Долго, коротко шел, в одном месте видит: человеческая рука валяется. В руке посох зажат. Эква-пырись руку себе оторвал, бросил. С одной рукой дальше пошел. В одном месте держащую лук руку нашел. Здесь и свою вторую оставил. Дальше идет: нога, от туловища оторванная, так вместе с лыжей и лежит. Эква-пырись одну свою ногу оторвал и вместе с лыжей тут же рядом бросил. На одной ноге дальше идет. Дальше идет, видит: еще нога с лыжей лежит. Эква-пырись вторую свою ногу оторвал, бросил. Так и идет. С одним туловищем дальше идет. Дальше видит: туловище без головы лежит. Эква-пырись туловище свое оставил, одна голова вперед покатилась.
Долго, коротко катилась голова, к туловищу подкатилась. Подкатилась и соединилась с туловищем. Еще прошел, руку свою нашел. Руку к туловищу приставил — сразу приросла. Дальше ногу нашел. И ногу к туловищу приставил. Потом вторую руку, вторую ногу отыскал, к туловищу приставил, снова человеком стал. В одном месте из проруби на землю вылез, дальше по следу идет. Долго ли, коротко ли шел, видит: слопец насторожен. Медведь, пополам разорванный, на приманку положен. Дальше идет. Так идя, к четырехсаженному дому Водяного пришел. На маленьких кустарничках сына Водяного лук и стрелы повешены. Эква-пырись лук и стрелы снял, на травинки повесил. Лыжи снял, поставил, за дверь взялся. Дверь открыл, заглянул внутрь. Вдруг вода хлынула. Но всему дому волны так и ходят. На полу люди сежами промышляют, калданами калданят, неводят, запоры устроили — запорами промышляют, тайменей и нельм добывают.
Эква-пырись кое-как в дом вошел, уселся. В переднем углу старик со старухой сидят. У старухи волосы седые, а на голове гнездо орлиное. Старик тоже седой, на голове беркут гнездо свил. В стороне еще мужчина и женщина сидят. Мужчина спит, женщина шьет, соболей и зверей разных вышивает. Женщина нож схватила, мужчину в бок ткнула. Тот вскочил, говорит ей:
— Гость пришел. Ты что меня долго не будила? С каких нор голодный сидит. Эй, нярки мои, чулки мои, идите сюда! На ноги надевайтесь.
Нярки, чулки появились, на ноги мужчине наделись.
— Лыжи мои, идите сюда! Лук и стрелы мои, ко мне бегите!
Все появилось. Человек лыжи надел, лук и стрелы взял, в лес отправился. Недолго походил и вернулся. Трехлетнего лося на себе притащил. Лося ободрали, котел сварили. Мясо в чашку положили, перед гостем поставили. На один конец чашки женский нож положили, на другой конец мужской нож положили. Из чашки пар валит. Сын Водяного Эква-пырисю говорит:
— Ну, чего же ты ждешь? Почему есть не начинаешь? К чашке твоей, к чуману твоему товарища, если надо, выйди на улицу, позови. Товарища по еде сам ищи.
Эква-пырись из дома вышел. Смотрел, смотрел — никого не видать. Никакого товарища для еды найти себе не может. Повернулся назад, на порог ступил, только хотел в дверь шагнуть, как кто-то его за волосы схватил. Кверху тянет. Глянул он к верху: женщина его держит. Такая красивая! По одной косе соболя бегают, по другой косе птички порхают. За руки взялись, вместе в дом вошли, из одной чашки, из одного чумана есть стали. Поели, попили. Эква-пырись с ними жить остался.
Несколько дней прошло. Эква-пырись сыну Водяного говорит:
— Послушай, я по своей земле, по своему дому соскучился. Бабка моя, сестра моя из ума у меня не выходят. Идти хочу. Сестру, если отдашь за меня, с собой возьму. Что же я тебе за нее дать могу?
— Зять! Сестру хоть сейчас бери, мне от тебя разве что надо? Ее у себя удерживать не стану.
Девушку снарядили. Эква-пырись с женой домой пошел. Домой пришли, вместе зажили. Семь лет, семь зим прошло.
Усынг-отыр-ойка двух сыновей имеет. Однажды они к Эква-пырисю пришли:
— Эква-пырись, ты как жену нашел?
— Как я нашел, вам так не суметь.
— Пойдем вместе?
— Вы не сможете, я не пойду. Живите дома. Как я вас в такое место поведу?
Усынг-отыра сыновья все просят, не отстают:
— Ну, сделай добро, не бойся, не подведем тебя. Может, сумеем!
— Нет, друзья, я не пойду. С такой силой, как у вас, человек не выдержит. Вы сами в беду попадете и меня потянете. А мне стыдно будет.
— Ну, сделай милость такую, отведи! У нас силы хватит!
Долго просили, наконец согласился Эква-пырись.
— Ладно, — говорит, — как хотите. Выдержать надеетесь, так отведу, смотрите только, чтобы мне из-за вас в беду не попасть, не осрамиться.
Оделся Эква-пырись, из дома вышли. К реке спустились. Эква-пырись чулки отвернул, взял топор, от голеней по кусочку кости отколол, стрелу сделал, в камень пустил. Стрела камень насквозь пронзила. После этого Усынг-отыра сын тоже топор взял, по ноге стукнул и заорал:
— А-на-на! Ноге больно!
— Я вам говорил ведь, что не сможете. Я с вами дальше не пойду. Силы вашей хватит — идите сами.
— Ну, сделай милость, пойдем дальше как-нибудь.
Эква-пырись сам из ноги у них по кусочку кости достал, стрелы сделал. Сыновья Усынг-отыра луки натянули, пустили стрелы. В камень попали. На три части разлетелись, наконечники в камне застряли.
— Хватит с вас, — Эква-пырись говорит, — кончим это, все равно ничего не выйдет.
— Ну как не выйдет! Мы теперь как следует делать будем.
— Ну, пойдем, коли так.
Эква-пырись сыновей Усынг-отыра к найденному им дому привел. Когда в дом вошли, женщина спящего мужчину ножом ударила.
— Послушай, смотри, человека убила! — один из сыновей кричит.
— Сделай милость, замолчи. Из-за тебя в беду попадем!
Человек поднялся, говорит женщине:
— Что же сразу меня не разбудила? Гости пришли, сколько времени голодные сидят. Эй, нярки мои, чулки мои, на ноги надевайтесь! Лыжи мои, идите сюда! Лук мой, стрелы мои, скорее ко мне!
Нярки, чулки на ноги наделись, лыжи, лук, стрелы появились. Усынг-отыра сын удивляется, Эква-пырисю говорит:
— Гляди-ка, сами идут!
Водяного сын в лес пошел. Недолго ходил, трехгодовалого лося на спине принес. Котел сварили, мяса в чашку наложили. На один конец женский нож положен, на другой — мужской нож.
Усынг-отыра сыновьям говорят:
— Усынг-отыра два сына, по еде товарища сами ищите.
Те из дома вышли. Кричат:
— Нам обоим товарищ нужен!
Хоть и кричали, никого не нашли. Домой повернули. Только на порог ступили, с крыши дома кто-то их за волосы схватил. Наверх тянет. Кверху глянули, видят — безобразной старухой за волосы схвачены. Вместе в дом вошли, за стол сели.
Два или три дня прошло. Эква-пырись говорит:
— Ну, свояки, вы здесь живите или уходите, ваше дело, а я домой пойду.
— Мы тоже с тобой пойдем.
Тесть снарядил их, все вместе домой пошли. Сыновья Усынг-отыра с безобразной старухой, женой своей, к Эква-пырисю гостить зашли. Долго ли, коротко ли погостили и домой собрались.
Семь зим, семь лет прошло. Сын Водяного к Эква-пырисю в гости пришел. Два или три дня погостил. Зятю говорит:
— Ну, как думаешь, не сходить ли нам к своякам твоим, Усынг-отыра сыновьям? Посмотрим, как они там с моей сестрой живут, добро их поглядим.
— Ну что же, смеха ради сходим.
Собрались, пошли. Долго ли, коротко ли шли, наконец добрались. В дом вошли.
Старуха, Усынг-отыра сыновей жена, сидит, шьет. Усынг-отыра сыновья рядом лежат.
Старуха гостей увидала, нож схватила, мужей в бок ударила. Те вскочили, заорали:
— А-на-на! Чего ты ножом колешься?
Гостей увидели. Говорят жене:
— Что же ты нас раньше не разбудила? Издалека пришли, есть хотят.
Мяса сварили, в чашку наложили, перед гостями поставили. Поели, попили. Сын Водяного говорит:
— Ну, пора домой.
Попрощались и к Эква-пырисю вернулись. Дня через два Водяного сын говорит:
— Пойду я. А ты потом еще к своякам сходи, посмотри, как после нашего ухода живут.
После ухода шурина Эква-пырись к своякам собрался. Пришел туда, смотрит: весь городок сгорел, головешки одни торчат. Постоял, посмотрел и назад пошел. Два дня спустя к сыну Водяного отправился. Тот спрашивает:
— Ну, ходил к своякам? Как живут?
— Ходил. Весь городок сгорел, одни головешки торчат.
— Ну вот, вперед наука. За колдовской силой пусть не гонятся.
Два или три дня Эква-пырись у шурина погостил, потом распрощался и домой пошел.
137. Как Эква-пырись Усынг-отыра морочил
Эква-пырись с бабкой и младшим братом живет. Однажды лето все промышлял, очень много пищи на зиму наготовил. Зима подошла. Эква-пырись бабке говорит:
— Мы запасы наши когда кончим? Не съесть нам самим всего. Пойди-ка товарища нам поищи.
Бабка из дома вышла, покликала. Ночь наступила, и менкв пришел. Пришел, в дверь залез, дверные косяки с мест своротил. Эква-пырись говорит:
— Ты что такой нескладный, зачем мне дом ломаешь?
— Не бранись, внучек, — менкв отвечает, — я сделаю.
Менкв назад повернулся, кулачком по косякам ударил, на место их поставил.
— Ну, внучек, я к тебе поесть пришел. У меня у самого еды совсем нет, наготовить времени не было, все лето бегал, кричал, песни пел.
— Ладно, — Эква-пырись говорит, — есть хочешь, пойдем.
Из дома вышли, к амбарчику подошли. Менкв в амбар залез, есть принялся. До тех пор ел, пока в амбаре ничего не осталось. Наружу вылез, говорит:
— Ну, внучек, еще есть еда?
Эква-пырись его к чамье привел. Менкв в чамью залез, все, что там было, съел.
Вылез и спрашивает:
— Ну, внучек, еще есть?
— Ничего больше нет, ты все поел.
— Больше коли нет ничего, я твоего брата съем.
— Ну, — Эква-пырись говорит, — что ты ненасытный такой! Подожди, я летом промышлять буду, осенью приходи, чего сейчас не хватило, тогда доешь. До осени только потерпи.
— Ну что ж, подождать можно.
Менкв ушел, Эква-пырись один остался.
Лето наступило, Эква-пырись промышлять пошел. Все лето промышлял, ничего почти не добыл. Связку юколы да четверть туеска рыбьего жира принес. Только всего и добыл.
Однажды Эква-пырись бабке говорит:
— Думается мне, умру я скоро.