К февралю 1917 г. немецкая инструкция рекомендовала расход 21000 снарядов разных калибров или 41 т фосгена («зеленый крест») приблизительно на 2 км2. Фосген отличался замедленным действием, что усиливало психологический эффект, но увеличивало потери своих войск, не замечавших первые легкие симптомы отравления. Кроме того, вначале применение газовых снарядов как обычных — неинтенсивно, по площадям, способствовало рассеванию газа.
В ночь на 13 июля 1917 г. немцы у Ипра выстрелили 50000 снарядов с ипритом («желтым крестом»). За 10 дней было выпущено порядка миллиона снарядов с 2500 т иприта. 20 августа, готовя оборону против французского наступления, на фронте шириной в 30 км и глубиной в 4 км было выпущено уже 300 000 снарядов. Недостатком иприта было то, что пораженные им солдаты могли сражаться еще несколько часов, а заметить симптомы только спустя дни, тогда как свои атакующие войска тоже могли подвергнуться воздействию газа. Англичане называли иприт HS («Hun Stuff»). Стараясь измотать солдат противника, отдельные полки подвергали газовым атакам по 10—12 и более раз за 5—6 месяцев.
В 1916 г. английский капитан Уильям Говард Ливенс, работавший в Специальной химической роте, во время битвы на Сомме использовал против окопавшихся немцев импровизированный огнемет с 15 л нефтяной смеси. Он думал, что его жепа погибла на торпедированной немецкой подлодкой «Лузитании», и решил отомстить немцам за гибель пассажиров. Двумя залпами было уничтожено порядка 40 солдат. Затем он изобрел простой метатель, выбрасывавший снаряд с 12 л смеси на 180 м. Потом снаряд с нефтью был заменен на газовый баллон (позднее специальный снаряд) с зарядом ВВ и головным взрывателем, метавшийся выстрелом из 200–мм ствола. Секретные испытания прошли в сентябре и ноябре 1916 г. Вес баллона составлял около 60 кг, с 9—28 кг отравляющего вещества, в основном удушающего действия — фосген, жидкий дифосген и хлорпикрин. Теперь высокая концентрация OB, делавшая бесполезными большинство фильтрующих противогазов, могла быть создана за считанные секунды на расстоянии до 1900 м. Также метались заряды белого фосфора и термита.
Но и немцы, в свою очередь, быстро скопировали газометы после сражения у Арраса 9 апреля 1917 г. В сражении при Капоретго залпом в 894 химических мин и 2 залпами в 269 бризантных мин был полностью уничтожен итальянский батальон численностью в 600 человек, занимавший позиции в горных пещерах и прежде недосягаемый для артиллерийского огня. В результате немцы впервые добились оперативного успеха благодаря газовой атаке, хотя, по данным Вальтера Хельдендорфа, из 894 выпущенных мин 47 дали осечку, при их повторном использовании 29 стволов разорвало. Однако последующие 16 газометных атак на английском фронте, с 11 декабря 1917 г. по 31 мая 1918 г. дали всего 444 отравленных, из них 81 умерших.
Ранее, в ночь с 10–го на 11 июля 1917 г. против англичан близ Ньюпорта во Фландрии были применены арсины (или «голубой/синий крест») — раздражающие «чихательные» твердые вещества, обычно дифенилхлорарсин, дифенилцианарсин и адамсит. Проникая через противогаз, они в теории вызывали сильное чихание и рвоту и вынуждали противника сбросить противогаз, подвергая его действию других OB. Однако на практике такая комбинация срабатывала редко, тем не менее, немцы произвели до конца войны 10 млн снарядов с «голубым крестом».
15 октября французы произвели одну из своих наиболее удачных химических стрельб у Суассона, создав фосгенное газовое заграждение, изолировавшее полосу наступления в течение 7 суток. Одновременно передовые окопы германцев подверглись химическому обстрелу легкой артиллерии, что заставило защитников быть в противогазах днем и ночью целую неделю (с учетом времени пребывания в укрытиях). 1 декабря британцы выстрелили 2300 бомб из 44 газометов всего за 15 минут, сначала выжигая немцев термитом из укрытий, затем используя фосген, хлорпикрин для снятия противогазов и снова фосген.
В 1918 г. использование химических снарядов достигла пика — в мартовском наступлении против одной только 3–й британской армии немцами было выпущено до 250 000 снарядов с ипритом, заставляя неприятельских солдат по несколько дней не снимать противогазы или отсиживаться в убежищах. В свою очередь, англичане 23 мая на участке в 2 км выпустили 120 т фосгена. Британцы, использовав трофейные снаряды с ипритом в конце ноября 1917 г., начали свое производство иприта в апреле 1918 и применили его в бою в сентябре (французы — в июне), но английский иприт был примерно на 30 % слабее германского. В августе в бой пошли усовершенствованные 16–см газометы, с дальностью стрельбы до 3,5 км. Только за последнюю неделю сентября французы выпустили почти 1000 т иприта.
В ноябре только один арсенал в Эджвуде достиг выпуска в 2,7 млн 75–мм снарядов с газом (или до 200000 бомб и снарядов в день).
Приказ 7–ой германской армии от 8 мая 1918 г., цитируемый Сыромятниковым, показывает назначение и соотношение химических снарядов конца войны:
а) Дальний обстрел батарей: 77–мм полевые пушки, 100–мм пушки, 150–мм гаубицы: «синий крест» — 70 %, «зеленый крест» —10 %, фугасные снаряды — 20 %. Длинные 150–мм пушки стреляют только фугасными снарядами.
б) обстрел пехотных позиций:
1. Подвижной заградительный огонь. 77–мм полевые пушки, 105–мм и 150–мм гаубицы: «синий крест» — 30 %, «зеленый крест» — 10 %, фугасные снаряды — 60 %. Мортиры стреляют только фугасными снарядами.
2. Неподвижный заградительный огонь. 77–мм полевые пушки, 100–мм пушки, 150–мм гаубицы: «синий крест» — 60 %, «зеленый крест» — 10 %, фугасные снаряды — 30 %.
Характерно, что ни одна задача не выполняется только химическими снарядами, а в их составе заметно преобладают арсины.
Всего за войну Германия произвела 58100 т хлора, 18100 т фосгена и 7600 т иприта, Франция — 12 500 т хлора, 5700 т фосгена и 2000 т иприта, Великобритания — соответственно 20 800,1400 и 500 т.
Однако не только газы широко использовались среди продуктов боевой химии. По сведениям Супотницкого, британцы использовали для огнеметания раствор желтого фосфора в сероуглероде, причем этот раствор разбавлялся большим количеством скипидара. Попав на кожу или одежду, он самопроизвольно воспламенялся через несколько секунд. Французы употребляли смесь легкого каменноугольного масла с бензолом в различных сочетаниях в зависимости от времени года, впервые применив огнеметы 6 июня 1915 г. Применявшиеся германцами «синее», «желтое» и «зеленое» масла состояли из смеси различных продуктов, получаемых при перегонке каменноугольной смолы. Немецкая 15–см граната 1912 г. была популярна в дымовом снаряжении благодаря большой емкости, парашютный осветительный снаряд из магнезии нередко вызывал пожары у противника.
Россия, по данным Барсукова и Бобкова, стала на путь применения в артиллерии химических снарядов с 1916 г., изготовляя 76–мм и 152–мм химические гранаты двух типов: удушающие (хлорпикрин с хлористым сульфурилом, хлорацетон, хлористый метилмеркаптан и хлористая сера) и ядовитые (медленно отравляющие — фосген с хлорным оловом, скоро отравляющие — венсинит, состоящий из синильной кислоты, хлороформа, хлорного мышьяка и олова). Действие их вызывало поражение организма и в тяжелых случаях смерть. Газовое облако от разрыва одного 76–мм химического снаряда охватывало площадь около 5 (по данным Морозова, 20) м2. Была принята норма для непрерывного обстрела — один 76–мм химический снаряд на 40 м2 площади и один 152–мм снаряд на 80 м2, затем для поддержания нужной концентрации количество выпускаемых снарядов уменьшалось вдвое.
Из снарядов специального типа в русской армии во время войны применялись зажигательные, осветительные и дымовые снаряды. Из воспоминаний Болеслава Вильгельмовича Веверна, начало 1916 г.:
«Накануне нам в батарею прислали, на испытание, зажигательные снаряды… Свиснула шрапнель и легким дымком выпустила на крышу строения маленький шарик. Вспыхнуло пламя и, в этот момент, по хвое елей и по крыше строения застукали пули второй шрапнели. Германцы поняли и тушить пожар не пытались.
Высоко взвилось пламя пожара, огневые языки полезли по всему строению и между ветвями елей. Вскоре от строения и его содержимого осталась лишь кучка дымящихся головней и пепла.
А вечером у германцев опять неожиданное развлечение: наша гаубичная батарея испытывала новые осветительные снаряды с парашютами.
Заволновались немцы, когда над их расположением, в темноте, неожиданно, ярким пламенем вспыхнули огни и медленно стали опускаться все ниже и ниже, ровным, бледным светом покрывая значительную площадь в районе их окопов».
Одной из первых попыток применения химического оружия русской армией стала газобаллонная атака, проведенная 9–й химической командой в начале Брусиловского наступления — утром 22 мая на фронте 9–й русской армии в районе Чарны Поток на участке 41–го и 42–го пехотных полков. Однако подувший с юга ветер направил часть газов на русские окопы. Хотя солдаты обоих русских полков были в противогазах, 54 солдата оказались отравлены, из них 3 впоследствии умерли, большинство же вскоре возвратились в строй. Несмотря на панику, потери у противника были невелики — по свидетельству пленных, отравлено было 14 человек, умерли только 2. Таким образом, и здесь первый блин оказался комом.
По выражению Сыромятникова, «применение химических средств борьбы в русской артиллерии не получило большого развития, ибо старая русская армия вышла из войны 1914—1918 гг. тогда, когда химическое дело находилось еще в младенческом возрасте. Такие крупные факторы, как применение горчичного газа (иприта) и переход на массовое изготовление артиллерийских снарядов со стойким отравляющим веществом, совершенно не вошли в боевой опыт старой русской армии ни с точки зрения защиты, ни с точки зрения нападения».
Например, так выглядела, по запискам Веверна, немецкая комбинированная атака химическими снарядами и огнеметами 26 октября 1916 г., о которой вовремя сообщил перебежчик: