33. Самоа-нангало
Фиджиец Фути женился на самоанке по имени Сао. У них родилась дочь Сина. Сина вышла замуж за Лауифиа из Сафоту и родила Маусау-теле, ставшего затем вождем деревни Паиа, что стоит вдали от морского берега в местности Сафоту. Маусау-теле женился на Сине-лалотава, дочери Сооало из Самаунга, и у них родился сын Таума-таму. Этот Таума-таму взял в жены Муо-ле-пусо из Сили, и у них родился сын. А жили они девятнадцать поколений назад.
Как-то Таума-таму решил отправиться на Уполу. Море было бурным в тот день, и, оказавшись на Уполу, он решил остановиться в Мулифануа, чтобы хоть немного подкрепиться и отдохнуть. Муо-ле-пусо положила сына под деревом и прислуживала мужу. А в это время совсем рядом находился отряд тонганцев, которые собирались отплывать к себе на родину. Решив, что перед ними враг, тонганцы бросились на Таума-таму и его людей и погнали их к лодкам. Дитя осталось под деревом, и вспомнили о нем слишком поздно — уже тогда, когда лодки самоанцев были в море, а тонганцы заняли их место на суше. Произошло это все милях в двух западнее Мулифануа — там и поныне растет высокий баньян. Называется это место Фатуософиа [242], в память о том нападении тонганцев, выгнавших самоанцев к прибрежным скалам. Кстати, вскоре после того как путешественники с Саваии покинули то место, полил дождь, и тонганцы не могли отплыть оттуда.
А покинутый малыш проснулся от шума дождя, увидел, что рядом с ним появились какие-то незнакомцы, и тихонько ускользнул от них. Он направился чуть восточнее и поставил себе навес от дождя. Навес этот он сделал из кораловых глыб — больше было не из чего. С тех пор то место, где он поставил некогда навес, носит название Фале-пунга, Дом из Коралла [243].
Тонганцы же в конце концов нашли мальчика и решили назвать его Самоа-нангало, Покинутый, Забытый Самоанец. Тонганцы взяли мальчика с собой и доставили его Туи Тонга. Самоа-нангало был очень мил, и Туи Тонга, полюбив его, оставил его при себе, так что мальчику не пришлось влачить участь невольника. Дочь Туи Тонга, которую звали Фити-маупо-лонга, полюбила Самоа-нангало, и из-за этого он решил покинуть дом Туи Тонга. Он поселился в пещере, но на следующий же день узнал, что в пещере скрывается не он один. Там оказался еще один беглец — Леса, с детских лет живший в укрытии. Леса так давно не видел людей, что уже почти забыл человеческий язык. К тому же он был весь покрыт волосами, точно зверь.
Юноша рассказал ему о своей беде и узнал, что Леса бежал от людей по такой же точно причине. Леса полюбил Самоа-нангало, и они зажили там словно отец с сыном. Прошло время, и вот они узнали, что у Фити-маупо-лонга родился сын — это был сын Самоа-нангало.
Самоа-нангало решил похитить Фити-маупо-лонга и ребенка, чтобы вместе с ними вернуться на Самоа. Леса, привыкший к юноше и не желавший расставаться с ним, долго отказывался ему помочь, но наконец согласился. А в это время на Тонга как раз появились свиньи — с Фиджи. Свиньи эти прижились, стали плодиться. Туи Тонга отдал тогда такой приказ: всех чужеземцев, прибывающих на Тонга, надлежит угощать свининой, но никто из них не смеет увозить с собой живых свиней.
Теперь о Леса. Хотя он и скрывался в пещере, куда бежал некогда, страшась гнева Туи Тонга, проступок его давно был забыт. Теперь его считали не простым человеком, а сверхъестественным созданием. Он же продолжал жить в пещере, не желая ни с кем говорить, за что и получил имя Леса-налала, Леса Молчаливый.
Итак, Леса согласился наконец помочь юноше и сказал ему:
— Чтобы достичь берегов Самоа, тебе нужна хорошая лодка. Она должна быть прочной, должна противостоять волнам, которые будут налетать на вас, должна быть просторной, чтобы вместить все то, что тебе надлежит взять с собой. Когда судно твое будет готово и нагружено всем необходимым, я приведу Фити-маупо-лонга и ее ребенка. В тот же миг вы должны будете отплыть. Вас будут преследовать, но с вами поплывут мои верные люди, которые помогут вам. Если погода не будет вам благоприятствовать, ложитесь в дрейф, пусть даже преследователи будут дышать вам в затылок. Делайте все, чтобы лодка не получила пробоин и не затонула. С собой вы возьмете двух забитых свиней и запасы птичьего мяса — все это вы сложите в одном месте. А еще вы возьмете с собой живых свиней — одного хряка и двух маток. Их накроете кучей листьев, потому что, если свиней запрятать и плотно накрыть, они задохнутся. Как только выйдете в открытое море, снимите все листья и пустите свиней бегать по палубе. Наконец, надо получше запастись питьевой водой, а для Фити-маупо-лонга и ее ребенка приготовить удобное место: ты должен показать, что достоин дочери Туи Тонга. Сына своего ты назовешь моим именем — Леса-налала.
И вот лодка была готова, и Самоа-нангало, Фити-маупо-лонга и их сын отплыли, оставив Леса горевать: ему было очень тяжело расставаться с Самоа-нангало. А Самоа-нангало к тому времени был тоже уже известен, и его бегство с дочерью Туи Тонга, с украденными живыми свиньями открылось очень скоро. Туи Тонга послал своего сына Лату-иваи преследовать беглецов. Лату-иваи удалось подойти к ним очень близко. Но Самоа-нангало помнил слова Леса, и, когда задул порывистый ветер, он лег в дрейф. Что до Лату-иваи, то он не хотел медлить, не думал об осторожности — и лодка его вскоре перевернулась. С тех самых пор пошли вот эти три поговорки; самоанские ораторы нередко вставляют их в свои речи. Когда говорят о каком-нибудь упрямом человеке, вспоминают поговорку "Лодка Лату-иваи идет против ветра". А желая похвалить человека разумного, прислушивающегося к доводам, говорят: "Лодка Леса-налала преодолевает препятствия". Третья поговорка связана со спрятанными под листьями свиньями. Когда кого-то призывают помириться и открыто высказать все, что скрыто, что мешает пониманию и миру, говорят: "Пусть появится на палубе лодки все то, что скрыто под густым ворохом листьев".
Лодка Леса-налала подплыла к южному берегу Уполу, близ местности Сафата. Приплывшие расположились на берегу, приготовили каву, свинину, а в это время туда спустился один из знатных людей Сафата, вождь по имени Фунга. Они приветствовали его: "Мауава!" [244] — и пригласили в свой торжественный круг. На второй день и на третий Фунга опять пришел к ним, и они так же приветствовали его.
Леса-налала [младший] поселился в Сафата. Имя его дошло до наших дней: знатные и благородные вожди здесь именуются Саналала. Фунга же назвал своего сына Мауава, в память о том, как прибывшие приветствовали его. До сих пор главные тулафале, советники и ораторы, в местности Сафата носят титулы фунга и мауава [245]. До сих пор ко всякому гостю обращаются "мауава", приглашая его испить кавы, кто бы он ни был.
А от хряка и маток, привезенных на той лодке, пошли все свиньи на Самоа.
Примечание № 33. [57], конец XIX в., о-в Саваии, с самоанск.
Одна из распространенных версий о появлении свиней на Самоа. По другой версии, один самоанец отправляется на Фиджи, где в это время уже разводят свиней, там берется запечь большую свинью, а вместо горячих камней (при помощи таких камней забитую свинью доводили до готовности) закладывает внутрь небольшую супоросую матку. С этим связана приводимая в тексте пословица "Пусть появится все, что скрыто листьями" (набив запекаемую свинью горячими камнями, ее закрывали, как пробкой, пучком листьев; в тексте дается иная народная этимология этой пословицы.)
В тексте упоминаются следующие местности: Сафоту и Самаунга — север Саваии, Сили — юг Саваии, Мулифануа, Фатуософиа — запад Уполу.
34. Происхождение скал на берегу Леауваа
Жили в местности Леауваа [246] супруги. Мужа звали Тане, жену — Тоноа. У них была дочь по имени Сина, девушка неописуемой красоты. Она была столь хороша собой, что слава об этом разнеслась по всем уголкам Самоа. Со всех островов Самоа женихи слали к ней своих соа [247], надеясь добиться ее расположения. Слава о ее красоте достигла даже Тонга. А на Тонга в те времена жил один знатный красавец, по имени Тонга-ми-ланги [248].
Так вот, все женихи Самоа со своими соа и соа Тонга-ми-ланги, того знатного красавца с Тонга, — все собирались в доме Сины. Однажды и женихи и сваты были немало удивлены, увидев в доме девушки еще какого-то чужого человека. Никто не видел его прежде, и о его хозяине ничего не было известно. Сина спросила его:
— Кто ты, откуда ты пришел?
— Я Уила, Молния, сват Тангалоа-аланги, — ответил он.
Много дней Уила вместе с другими соа служил и угождал девушке. Но вот однажды все увидели, как к берегу подплывает вереница лодок: Тонга-ми-ланги снарядил их и приплыл делать Сине предложение. Это была огромная вереница лодок, мощный, могучий караван.
Увидев красоту и благородство Тонга-ми-ланги, Сина тут же захотела стать его женой. Она пошла к родителям и сказала им:
— Я хочу быть женой Тонга-ми-ланги.
— Хорошо, будь его женой, — отвечали ей родители, — но что скажет на это Уила? Пойди-ка сначала и спроси у него, почему он носит такое имя, ведь Уила значит Молния.
Сина отправилась к Уила и спросила:
— Почему ты носишь такое имя?
Он же сказал:
— Если я, Уила, разгневаюсь на какую-нибудь землю, на какой-нибудь род, я сверкну в небе молнией с севера на юг, и вся та земля, весь тот род разом погибнут.
Девушка пошла к родителям и передала им эти слова. Они же сказали:
— Подумай, что сделает Уила, если ты станешь женой Тонга-ми-ланги. Страшен будет его гнев!
Но девушка не отступилась: она очень полюбила Тонга-ми-ланги. И пришлось все же женихам Самоа разойтись по домам, и Уила тоже отправился назад к Тангалоа-аланги.