— Ну, из такой дали чирков убили! — братья удивились. Немного погодя лодка подъехала. Люди чирков своих взяли.
— Послушай, выйдем на берег, посмотрим, что за люди живут.
— Ну что же, зайдем.
К берегу причалили, из лодки вышли. Видит Верхнеобский Богатырь — это его родственники нареченные. И невеста тут же стоит.
— Давай в сторону отойдем, — богатырь товарищу шепнул.
Отошли. Богатырь говорит:
— Зайди к ним, спроси, отдадут сестру или нет?
Товарищ в шалаш зашел, спрашивает:
— Люди, сестру отдадите или нет?
— Милый дружок, а мы-то тут при чем? Вот как в прошлый раз виделись, договорились, а она с другим человеком уехала. Из-за нее тогда чуть живы остались. И теперь вдруг пообещаем, а она опять куда-нибудь скроется. Твой товарищ тогда, пожалуй, нас и вовсе убьет. Сам, если столкуется, пусть берет. Разве мы ее держим? Если захочет — пойдет с ним, мы перечить не станем.
Сват к товарищу вернулся.
— Ну, что говорят? — тот спрашивает.
— Да, говорят, пусть идет, если хочет. Думается мне, что не хотят отдавать.
— Ну ладно, поедем! Пусть остаются.
В лодку сели, поехали. В одном месте видят: на берегу женщина сидит. На голове у нее платок шелковый с бахромой.
— Кто это сидит? — товарищ Богатырю говорит.
— Правь на другую сторону, — Богатырь отвечает.
Тот лодку повернул, спрашивает:
— А ты не видал, кто это был?
— Нет.
— Невеста твоя долго сватанная.
— Тэ! А я и не узнал ее.
— Возьмем ее в лодку? — товарищ спрашивает.
— Довольно, кэй[383]. Пусть остается, не надо.
— Меня возьмите! — женщина кричит.
Не стали ее слушать, уехали. Так и осталась. Долго ехали, коротко ехали, опять ту же женщину на берегу увидали.
— Посмотри, снова сидит! — товарищ Богатырю говорит. — Возьмем ее, такая настойчивая женщина!
— Не надо, довольно о ней, правь на ту сторону.
Едут дальше. Немного проехали — опять сидит!
— Давай возьмем ее, — товарищ упрашивает. — Уж очень настойчивая.
— Хватит, поворачивай к тому берегу, надоела она!
Женщина осталась.
— Ну, подождите, — говорит.
Платок с головы сдернула, над водой потрясла. Вода вся загорелась. Обь во всю ширину огнем запылала.
— Эй, греби скорей! — товарищ кричит. — Огонь сзади, спалит нас.
— Не бойся, — Верхнеобский Богатырь ответил.
Веслом по воде туда-сюда поводил, огонь погас. Женщина, увидев это, крикнула:
— Ну, подождите! Когда я в ваш поселок приду, там от домов щепки одной не останется, котел сварить не на чем будет!
Верхнеобский Богатырь обернулся, посмотрел, ничего не сказал. Спиной к ней повернулся, дальше гребет. Домой приехали, живут там. Однажды с низовой стороны черная туча поднялась. Люди в городке говорят:
— Худая туча идет. Нижний плес потемнел совсем.
Ветер налетел, дома валить стал. Туча еще ближе подошла, из тучи вооруженный богатырь на землю соскочил. Люди в городке за оружие похватались, навстречу ему выбежали. Биться начали. Кого ударит богатырь, тот на две половинки распадается, кого заденет — кровью зальется. Товарищ Верхнеобского Богатыря с ним схватился. Долго боролся, наконец повалил.
— Тащите ремни! — кричат. Принесли ремни, руки-ноги богатырю связали, всего ремнями обвили. Люди товарищу Ворхнеобского Богатыря говорят:
— Спасибо тебе, от беды нас избавил.
В то время лежащий потянулся, напрягся — все ремни враз лопнули. На ноги вскочил, снова на людей набросился.
— Беги к вождю скорей. — народ товарищу Верхнеобского Богатыря кричит, — буди его! Пусть идет. Этот всех нас перебьет!
Тот побежал. Верхнеобского Богатыря будить стал:
— Вставай скорей!
— Чего ты набросился, зачем будишь?
— Неизвестный богатырь народ наш убивает, иди скорей!
— Иди прочь, спать хочется. Свяжи его, пусть лежит! Справиться с ним не можешь, что ли?
Товарищ Верхнеобского Богатыря из юрты вышел, к месту битвы побежал. Видит: пуще прежнего дерутся. Народу побито — счету нет. Кто в крови лежит, кто плачет, кто обессилел вовсе.
— Идет вождь?
— Да нет, спит!
Сам с пришельцем схватился. Долго боролся, все-таки повалил на землю. Опять веревками, ремнями лосиными сыромятными скрутил:
— Ну, теперь эти ремни пускай порвет!
Народ товарища Верхнеобского Богатыря окружил, за спасение благодарит:
— Вот спасибо! Эти ремни теперь не порвет!
Связанный лежит, дышит тяжело. Вдруг потянулся, напрягся — ремни все враз лопнули. На ноги вскочил, на людей набросился.
— Беги к вождю скорей! — народ товарищу Верхнеобского Богатыря закричал. — Пусть идет. Перебьет этот нас всех! От городка уж половина только осталась!
Тот побежал, Богатыря будит:
— Вставай скорей! От городка лишь половина осталась.
— Да нет, спать хочу. Свяжи его, пусть лежит.
— Ремни не держат. Связать нечем. Скоро всех людей перебьет.
— Ну, вон ремешок, свяжи им.
— Эй, послушай, такой ремешок где ж сдержит? Да и как свяжешь — короткий!
— Руки и ноги лишь свяжите.
Товарищ Верхнеобского Богатыря ремень взял, из юрты выскочил. На место прибежал, пуще прежнего дерутся. Сам с пришельцем схватился. Долго боролся, наконец на землю повалил. Вязать стали. Ремень короткий, руки в одном месте да ноги в одном месте связать лишь хватило.
Народ плачет:
— Такой ремешок его где удержит! Вскочит, всех прикончит!
Связанный лежит. Тяжело дышит. Потом потянулся, напрягся, вырываться стал. Ремень натянулся, как струпа звенит. Руки ремнем до костей прорезало — не рвется, держит. Наконец ослабел, рвать перестал, заплакал. В то время шлем с головы свалился, люди смотрят — женщина!
Все поразились, меж собой говорят:
— Вот так женщина-богатырь!
Женщина плакать стала. Руки, ноги ремнем изрезало. Верхнеобского Богатыря товарищ к нему пошел. Говорит:
— Однако, женщиной оказался!
— А ты сразу и не разобрал?
— Нет, я сначала не узнал. Это та, которая за нами тогда гналась!
— Ага. Я потому и не вставал, знал, что это она пришла.
Ну, женщина все лежит. Плачет-разливается. С тех пор как связали, семь дней прошло. Слушать надоело.
— Довольно, — Верхнеобский Богатырь товарищу говорит, — пойди отпусти ее. Если захочет, пусть ко мне идет. Женой возьму.
Тот пошел, развязал. У женщины руки, ноги ремнем изрезаны. Отпустил. Говорит ей:
— Вождь сказал: "Если хочет, пусть ко мне идет".
Женщина согласилась, пошла. К мужу пришла. Тот лежит, как лежал. Говорит ей:
— Городок весь развалила? Выйди на улицу, может, от домов хоть немного щепок осталось — огонь разжечь.
Женщина не отвечает.
— В прошлый раз ты грозилась: "В городок твой приду, от домов щепок не останется, огонь развести нечем будет". Где же теперь сила-то твоя вся?
Женщина в ответ ни слова не говорит.
— Я нарочно из юрты не выходил. Мой ремешок порвать не смогла, вот твоя и сила!
Женщина с Верхнеобским Богатырем жить осталась. Девочка у нее родилась. Долго жили, коротко жили, стали часто между собой браниться. Муж что скажет — жене не по праву приходится, жена что скажет — мужу не по душе. Все у них худо выходит.
Однажды богатырь калдан взял, к реке пошел. Вверх по Оби отъехал, сетку в воду пустил, сплавляться стал. К поселку когда приблизился, сетка за что-то зацепилась, лодка воды зачерпнула и перевернулась. Люди увидели это, плакать стали. Невод опустили, неводили, неводили, не выловили. Товарищу Богатыря говорят:
— Пойди скажи жене его, что муж ее утонул.
Тот пошел, женщине говорить стал:
— С плохой вестью к тебе пришел. Муж твой калданить поехал и утонул. Мы невод пустили, да не нашли, видно, водой унесло.
— Какой черт его возьмет! — женщина отвечает.
— А ты, видать, и рада? — сказал и из дома вышел. К народу вернулся. Народ плачет, кричит:
— Где мы теперь такого вождя себе найдем?
Сколько ни неводили, сколько ни искали, вождя не нашли. Устали, бросили искать. Тогда женщина из дома вышла. Ведра взяла, идет по воду. Сквозь бахрому платка в воду посмотрела. Видит она: муж ее у Виткась-старухи и старика в гостях сидит, чай с ними пьет.
— Вы чего тут стараетесь, — она людям говорит, — чего радуетесь?
— Это мы-то радуемся?! Ты не знаешь, что ли? Откуда мы теперь такого вождя возьмем?
— Вождь ваш куда делся?
— Он из лодки вывалился, утонул.
— А что же он здесь у Виткась-старухи и старика сидит, чай с ними распивает?
Богатырь услыхал, понял, что жена его нашла. Рассердился. А женщина тихонечко домой пошла.
Из воды золотая белка вынырнула, на берегу меж людьми попрыгивает. Люди белку ловить стали, белка от них побежала. Позади, за домом, высокая лиственница росла. Белка к этой лиственнице бросилась. Люди белку ловят, она из рук выскальзывает. На лиственницу взбежала. Собрались люди, стали толковать. Один человек говорит: "Застрелим ее", другой говорит: "Так поймать надо, такую белку разве можно бить?" Решили за женой вождя послать.
— Пойди, — одному говорят, — позови ее, она-то уж наверно поймает.
Товарищ Верхнеобского Богатыря за женщиной побежал:
— Иди скорей!
— Зачем?
— Там такая хорошая золотая белочка прыгает, ты-то уж наверное ее изловишь!
— Ну, и сами изловите!
Богатырь повернулся и ушел. А белка то вниз спустится, то опять наверх бежит. Когда спустится, все ловить ее бросаются. В то время женщина из дома вышла:
— Вы чего здесь делаете?
— Милая женщина, иди скорее, поймай ее! Такая хорошая белочка здесь.
— Где вы белку увидели? — женщина говорит. — Это семь дней меня мучивший вождь ваш. Это он вас всех морочит.
Повернулась и домой пошла. Верхнеобский Богатырь, на лиственнице сидя, услыхал это. Рассердился, человеком обернулся и вниз спрыгнул. Люди замолчали, на месте замерли.
Богатырь домой побежал. Дома жена сидит, девочку грудью кормит. Богатырь ворвался, меч схватил, на женщину замахнулся. Та над мечом сорокой взвилась и в окно вылетела. Богатырь из дома выскочил, на коня вскочил, за ней погнался. Женщина соболем обернулась, дальше бежит. То линем обернется, то лисицей, то соболя вид примет. Богатырь, за ней гонясь, однажды старика увидел. Старик у огня сидит, весь грязью покрыт. Спрашивает: