Высадились они на Вити-леву, пошли в глубь острова вдоль реки На-вуа, дошли до плоскогорий Муа-ни-вату, а оттуда спустились вниз и добрались до Ваи-ни-моси. Там Нгиза-тамбуа и решил поселиться. В жены себе он взял местных женщин, и все, кто пошел от него, называют себя ноэмалу, что значит "жители Эмалу". Один из сыновей Нгиза-тамбуа стал у них вождем и был наречен Роко Туи Вуна[207].
86. [Явуса ву-на-нгуму и ее дерево]
(№ 86. [65], 900-е годы, о-в Вити-леву, с франц.
Действие происходит на о-ве Вити-леву.)
Люди явусы ву-на-нгуму и люди явусы на-ваза-кена оставили склоны Кау-вандра[208] и отправились жить на берегу Ваи-на-и-лу-ва — это приток Ваи-ни-мбука. Эти две явусы были связаны — они были тауву, — поклонялись одному дереву и жили в добром согласии. И по сей день в той местности сохранилось основание их общинного дома и следы их святилища, Лово-ни-ванге[209].
Их дерево — нгуму, или ваиваи: нгуму еще называется ваиваи[210]. У них росло там два этих дерева. Одному поклонялись обе явусы, а другое служило Вуки-на-вануа, вождю на-ваза-кена; из него получали черную краску, которой и раскрашивался вождь[211]. Из-за этого дерева и вышел спор.
В явусе ву-на-нгуму хотели заполучить это дерево только в свое пользование. И вот они украли нгуму у вождя Вуки-на-вануа. Он собрался выкраситься в черный цвет, а своего нгуму не нашел. А еще больше он изумился, когда узнал, что его нгуму теперь в руках людей ву-на-нгуму. Он послал своих людей к их вождю Ндела-и-ву-на-нгуму. и они сказали тому, чтобы он вернул дерево. Но посланных не стали и слушать, так что дерево осталось у ву-на-нгуму. С этого и пошла вражда между явусами, и, хоть они и были связаны кровным родством, войны избежать не удалось. Два вождя увидели, что делать нечего, и решили расстаться, разойтись в разные стороны. Расставаясь, один взял себе красную траву, другой — зеленую. Красная трава осталась расти у на-ваза-кена, зеленую взяли с собой ву-на-нгуму. Вот почему столько красной травы растет у берегов Ваи-на-и-лува и так мало ее в Ваи-ни-мала.
Итак, люди ву-на-нгуму собрались, взяли похищенное ими дерево и отправились в путь. Они шли по холмам и горам, пока не достигли местности, что называлась Лева. Там они остановились, но нгуму сажать не стали. Потом они миновали склоны горы Тома и попали в край, что раскинулся между На-ваи и На-ндрау. Там, на холме На-ле-ка, решено было остаться навсегда. Там они посадили то захваченное нгуму, и с тех пор нгуму всегда там растут.
Совсем немного прожили они там, но Ндела-и-ву-на-нгуму и все его люди поняли, что жить им в этом краю не слишком хорошо. Осмотрелись, подумали и решили спуститься к Ваи-лоа. Выкопали из земли свое нгуму, снялись с места и пустились в путь. Спустились к Ваи-лоа. Там ву-на-нгуму встретили людей из явусы на-вута. На-вута жили неподалеку от ву-на-нгуму в На-и-лува. А теперь на-вута живут в На-ндрау. А с прежнего места их прогнал дух Ндила-нгила-и-лоу. Когда это случилось, люди на-вута решили уйти в глубь острова, поселиться на краю леса. Так они и стали жить в том краю, где лесные заросли кончаются, а пустошь только начинается. Это их предел.
А ву-на-нгуму спустились к Ваи-лоа совсем рядом с Узу-и-та-вуа, это приток Ваи-ни-мала. Там ву-на-нгуму решили остановиться, но Ндела-и-ву-на-нгуму не разрешил сажать там их заветное дерево. Было решено перейти Ваи-ни-мала. Они перешли Ваи-ни-мала, но никак не могли найти, где же им посадить нгуму: везде была только голая и пустынная местность, нигде не было ни единого человека. Дошли до устья Ваи-наму, и тут вождь увидел невысокий холм. Ему понравилось там, и он сказал:
— Вот здесь мы посадим наше нгуму. Здесь будет наш поселок.
Называется это место На-курукуру-рака-тини. Здесь-то и растет священное, необычное нгуму. А речка там называется Ваи-наму — на языке отцов наму означало "ямс". А все дело в том, что у берегов этой речки они посадили кеу-ямс, который всегда растили люди этой явусы. А большая река называется Ваи-ни-мала потому, что куски ямса, которые закладываются в земляную печь, назывались на языке отцов мала[212].
В тех местах и остались навсегда люди ву-на-нгуму. И где бы ни оказывались люди из этой явусы, старшие всегда живут там, где растет их священное дерево.
87. [Жители Язата и журавль]
(№ 87. [90], 10-е годы XX в., о-ва Лау, с англ.)
Рассказывают, что однажды какие-то люди с острова Язата проплывали в лодке под уступами скал с подветренной стороны Вануа-мбалаву. Когда они достигли вод, разделяющих Язата и Малата, то услышали где-то рядом звуки торжества: явно кому-то воздавали большие почести, кричали тама[213]. Они тотчас бросили весла, перестали грести и склонились ниц, чтобы тоже выказать свое уважение перед высоким вождем, а что вождь этот высокого рода и знатен, им было ясно. И тут они поняли, что приняли за звуки торжества крик журавлей. А в это время за скалами ловили рыбу какие-то жители Малата. Они решили сделать вид, что это им воздают почести гребцы с Язата. С тех пор и пошла шутка о том, что жители Язата — каи-си для жителей Малата[214].
88. [Мами]
( № 88. [52], 20-е годы XX в., о-в На-иау (о-ва Лау), с англ.
Ср. с № 89 и [12, № 122].
Мами — распространенная разновидность банана с плодами средней величины в ярко-желтой кожуре.)
Одна женщина — жила она на На-иау — сидела как-то днем и плела циновку. За ухом у нее была заткнута острая раковина, чтобы разрезать листья на полоски. Проработала она до самого отлива, а потом пошла на берег собирать разных моллюсков. Нашла вураи[215], но есть вураи было не с чем. Она стала с раковиной в руке по колено в воде и сказала себе: "Достать бы хоть мами!" Мами — это такие бананы. Но на На-иау был дух но имели Мами, дух-предок в облике акулы. Он услышал эти слова, рассердился и проглотил женщину. Целая и невредимая оказалась она в брюхе акулы. Тут она вспомнила о раковине, заткнутой у нее за ухом. Этой раковиной она перерезала акуле горло. Обезумев от боли, акула влетела в устье Рева. В Нозо она застряла. Одна женщина как раз пришла туда за водой, увидела мертвую акулу и пошла сказать своим, что можно запастись мясом. Те пришли, собрались свежевать ее, и тут женщина изнутри подала голос. Они осторожно разрезали акулу и выпустили женщину. Она пошла с ними в деревню. А акулье мясо съели.
На этой женщине женился вождь Нозо. Она родила ему сына, которого назвали Ву. Мальчик был совсем маленьким и никак не рос. Когда он играл с другими детьми, то всегда обижал их, бил, и не было ни одного большого мальчика, который бы превзошел его в силе. Дети росли, а он все оставался маленьким[216]. Так шло поколение за поколением, и он обижал и мучил все новых и новых детей. И когда он доводил детей до слез, они говорили ему:
— Ты не наш! Ты сын женщины, которую вынули из брюха акулы.
Слова эти не нравились Ву, и как-то он спросил свою мать, так ли это. Она сказала:
— Все так. Когда-то меня проглотила акула.
В слезах отправился мальчик к Туи Нозо, стал просить отца, чтобы тот дал ему лодку, лодку для далекого плавания. Он собрался плыть на родину матери. Набрал в дорогу воды, налил ее в сложенный лист большого таро и этот сосуд укрепил под балансиром. Поднял парус и уплыл один, держась за край паруса. Воду свою он пить не смог, потому что для этого надо было вставать на балансир, а тогда лодка сразу уходила под воду.
Целую ночь он плыл и достиг На-иау. Пристал он к берегу в местности, что называется Туву-кеи. Там его лодка села на мель. Рассерженный, он стряхнул воду с балансира на берег. Там и теперь сохранился водоем: вода в нем хороша и для питья, и для купания.
Одна тамошняя женщина пришла на берег за рыбой. Она и отвела его в поселок. Он рассказал, кто он и кто его мать. Так они узнали, что она жива. И еще он рассказал им, как она стала женой Туи Нозо. Все обрадовались ему, приготовили богатые подарки для него, дары для Туи Нозо и отправили с юношей.
Вот как Нозо и На-иау стали тауву.
89. Как Нозо и На-иау, что в Лау, стали тауву
(№ 89. [90], 10-е годы XX в., о-ва Лау, с англ.)
Однажды рыбаки из Нозо отправились на промысел в На-си-лаи, что у берегов Рева: там им нежданно-негаданно попалась акула: видно, волны вынесли ее на берег. Они стали вскрывать ей брюхо, а там — девушка, еще живая. Они удивились сверх всякой меры, стали спрашивать, откуда она.
Та отвечала:
— Я с На-иау, — но объяснить, где это, не смогла.
Вождь-оратор Нозо взял ее в жены, и она родила ему сына. Назвали мальчика Вуву. Потом этот Вуву сделался калоу-ву жителей Нозо. Вот так люди Нозо и люди На-иау стали тауву.
90. На-иви и онгеа
(№ 90. [94], 90-е годы XIX в., о-в Вануа-леву; почти буквально повторяется в [54].)
Некогда люди из явусы на-иви стали нгали тех, кто принадлежит к явусе онгеа. А случилось это так.
Однажды благородный господин Тали-аи, вождь с островов Лау, отправился к берегам острова Оно. Пока он плыл, на лодку налетел ужасный шквал. В лодке же с Тали-аи плыл благородный вождь Зову. Он один вычерпал воду, что залила лодку, и так всех спас. За это Тали-аи отдал ему поселки острова Онгеа, отдал Тару-куа, отдал Ломати, что на Камбара. Все это была плата за спасенную жизнь.