Она обычно спускалась к берегу и помогала брату причаливать, а потом выгружать лодку.
Вот наконец показалась лодка, вот уже юноша достиг знакомой бухты, и тут сестра увидела, что на прибрежном утесе Кама стоят какие-то три человека и что они собираются помочь Эеатосо причалить. Девушка решила: если так, ей не надо спускаться к брату. Она встала и принялась наблюдать за этими людьми. Они ухватились за край лодки, придержали ее, Эеатосо уже собрался выйти на берег, но они неожиданно столкнули лодку на воду, впрыгнули в нее и все вместе, с Эеатосо, поплыли прочь, в сторону мыса Ура.
Девушка успела заметить, что брат даже не повернулся в ее сторону, не взглянул на нее. Она по-прежнему не сводила с него глаз, но вскоре уже видела только спины гребцов. Тогда Раки-тефуру-сиа стала звать брата, стала причитать:
Эеатосо! Эеатосо!
Вернись испить кавы, она процежена!
Готов к каве ямс, готова к каве птица!
Вернись выполоскать рот у тростника матаноно[101]
Эеатосо опустил весла и прокричал сестре:
О Раки-тефуру-сиа!
Ты остаешься одна, прощай!
С неба пришли за мной, с неба,
Но не знаю я даже,
Зачем на небо меня уводят...
Бедная девушка поняла наконец, что брат уплывает навсегда, оставила свою каву и бросилась вслед за лодкой. Она долго бежала вдоль берега, пытаясь нагнать лодку, но те четверо по-прежнему оставались далеко впереди. И Раки-тефуру-сиа стала снова звать брата:
Эеатосо! Эеатосо!
Вернись испить кавы, она процежена!
Готов к каве ямс, готова к каве птица!
Вернись выполоскать рот у тростника матаноно!
Брат же прокричал ей в ответ:
О Раки-тефуру-сиа!
Возвращайся назад и прощай!
С неба пришли за мной, с неба,
Но не знаю я даже,
Зачем на небо меня уводят...
Девушка посмотрела: гребцы по-прежнему удалялись и удалялись от нее... Снова побежала она догонять лодку. Через некоторое время ей удалось почти поравняться с лодкой, и она стала снова звать брата. Он же опять умолял ее вернуться домой. Но теперь девушка уже видела: еще немного — и ей удастся освободить Эеатосо. Последнее усилие — и она бросилась за братом и его спутниками на гору Сарафуи. Те четверо были уже высоко: они успели достичь вершины Сарафуи, тогда как бедная девушка только начала свое восхождение. Изо всех сил карабкалась она вслед за ними. Вот уже с вершины горы им стало видно, как она упрямо лезет вверх. Но тут как раз все четверо вошли в сеть, приготовленную для них на вершине горы. Девушка принялась кричать, звать, брат успел крикнуть ей слова прощания — и сеть медленно поплыла вверх, в небесный край.
Несчастная девушка села на вершине горы и зарыдала. Рыдая, она уперлась пяткой в землю, и под ее пяткой в земле образовалась ямка. Она так долго сидела, упершись пяткой в землю, что в конце концов получилось что-то вроде маленького колодца. Этот колодец вместил в себя все ее слезы.
Раки-тефуру-сиа решила не возвращаться домой. Она осталась на Сарафуи и там, на том самом месте, где сидела, встретила смерть. Тело ее осталось совершенно целым, таким, как при жизни, и поэтому казалось, что она сидит живая.
Эеатосо же достиг неба и оказался в прекрасном краю, до того прекрасном, что невозможно и описать. Там его поселили в одном доме. Из нескольких дверных проемов этого дома один, плотно закрытый, открывать было строжайше запрещено [102]. Но однажды, когда Эеатосо остался в доме совсем один, ему очень захотелось посмотреть, что же там, за запретной циновкой. Юноша растворил дверной проем и увидел внизу Сарафуи и на вершине горы сестру. Выйдя из дома, юноша осмотрелся по сторонам и заметил растущий поблизости краснолистный маиро [103]. Он отломил одну веточку и бросил вниз, к ногам сестры. Веточка упала прямо перед сидящей девушкой, но она даже не пошевелилась. Тогда Эеатосо сорвал побег бамбука эфу [104] и тоже бросил вниз, но девушка и на это не обратила внимания. Эеатосо сорвал плод пандануса и бросил его к ногам сестры, но девушка и его не заметила. Вырвав из земли огромный клубень таро (это было, кстати, таро папай [105]), он бросил его вниз, но сестра и тут даже не пошевелилась. Тогда юноша наконец понял, что сестра его мертва.
Сев у порога дома, Эеатосо зарыдал. Люди вернулись и застали его в слезах у запретного проема.
Они стали корить его:
— Разве не запрещали мы тебе выглядывать из дома с этой стороны? А ты все же ослушался.
Но в конце концов они согласились спустить его вниз, на гору, и приготовили все необходимое для этого. Юноша был отправлен на Сарафуи, бросился к телу сестры, обнял его, и в его объятиях сидящая девушка рухнула, рассыпалась в прах.
Юноша долго и неутешно горевал по сестре, но потом все же вернулся на небо и остался там жить. А все то, что он кидал с небес к ногам сестры, — все эти растения, все до единого, пустили корни на нашей земле. С тех пор и до наших дней растут они на Уэа.
Примечание № 8. [21], 1937 — 1939, с ротуманск.
По другой версии сюжета, приводимой у У. Рассела [49], в банан вселяется дух матери обоих братьев. Находясь в открытом море, братья внезапно слышат, как громко кричит и стонет банановый черенок, выброшенный старшей женой в воду. Братья бросаются к Уэа, а по пути чувствуют, как кто-то мешает им плыть, хватает их за плечи. По этой версии, младшей из жен удается спастись потому, что сначала она призывала не срезать запретные бананы. Однако дух матери все равно жаждет мщения: когда младшая супружеская пара убегает прочь, дух предупреждает их, что скрыться им не удастся и что их ждет наказание. По этому варианту, муж с женой спасаются сами, без посторонней помощи, а детей спасает тупуа Тауматефе (вероятно, "всевидящий, зоркий"). Он учит их, как поступить с останками отца и с многоголовыми духами; последнего, десятиголового духа дети обманывают так, как в приводимом варианте уарепа. Когда в конце повествования Эеатосо спускается к сестре, он умирает от горя рядом с ней, а не возвращается на небо.
Действие начинается на островке Уэа, расположенном примерно в 5 км северо-западнее Ротума (там живут сестры до замужества). Практически весь остров занимает гора Сарафуи (ок. 260 м высотой). На вершине горы, как указывает К. Черчвард, видны углубления, действительно напоминающие следы рук и ног простертого на земле человека; там же находится и маленький естественный колодец. Остальные местности, упоминаемые по ходу действия, расположены на севере и северо-западе Ротума.
9. Орои
Наши предки верили, что Орои, Невидимый Край, — это то место, куда после смерти попадают люди. Они верили, что после смерти, после того как тело умершего относят на кладбище, дух его — ата [106] — отправляется на четыре дня в Орои. На пятый день он возвращается на землю, чтобы взглянуть на оставленное тело. Говорили, что, придя на кладбище, он находит свое тело, видит, что оно начало разлагаться, и тогда навеки уходит в Орои.
Издавна Орои был далеким пристанищем, где жили атуа. Находился же Орои не на суше, нет. Отцы говорили, что он был скрыт в пучине моря. Рассказывали, что в том краю есть много разных местностей и каждая носит свое название. У жителей Ноатау был там свой предел, у умерших из Оинафа — свой, у всех других жителей Ротума — свои [107].
Еще отцы рассказывали, что жилища атуа стояли прежде и здесь, на берегу; значит, не все их жилища находились под водой. Но считалось, что жилища атуа, стоящие на берегу, не принадлежат Орои. Это были просто жилища других духов, и было принято говорить: вот там живет атуа, и там, и вон там. Все эти жилища называли по именам тех селений, вблизи которых они стояли. А еще говорят, что в былые времена некоторые селения, находившиеся в Орои, вдруг всплывали над поверхностью моря. Да, так это было, и люди твердо знали это, верили в это. Порой людям даже удавалось увидеть, как поселки всплывают над поверхностью воды, а потом снова уходят под воду.
Примечание № 9. [21], 1937-1939, с ротуманск.
Ротуманский мир духов во многом напоминает соответствующие подводные миры в представлениях полинезийцев (ср. № 58, 74, 75, 104, 106, 119). Однако в ротуманских представлениях о мире умерших есть и свои особенности, позволяющие предполагать, что они являются более архаичными.
В ротуманской традиции каждому округу (иту) острова соответствует своя подводная область, куда и отправляются духи умерших (см. примеч. 2). Любого ротуманца после смерти встречает в определенном месте дух, который и ведет его в Орои, Невидимый Край. В местности Халаса дух умершего разбивается о прибрежную скалу, а уже после этого он может войти в Орои. Вероятно, здесь и заключено косвенное указание на различие между собственно духом (атуа) и духом умершего (ата). Согласно многим поверьям, духи, давно живущие в Орои, — каннибалы и охотятся за людьми но ночам (ср. № 10). Считалось, что если после смерти человека прилив приносит неприятный запах, то это значит, что тело только что умершего поедают духи из Орои. Духи умерших ныряют в море в Лулу и Джупунга (местности на севере и северо-западе острова) и уже оттуда попадают в Орои.
10. Тону-ава
На островке Солкопе, что к югу от округа Пепсеи [108], по вечерам появлялся атуа из Орои, Невидимого Края [109]