помощью снадобий. Им отсекают голову, их разрезают на мелкие части или удавливают веревкой.
В десятом судилище на востоке под морем шесть мостов — золотой, серебряный, нефритовый, каменный и два деревянных. Они соединяют ад и мир живых. Судья Чжуаньлунь-ван решает, кто в кого должен переродиться. Каждый месяц он отправляет списки душ в первое судилище, а затем духу Фэнду-шэню, на границу между адом и землей. Здесь души попадают в павильон богини Мэн-по — «тетушки Мэн», где им дают выпить напиток забвения.
Гуй — душа умершего в древнекитайской мифологии. С распространением буддизма так стали называть демонов и обитателей ада. Согласно поздним народным представлениям гуй похож на человека, но у него нет подбородка, он не отбрасывает тени, внезапно становится невидимым, принимает облик пса, лисицы и других зверей, людей, чтобы завлекать и убивать их. Различались гуи утопленника, повесившегося, съеденного тигром (он ходит вместе с тигром, пока тот не съест другого), гуй с бамбуковым шестом, заманивающий людей в лодку. Также были огненный гуй, волосатый, поджидающий свою жертву на перекрестке, голодный, насылающий болезнь, чтобы есть еду больного, умерший в тюрьме от голода и многие другие. В большинстве случаев гуй — неупокоенная душа самоубийцы или человека, умершего насильственной смертью.
В «Записках о поисках духов» средневекового китайского книжника Гань Бао есть рассказ о том, как в доме некоего правителя женщины постоянно пребывали в страхе. Постепенно к страхам прибавились болезни. Однажды монах-даос обнаружил, что под домом были похоронены два юноши: один вооруженный пикой, другой — луком и стрелами. От вооруженного пикой происходят головные боли, другой стрелами поражает сердце (колющее оружие — традиционное воплощение болезней). Действительно, раскопки подтвердили прогноз даоса: хотя тела и оружие почти истлели, они оставались источниками несчастий. После того как останки перезахоронили вдали от городских стен, болезни прекратились.
Более архаичные верования относятся к традиционным китайским представлениям о душах. Хунь — душа, связанная с силами ян. Хунь управляет духом человека, а по — телом, она связана с темными силами инь.
Похоронная процессия в Китае. Гравюра по рисунку Пьера Соннера. XVIII в.
Wellcome Collection
Два космических начала пронизывают всю мифологическую картину мира Китая: это темное начало инь и светлое ян. Может быть, первоначально инь означало теневую — северную сторону мировой горы или желток первозданного яйца. Дуальные противопоставления оказывались в основе мифологических описаний Вселенной у народов мира. Инь стало означать темное женское — хтоническое — начало, землю, север, тьму, смерть, луну, четные числа и т. д. Ян, напротив, стало светлым мужским началом, воплощением неба, юга, жизни, солнца, нечетных чисел. Оба начала противостоят друг другу и вместе с тем нераздельны.
После смерти человека хунь улетает на небо, а по уходит в землю или рассеивается. Есть сведения о древних массовых весенних призываниях душ хунь и по: их объединение дает жизнь и плодородие. В Древнем Китае был широко распространен и обряд призывания хунь после смерти человека. Известны и особые посмертные жертвоприношения хунь.
По более поздним представлениям, после смерти человека по остается в комнате умершего, откуда ей не дают выйти духи-хранители ворот и дверей мэнь-шэнь. Ее поджидает вершитель правосудия над душами умерших — Чэн-хуан. Хунь, которую видят служители бога, начинает свой путь в загробный мир и к будущим перерождениям.
В «Записках о поисках духов» есть рассказ о китайском Орфее. Там говорится о даосе, способном устраивать живым свидания с умершими. Некий вдовец хотел встретиться со своей покойной женой и обратился за помощью к даосу. Тот предупредил, что свидание закончится, как только вдовец услышит звук барабана. Тот, насладившись свиданием с умершей, при первых звуках барабанной дроби отправился вон из склепа. Но подол его одежды застрял и оборвался, когда он прикрывал дверь склепа. Свидания с мертвыми не приводят к добру — тоскующий вдовец не прожил и года. Когда его хоронили и открыли склеп, то увидели, что край его одежды торчит из гроба жены.
Предполагали, что с помощью особой церемонии можно заставить хунь своего предка покинуть загробный мир и подняться во дворец Южной вершины, чтобы стать бессмертным — сянь. В этом «раю» посреди дворца бьет источник жидкого огня, в котором купаются души. Их плоть растворяется в нем. Когда души выходят из источника, верховный владыка создает для них «новое жизненное тело».
В «Записках о поисках духов» есть рассказ о человеке по имени Бань, живущем у склона горы Тайшань — одной из священных гор Китая.
Однажды повелитель местности призвал его к себе, чтобы передать письмо дочери: она была замужем за духом — владыкой реки. Бань добрался туда и передал весточку. Позже он решил еще раз наведаться к повелителю реки. Но, выйдя из его чертога, он увидел своего покойного отца в колодках: тот занимался тяжелой работой. Сын спросил отца о причине такой участи. И тот рассказал ему, что он сослан сюда на три года мук, два года уже прошло, но терпеть дальше ему невыносимо. Он попросил сына уговорить повелителя смягчить его участь. Тем более что сам покойный хотел стать духом — покровителем семейного алтаря. Сын почтительно исполнил просьбу, но повелитель реки предупредил: «Пути живых и мертвых различны, их нельзя приблизить». Бань не понял смысла этих слов, однако умолил повелителя помиловать отца.
Но вот после его возвращения прошел год, и в доме Баня умерли все дети. Он в ужасе обратился к повелителю, и тот напомнил о своем предупреждении. Отца призвали и спросили, почему он, покровитель семейного алтаря, допустил несчастье. Дух отвечал: он был так рад встрече с семейством, что непрестанно поминал своих внуков и призывал их к себе. Нерадивого духа тут же лишили должности хранителя алтаря. Бань же вернулся к живым, и больше его дети не умирали.
Си-ванму — хозяйка страны мертвых. Считалось, что эта страна находится на западе. В архаических текстах у Си-ванму есть зооморфные черты — хвост барса и клыки тигра. Она живет в горной пещере, ведает небесными карами, насылает мор и болезни. Ей подвластна жизнь всех людей, кроме мудрецов, святых и даосов. На рубеже нашей эры она обретает антропоморфный вид и даже считается красавицей. Рядом с ней изображают тигра Байху — духа запада (его также часто рисовали на стенах погребальных сооружений) и зайцев, толкущих в ступах снадобье бессмертия. У Си-ванму появляется супруг — владыка востока Дун-вангун.
В псевдоисторическом «Частном жизнеописании ханьского У-ди» описывается ее визит к императору, который правил в 141-87 годах до н. э. В книге описано, как ему подносили персики бессмертия — паньтао. В садах Си-ванму растут персиковые деревья, которые цветут и дают плоды раз в три тысячи лет. Си-ванму в свой день рождения третьего числа третьей луны угощает ими всех главных божеств и бессмертных сянь. В средневековом даосизме и фольклоре Си-ванму — хозяйка своеобразного рая бессмертных на горе Куньлунь, где растут паньтао. Бессмертные регулярно съезжаются к ней на торжества. Она и ее муж хранят списки бессмертных, повелевают ими, награждают тех, кому суждено жить вечно, и наказывают их.
Сянь («бессмертный») — разряд святых в китайской даосской мифологии. Представление о сянь сложилось в V-IV веках до н. э. Считалось, что душа умершего, которая поднимается в небо после кремации, бессмертна. Позже достичь состояния сянь стало возможно после приема растительных снадобий. В этом помогали и особые физические и дыхательные упражнения, определенные пищевые запреты и особые способы удержания спермы.
Даосская система постепенного превращения человека в бессмертного отличалась от более ранних представлений о мгновенном переходе в состояние бессмертия при сожжении или разрубании тела. Одновременно появляется и представление о сянь как о святых отшельниках, живущих в горах и среди озер. Сфера обитания сянь — одна из сфер высшего мира Тайцин. Божество этой сферы именуется Тайшан Лаоцзюнь и ассоциируется с основателем даосизма Лао-цзы.
Свита Си-ванму и персики долголетия. Роспись по фарфору. Китай. Период Канси.
The Metropolitan Museum of Art
В Китае существовало представление об острове бессмертных, варианте рая — Пэнлай. Всего, по даосским верованиям, насчитывается 36 небесных пещер и 72 счастливые страны, которые рассматриваются как райская обитель. Пэнлай — самая знаменитая из них. Это гора-остров, что плавает в море. В трактате «Ле-цзы» говорится, что в бездне Гуйсюй некогда плавали пять гор: Дайсюй, Юаньцзяо, Фанчжан, Инчжоу и Пэнлай. Окружность каждой из них — 30 тысяч ли (1 ли — около 0,5 километра), плато на вершине — 9 тысяч ли, горы отстоят друг от друга на 70 тысяч ли.