— Я жажду смерти сау: только так я смогу отомстить ему за то зло, которое он причинил моему младшему брату.
И Пенуа велела ей:
— Ступай к дереву феси, что в Факпаре. Там лежит Тока-иниуа: он был сшиблен с ног ударом Рахо, а потом сааиту скрыл его от людских глаз под этим деревом, и он лежит там по сей день [78]. Так что ступай туда и смотри во все глаза: как сумеешь высмотреть большой палец его ноги, хватайся за этот палец крепкокрепко и сразу дергай — надо, чтобы Тока-иниуа тут же встал. Если это у тебя получится, то и твое желание исполнится.
И вот женщина пошла к месту, которое назвала ей Пенуа. Там она увидела холмик у самых корней дерева феси. Она долго высматривала и наконец смогла заметить большой палец ноги Тока-иниуа. Заметив его, Ханфакиу схватилась за него что было сил, резко дернула — и Тока-иниуа тут же оказался стоящим на ногах.
Женщина сказала ему:
— Отправимся в Ноатау, соберем войско и пойдем войной на Муамеа и его людей. Если мы выйдем победителями, тебе достанется округ Оинафа.
Тока-иниуа тотчас же ответил:
— Прекрасно! Спешим!
Прибыв в Ноатау, они собрали войско и двинулись с ним на округ Малхаха — на сау Муамеа с его людьми. Войско Ноатау возглавил Тока-иниуа.
Прибыв в Малхаха, они тут же вступили в бой с воинами этого округа, и бой продолжался до тех пор, пока не пал сау и победа не досталась войску из Ноатау.
Теперь право власти перешло к Ноатау; вернувшись в свой округ, жители Ноатау назвали сау из числа своих — им стал Риамкау из Савеа. Теперь наивысшие почести следовало воздавать Риамкау, новому сау. А Тока-иниуа получил округ Оинафа: вся земля от Ремоа, восточной оконечности Ротума, до скалистого берега между Хуо и Малхаха перешла во владение Тока-иниуа после победы в том сражении.
А с тех пор сау острова Ротума стали выбирать по очереди от каждого округа.
Примечание № 4. [21], 1937-1939, с ротуманск.
Идея верховной власти и института сау, как и многие другие элементы политической системы, были, гю-видимому, привнесены на Ротума самоанцами и тонганцами. Ср. в этом же тексте имена Тю-ротома (вождь Ротума), Тю-феуа (вождь Феуа), Туи-те-ротума (вождь Ротума), где Туи (Тю) — тонганское название верховного вождя. Первоначальный статус сау у ротуманцев неясен. Уже первые европейцы, побывавшие на Ротума, отмечали, что реальной власти у сау практически нет. Сау выбирался на определенный срок (обычно около полугода); этот срок назывался тафи (возможно, от tafi "убирать", "сметать"). Продление срока не было сопряжено с особыми трудностями. Сау выдвигали по очереди из числа своих знатных людей все округа (иту) острова, причем один округ выдвигал сау, а в обязанности другого округа входило поселить этого сау в одной из деревень и оказывать ему все необходимые почести, кормить его, работать на него. Ср. в конце мифа о введении подобной очередности. Верховной властью могли быть облечены и женщины (ср. в № 1 упоминание о женщине-cay), однако достоверных фактов здесь нет.
5. Сина-пуале-тафа и Сина-пуале-киза
В одной деревне жили некогда муж с женой. Когда жена понесла, она спросила у мужа:
— Как мы назовем ребенка, который должен родиться?
Муж ответил:
— Вот когда ты родишь, тогда я и скажу тебе, как назвать ребенка.
Пришел положенный срок, и женщина родила дочь.
Муж вышел за порог дома, а в это время солнце уже садилось, но еще не наступила темнота. Муж вернулся в дом и сказал жене:
— Имя нашей дочери будет Сина-пуале-тафа, Дочь Яркого Света.
Через некоторое время, когда девочка уже немного подросла, женщина снова понесла. И она обратилась к мужу с тем же вопросом, что и прежде:
— Как мы назовем нашего ребенка?
Муж же сказал:
— Наберись терпения! Когда родишь, я скажу тебе, как его назвать.
Пришел положенный срок, у женщины начались схватки, и она снова родила девочку. Снова муж выглянул за порог дома, увидел, что солнце уже село, а на небе остался красноватый свет заката. Муж вернулся к жене и сказал:
— Имя этой девочки будет Сина-пуале-киза, Дочь Заката.
Сестры росли вместе. Но в скором времени их мать умерла. Отец похоронил ее перед домом, и на могиле выросло дерево хана. Прошло еще немного времени, и отца тоже не стало. Дочери похоронили его рядом с матерью, и на его могиле выросло второе дерево хана.
Вскоре оба дерева начали цвести. Девушки подбирали опадавшие цветы и делали себе из них ожерелья. А неподалеку был мыс, и на этом мысу стояла гробница Тинрау, одного давно умершего знатного человека, родственника великого вождя [79]. Атуа — дух этого Тинрау — пришел к сестрам и спросил их:
— Что это вы делаете?
Девушки переглянулись, но ничего не ответили.
Дух снова обратился к ним:
— Я спрашиваю, что вы делаете?
Сестры опять переглянулись, но ничего не ответили.
Тогда дух Тинрау сказал:
— Ну что ж, ждите меня завтра.
С этими словами Тинрау ушел, а дух отца этих девушек принял облик дряхлого-дряхлого старика, явился к сестрам и спросил у них:
— Не приходил ли к вам кто-нибудь в последнее время?
Сестры отвечали:
— Вот только что приходил приятного вида человек, несколько раз обращался к нам, но мы не стали отвечать ему. И он сказал нам, чтобы мы ждали его завтра.
На это дух отца сказал:
— Вот как! Ну что ж, давайте-ка собираться: мы с вами отправимся в путь, я скоро приду за вами.
А в то время там неподалеку жили два славных человека: одного звали Туи-рарупе, другого — Фасокони.
И вот этот атуа, дух отца осиротевших сестер, отправился к Туи-рарупе и Фасокони и спросил у них:
— Не замечали ли вы вон там чего-нибудь особенного?
— Знаешь ли, — ответили они, — в ясную погоду мы смотрели туда вниз и видели, что там мерцает какой-то красноватый свет.
Отец девушек сказал им на это:
— Так вот, знайте, что там живут две прекрасные девушки. Хотите ли вы соединиться с ними?
И оба мужчины ответили:
— Да.
Тогда старик вернулся к дочерям и сказал:
— Собирайтесь, да поскорее! Знайте, что красавец, только что приходивший сюда и говоривший с вами, — Тинрау, дух умершего родственника вождя. Он похоронен вон там, внизу, на песчаном мысе. Так что завтра он придет сюда, с тем чтобы съесть вас обеих.
Так старик отвел обеих девушек к тем женихам и отдал дочерей им в жены. Но вскоре оказалось, что Туи-рарупе и Фасокони — плохие мужья, дурно обращаются со своими женами и всячески обижают их. Тогда старшая сестра сказала младшей:
— Сестра, нам с тобой приходится сносить столько плохого! Видно, наши мужья совсем нас больше не любят.
Сина-пуале-киза отвечала старшей сестре:
— Сестра, я думаю, что, раз ты старше, тебе и решать, что нам делать, как поступить.
— Давай превратимся в россыпь небесных звезд, — предложила Сина-пуале-тафа.
И они превратились в созвездия: старшая сестра стала созвездием Плеяд, Маленькими Глазами Небес [80], а младшая превратилась в Небесное Опахало [81].
Примечание № 5. [21], 1937-1939, с ротуманск.
6. Моэа-тикитики
Тангароа, главный аиту, жил на небесах. У него был сын Лу, а у Лу была жена по имени Мафи. Старшего сына Мафи и Лу звали Моэа-лангони, вторым их сыном был Моэа-мотуа. Во время третьей беременности у Мафи случился выкидыш. Лу взял плод и выбросил его в кусты.
Увидев все это сверху, Тангароа послал на землю ливень, который омыл плод и оживил его. А потом появилась птица веа, взяла младенца к себе в гнездо и там выкормила. И из выброшенного плода вырос здоровый и сильный мальчик. Птица рассказала ему, кто его родители и где они живут.
Однажды, когда малыш Моэа-тикитики бродил вокруг родительского дома, он увидел свою мать — и сразу убежал. А своей приемной матери, птице веа, он рассказал об этом. Веа велела ему назавтра снова пойти к родительскому дому и убежать, если кто-нибудь покажется; на третий же день Моэа-тикитики должен был прийти туда, остаться там и открыться родителям.
Моэа-тикитики сделал все, как было сказано. На третий день он открылся своим родителям, и радости их не было границ. Сразу же в земляную печь положили готовиться богатое угощение, устроили праздник, все были счастливы. Так Моэа-тикитики остался жить со своими родителями и двумя старшими братьями — Моэа-лангони и Моэа-мотуа.
Когда Моэа-тикитики подрос, ему стало любопытно, куда все время ходит его отец. И вот однажды он решил, что утром пойдет следом за отцом. Когда отец уснул, Моэа-тикитики привязал конец своей набедренной повязки к отцовской. Как только Лу встал, Моэа-тикитики тоже проснулся. Отец взглянул на сына, но тот вовремя притворился спящим. Тогда Лу развязал узел на набедренной повязке и ушел, решив, что это была просто детская шутка.
А Моэа-тикитики пошел следом за отцом. Он увидел, что в одном месте отец отодвинул камень, спустился под землю и снизу поставил камень на прежнее место. Немного подождав, мальчик пошел тем же путем и сразу увидел внизу земли Тонга, бескрайние земли, конца которым не было видно.
Прямо под его ногами была верхушка малайской яблони — по этому дереву и спустился вниз его отец. Моэа-тикитики тоже спустился по этому дереву и, прежде чем сойти на землю, сорвал одно яблоко, оставил на нем след, подобный следу от клюва птицы, и бросил в отца. А отец стоял внизу под деревом и полол.
Яблоко полетело в Лy, да с такой силой, что он упал на землю. Поднявшись, он рассмотрел яблоко и решил, что это птицы клевали его, пока он полол внизу. Тут мальчик сорвал второе яблоко, оставил на нем след, подобный следу от клюва птицы веа, и опять бросил в отца. Отец снова без чувств упал на землю. Когда он пришел в себя, мальчик сорвал третье яблоко, надкусил его самым обычным образом и снова швырнул в Лy, который опять упал без чувств. Очнувшись, Лy заметил, что яблоко надкушено человеком. Лy поднял глаза и увидел, что на дереве сидит Моэа-тикитики.