И вот пятьдесят человек из тех, что были с Маки-ни-валу, полезли по стволу. Но едва достигли они верха, как люди в крепости перерезали веревки, что скрепляли ветви и крепостную ограду. Тут же пальма выпрямилась и отбросила всех тех людишек вниз, в долину. Маки-ни-валу увидел это и приказал своим — тем, что остались, — взбираться вверх по укрепленной тропе. А сам он оставался на носилках и оттуда следил за битвой.
Дорога наверх была узкая-узкая — и два человека не могли пройти по ней плечом к плечу. Пока воины Маки-ни-валу достигли крепости, человек пятьдесят полегло. Могучие люди из Вату-лаза сказали о битве так:
— Что-то дождик капает, слабый совсем. Вот уже солнце выходит[294].
Носильщики вождя бежали прочь, а Маки-ни-валу сидел себе, помахивая опахалом, словно ничего и не случилось. Позвал своих — не отвечают. Когда же набросились на него два воина из Вату-лаза, сказал им:
— Вы годитесь только на мбокола для меня.
Те удалились, изумленные и приниженные, а он все сидел, обмахиваясь опахалом. Тут бросился на него чужой воин — он был из какого-то поселка в Мазуата. Маки-ни-валу и ему сказал что-то горькое, а воин отвечал:
— Ты совсем слеп, не видишь врага.
Ударил его топором и убил.
Немногие остались тогда в живых. Убежали они к себе в Лекуту и на ближайшие острова, на Тавеа и Нга-лоа. А всего тогда убито было человек триста. Тела их испекли и разослали по всем поселкам — от Тавуа, что в На-корока (ведь между людьми, живущими в Тавуа, и людьми, живущими в Вату-лаза, родство было кровное), до далеких поселков на Мазуата. И дед нынешнего жреца Тавуа, он тоже получил один такой дар и преподнес его своему вождю.
109. [Корокоро-и-вула]
(№ 109. [72], 1935-1936 гг., о-в Вануа-леву, с англ.)
Однажды, во времена правнука Рату Самели[295] — звали его Рату Серу, он отец Мбули-сиво, нынешнего вождя Во-туа, и, значит, вождя На-корока, — вождь РаРа-леву прибыл в Вотуа на празднество первого урожая (2 Имеются в виду празднества, связанные со сбором первого ямса и таро в марте — апреле по европейскому календарю. В целом же традиционный фиджийский хозяйственный календарь был следующим:
январь — сбор раннего ямса, высаживание бананов (старые бананы плодоносят, всходят таитянский каштан и ндава);
февраль — посадки сахарного тростника, сбор ндава и таитянского каштана; охота на морских черепах;
март (месяц грозовых дождей) -созревание ямса, начало его сбора, приуроченное к этому строительство хранилищ для ямса; сбор цитрусовых; охота на морских черепах;
апрель — активный сбор ямса; сбор цитрусовых и плодов малайской яблони; строительство новых домов
(февраль — апрель назывались месяцами дождя, март — апрель назывались также "месяцами земли", т. е. месяцами интенсивной ее обработки);
май — окончание сбора ямса, подготовка новых полей; заготовка аррорута; ловля рыбы сетью; строительство домов;
июнь — сбор фруктов;
июль — распределение полей под вторую посадку ямса
(июнь — июль — "холодные месяцы");
август — сентябрь — вторая посадка ямса, сладкого картофеля, каваи; много цветов и фруктов
(август — сентябрь — вулаи-теитеи "время, [когда все] сажают в землю");
октябрь — посадки каваи, второй сбор плодов малайской яблони и хлебного дерева; цветение таитянского каштана;
ноябрь — сбор крупных (поздних) плодов малайской яблони и плодов хлебного дерева; сбор дикого ямса; ср. также примеч. к № 62;
декабрь — посадки бананов (по [100, с. 101]).). Вожди эти были из одной явусы, но жили в разных местах[296]. У Рату Серу тогда не хватало одного тамбуа, чтобы воздать людям из пяти краев На-корока[297], и он попросил своего брата из РаРа-леву помочь. А вождь РаРа-леву — звали его Корокоро-и-вула — принес не один зуб кашалота, а десять. Раз Корокоро-и-вула показал такие свои богатства, то и Рату Серу надо было бы выставить все, что у него было, устроить великий пир. Но он решил поступить иначе, показать свою силу.
Рату Серу давно желал заполучить замечательный топор, который был у Корокоро-и-вула. Топор этот был знаменитый, старинный. Корокоро-и-вула знал, как хочется Рату Серу заполучить этот топор. И когда он достиг холма, что возвышается над старым Вотуа, когда увидел внизу сотни людей из На-корока, испугался, остановился на холме. Но Рату Серу уже увидел его и послал за ним своего человека, чтобы доставить гостя в поселок. Корокоро-и-вула испугался, не хотел идти: вдруг Рату Серу потребует У него топор, и тогда ничего не поделаешь — ведь войска, что собрались в Вотуа, очень сильны. И Корокоро-и-вула отдал принесенные тамбуа посланному. Не стал брать положенных ему плодов урожая, не стал ждать пира — пошел назад, к себе в Лекуту. Страх от него не уходил, был с ним, и он решил отправиться в Мбуа, словно бы с меке за маси[298]. И еще с ним пошли триста человек с Нга-лоа.
Рату Серу узнал, что Корокоро-и-вула собирается в Мбуа, наверняка идет туда за помощью, за поддержкой. Тогда он запек большую свинью, вложил в нее десять зубов кашалота, послал на запад во внутренние поселки Ра-ра-леву. Это значило, что он просит тамошних людей убить Корокоро-и-вула и заполучить его топор. Сначала это подношение попало в На-зула — там у Корокоро-и-вула была родня. Потом попало в Ваи-леву — там жил один могучий воин, и он таил давнее зло на Корокоро-и-вула. А дело было так.
Вождь Ваи-леву попросил однажды своего брата, вождя Лекуту, прислать ему свинины. Тот подарил ему свинью, а Корокоро-и-вула вмешался, велел вернуть свинью и к тому же прогнал прочь того славного вождя из Лекуту. Страшно разгневались все во внутренних поселках Рара-леву, особенно в Ваи-леву, восстали против Корокоро-и-вула. И тогда из Ваи-леву тоже послали свиную тушу, начиненную зубами кашалота, послали ее в Роко-ванга, чтобы тамошние люди устроили засаду на Корокоро-и-вула. Корокоро-и-вула знал: его не любят в тех поселках, а потому-то и испугался так, увидев в Вотуа множество воинов. Среди них ведь были и многие из Роко-ванга.
Дорога из Мбуа в Лекуту проходит мимо участков Ваи-леву. Тот могучий воин из Ваи-леву каждый день бессменно выходил на свои земли — поджидал, когда Корокоро-и-вула пойдет назад из Мбуа. На копье у него был наконечник из кости ската, а прятал он это копье в изгороди неподалеку. И вот наконец настал день, и он увидел — идут люди Корокоро-и-вула. Он закричал:
— Привет тебе, Корокоро-и-вула!
И как всадит в него копье!
Весь наконечник и половина древка вошли в тело врага. А тут из зарослей выскочили другие воины Ваи-леву.
Один из тех, что были с Корокоро-и-вула, закричал:
— Будет схватка! — и скорее бегом в лес.
Он-то и остался в живых, а с ним еще только двое. Многие же полегли в тот день, а тех, кто выжил, загнали на высокую скалу и сбросили с нее.
110. [Последнее сражение на Вануа-леву]
(№ 110. [72], 1935-1936 гг.. о-в Вануа-леву, с англ.
По Б. Квейну [72, с. 45-46], действие рассказа происходит около 1870 г.)
Однажды захворал вождь Ваи-нуну, Рату Лала-вануа[299].
И вот почему. Отец Рату Монаса — звали его Рату Луке — навел на него дра-ни-кау[300]. И Рату Лала-вануа умер: слишком тяжелой оказалась его хворь. А в те времена еще не все верили в лоту. Только делали вид, что приняли лоту. И что приняли закон англичан[301]. И вот слухи о гибели Рату Лала-вануа дошли до Мбуа, до Ра Масима[302]. И уже стали говорить в Ваи-нуну, что должен прибыть один туранга-ни-лава[303], и даже имя его называли. Рату Луке сказал:
— Люди Ваи-нуну, ступайте ждать вождя. Ждите его в На-нуку. Он будет здесь завтра.
Назавтра пошли люди Ваи-нуку на берег. Ждали до полудня. Появился туранга-ни-лава, они подняли стрельбу, он и скрылся в Мбуа.
В Мбуа он рассказал, что случилось, и Ра Масима сказал:
— В Ваи-нуну только и делают, что стреляют.
Остались в Мбуа.
А в Ваи-нуну решено было обнести одну из крепостей частоколом. Стали ставить частокол вокруг На-коро-тики. А в Мбау узнали — в Ваи-нуну ставят частокол вокруг крепости, ждут войны. Ра Масима решил:
— Пусть. Надо сказать Рату Мели[304] из Лекуту. Пусть он скажет в Драка-ни-ваи. А Рату Тевита из Драка-ни-ваи пусть скажет Рату Иноке из Дрекети. Все должны знать: люди Ваи-нуну укрепляют свои земли, ставят частоколы вокруг крепостей.
Так было сказано. Послали одного в Лекуту, он сказал Рату Мели:
— Люди Ваи-нуну строят частокол. Велено сказать об этом в Драка-ни-ваи. А Рату Тевита из Драка-ни-ваи пусть скажет об этом Рату Иноке из Дрекети.
А Ра Масима отправился в Левука: надо было сказать вождям из Левука, что в Ваи-нуну строят частокол вокруг крепости. Итак, он тут же отплыл туда на своей лодке, прибыл в Левука и сообщил губернатору. А тот решил дать вождю две сотни фиджийских солдат[305]. [И сказал:]
— Теперь возвращайся к себе в Мбуа и готовься сражаться с Ваи-нуну.
Ра Масима вернулся, прибыл в Мбуа, отправил посланного в Лекуту — пора готовиться к войне и надо известить вождя в Драка-ни-ваи и в Дрекети. А день, когда надо собираться в Ваи-нуну, еще не был известен. И Рату Тевита из Драка-ни-ваи решил послать кого-нибудь в Вотуа, к Рату Серу, с таким известием: "Завтра воины из Драка-ни-ваи и из Дрекети придут и станут на ночлег в Вотуа".