Вот приходит он, дрова готовит, молится. Приходит его напарник, который зверя не добивает, и говорит:
— Я в это не верю.
Стемнело, послышались какие-то шорохи. Из леса выходят два великана Менк-ики. К костру лыжи поставили, взяли того, который не молился, на палочки поддели, на костре жарят, едят. Светать стало. Тот думает: "Вот доедят, и до меня очередь дойдет".
Один великан говорит:
— Никогда не нужно мучить зверей, всегда надо до конца убивать.
Он пришел домой и говорит, что было так и так. А ему не верят, говорят, что вроде поссорились на охоте и убил ты его. Послали за шаманом. Тот приказал белого оленя в жертву принести. Разобрались — правильно он говорил. Все поверили, что великаны того съели.
74. Охотник и Менк-ики
Однажды муж с женой жили. У них сын был лентяй. На охоту никуда не ходит, все дома. А у других сыновья, сразу как снег выпал, на охоту ушли в урман. А он все дома. Родители ему говорят:
— Ты что, в урман-то не хочешь идти? Сходил бы хоть раз. Видишь, у других сыновья ушли уже, а ты не идешь.
Ладно, подумал, подумал, собрался.
— Ладно уж, пойду.
Собрался, пошел. Все загрузил в нарточки. Пошел. Шел-шел однажды, стемнело вроде. Целый день топал. А не знает, куда в урман идти-то. Думает: "Ладно, стемнело, надо место подыскать где-то. переночевать. Завтра уже где-нибудь пристроюсь".
И только что думал про ото, смотрит: костер вдали горит, свет увидел. Думает: "Ну, где-то живая душа есть, видать. Надо к нему поближе сходить. Раз там костер, дров меньше таскать надо будет".
Подошел поближе, видит: у костра сидит Менк-ики. Тут он испугался. Думает: "Вот ничего себе товарища встретил. Уж с ним шутки плохие встретиться".
Ну, обратно уж не пойдешь, он все равно заметит ведь, а к нему ближе — так опасен он, съест сразу же. Смотрит, какой он лицом? А у костра хорошо видно. Сидит около костра, греется. Такой большой костер развел. И сидит, главное. А глаз у него один прямо на лбу. Сидит, и возле него мясо кучами лежит, лосиное. Берет тушку мяса, через себя кидает. Он думает: "Ничего себе, что он через себя кидает?"
Раз кинет кусок и сидит. Он стал замечать: он ест это мясо. Берет кусочек и через себя кидает, а у него рот, оказывается, сзади. Вот поэтому он назад кидает[260]. Он думает: "Ничего себе! Дай-ка я выстрелю. У него же один глаз. Этот глаз лопнет, так и хорошо, тогда не увидит меня".
Берет и стреляет. Тот что-то говорит:
— Какая-то соринка попала в глаз.
Менк-ики говорит:
— Что за соринка?
Вытащил и говорит:
— А, это ты! Что ты кидаешь соринки сюда? Иди сюда, чё там прячешься?
Он думает: "Ничего себе. Сейчас подойдешь, он тоже меня через себя кинет. И не будет меня".
— Да не бойся, — говорит, — поближе айда.
Подошел к нему.
— Ну, садись. Вот мяса сколько угодно, ешь.
"Ничего себе, — про себя думает, — это же он нарочно меня уговаривает, чтобы я не боялся, пристроился, а потом он чтобы съел меня".
— Да не бойся, — говорит, — я тебя есть не буду. Вон у меня сколько мяса. Мало, так еще убью, сколько надо. Вари!
Ну, тут он сварил себе мяса и давай есть.
— Ты, — говорит, — не бойся, я людей не ем. У меня мяса хватает. Завтра на охоту вместе пойдем, и тебе добуду, сколько надо, вези их.
Тут поели, поболтали они. А этот сидит на костре, Менк-ики, берет мясо и через себя... Черт его знает, может, шесть или семь лосей было в одной куче, все разделанное на куски специально, чтобы ел всю ночь. И под утро уж там мало осталось. Этот мужик уже не стал бояться, улегся. Утром просыпается, а этот сидит возле костра, дремлет тоже.
— Что-то не спится, — говорит. — Уже рассвет.
Он опять снова мяса сварил себе, поел.
— Ну, — говорит, — пойдем на охоту теперь. Я тебе лосей добуду, если увидим, вези их домой себе.
Идут однажды, что-то под вечер, смотрят: стадо лосей стоит там.
— Ну, вот, — говорит, — эти лоси, там шесть ли, семь ли штук стоят вместе, в куче. Сейчас у меня камень в руке, я его кину, и все твои будут.
— Да ну!
— Правда. Ты своей штукой вчера кидал, это что! Я думал, это соринка мне в глаз попала. Оказывается, ты в меня стрелял. Вот увидишь, как я сейчас стрелять буду. Вот эти лоси все сейчас упадут.
Берет камень и кидает. И прямо как будто все как в один улеглись, упали, в общем, в кучу их завалил.
— Вот видел, бери их, разделывай и вези домой. А я себе других подыщу.
Менк-ики ушел. Он их там разделал, там переночевал. На следующий день — что у него — дом близко — он их домой вывез, рассказал все.
— Вот, — говорит, — я так и не ходил на охоту.
Ему и на зиму хватит этих лосей. Так их домой вывез, так и сейчас, наверно, живет.
75. Ловушка для Менк-ики
Весной раньше на рыбалку сами спускались[261]. На Малом Югане также однажды сами спускались. Время как раз пришло, спускаться нужно. А вот один Менк-ики тоже был. Думает: "Как Юган перегородить?"
Он все таскал с этих краев всякие сосны, лесины, чтобы Юган перекрыть, чтобы люди не проезжали, не проплывали. Он решил Юган закрыть. Вот с этих краев таскает все. Лесину дернет, тащит на себе и через Юган кидал все. Кидал-кидал, однажды закрыл, видать. Как раз ханты спускаются, смотрят: Юган перекрыт. А он сам стоит через Юган, ноги расставил и назад смотрит, что там делается. Ханты увидели, что он стоит, Юган перекрыл специально для них. Думают: "Что с ним сделать?"
А что сделаешь? Как-то надо его убить, а как такого великана убьешь? А так вот — запросто можно. Подумали и придумали. У него тропа есть, где лесины таскал. Там надо большую такую яму выкопать, пока его нету, и иглы острые поставить в яму. Он туда обязательно свалится. А яму сверху прикрыть. Потом все же сделали эту яму, большую вырыли. И вот иглы такие острые, не знаю — железные или деревянные, наставили. Потом прикрыли ее листьями как ни в чем не бывало. Натаскали всего[262]. А он пока ходил туда-сюда, они это прикрытие открыли, растолкали по бревнышкам загородку на реке, отплыли. А Менк-ики все мало, пошел опять по тропе. А он когда идет, рассказ у него есть, про себя бормочет. Пока шел, прямо в яму, в эти иглы упал, так и с концом. И они его там сожгли.
76. Кто умнее
Идет человек на охоту по лесной тропинке, вдруг навстречу ему Менк-ики. Говорит ему Менк:
— Человек, ты очень бледен.
Человек:
— Потому я очень бледен, что на обласе переехал океан по названию бубен.
— А ты храбрый человек. Давай сказки будем говорить друг другу; кто кого победит, тот того и сожрет.
Менк:
— Одна луна и одна кельщ, что за зверь?
Человек:
— Когда люди живут одним умом, можно и деревню и город построить.
Менк:
— Две луны, две кельщ, что за зверь?
Человек:
— То, что видел двумя глазами, не забылось, не пропало.
Менк:
— Три луны, три кельщ, что за зверь?
Человек:
— В зверя или птицу стреляная стрела с тремя крылышками мимо не пролетит.
Менк:
— Четыре луны, четыре кельщ, что за зверь?
Человек:
— Четырьмя руками и ногами землю божью исходил вдоль и поперек.
Менк:
— Пять лун и пять кельщ, что за зверь?
Человек:
— Когда стоит пять чумов рядом, то всегда есть и топор, и нож.
Менк:
— Шесть лун и шесть кельщ, что за зверь?
Человек:
— На нарте оленьей с шестью перекладинами изъездил землю божью вдоль и поперек.
Менк:
— Семь лун и семь кельщ, что за зверь?
Человек:
— Когда бывает лето из семи месяцев, то в складах и домах пусто становится.
Менк:
— Восемь лун и восемь кельщ, что за зверь?
Человек:
— Когда бывает лето восемь месяцев, в складах и домах полно всего.
Менк:
— Девять лун и девять кельщ, что за зверь?
Человек:
— Ивлап, аслап. Из девяти месяцев лета не бывает и зимы не бывает, сейчас я тебя топориком изрублю на мелкие куски.
Менк испугался, что человек умнее его оказался, и убежал обратно своей дорогой.
77. Манть-ку
Пошел Манть-ку в лес и там заночевал. У него огня не было, нечем огонь развести. Он в один дом зашел, там человек жил, совсем один. Манть-ку у него огня попросил, но тот человек ему отказал. Он говорит Манть-ку:
— Ты мне сказку расскажи, тогда дам тебе огня.
Манть-ку отвечает:
— Никакой я сказки не знаю.
Схватил огонь и побежал. Человек догнал Манть-ку, отобрал у него огонь и говорит:
— Придумай сам и расскажи мне хорошую сказку.
Манть-ку начал рассказывать:
— Жили мы, жили, в однажды родился мой отец. Надо было сделать поры, но ничего у меня не было, нечем поры сделать. Пошел я тогда на охоту и вижу: пять лосей на одной ноге стоят. Я выстрелил в ногу, и все лоси упали. Не могу их до дома донести. Тогда я из лосиной шкуры веревку сделал, эта веревка до самого дома дотянулась. Я стал ее огнем нагревать. Веревка от огня все больше и больше сжимается, так лосей я до дома дотащил. Сделали поры. Живем, живем, и у меня родилась мать. Опять поры нечем делать. Пошел я на охоту, вижу: пять коров на одной ноге стоят. Я в одну ногу выстрелил, все коровы упали. До дому дотащить я их решил так же, как и лосей. Сделали поры. Так у меня мать и отец появились. Потом ко мне с неба семь сыновей Торума спустились. Они сказали, чтобы я им кисы сделал. Они спрашивают: "Когда сделаешь?" Я им определенное время назвал. Спустились сыновья Торума к этому времени на землю, а я не успел к сроку кисы сделать. Сыновья Торума рассердились. Они схватили меня и на небо понесли. Когда я упал, то по пояс в земле оказался. Вдруг вижу: лиса бежит. Я ее за хвост схватил. Лиса увернулась, а у меня в руке комок оказался. Развернул я комок, а там бумага. Стал я эту бумагу читать. Там было написано, что ты моему отцу сто рублей должен. Вот видишь, а ты для меня огня пожалел.