18 июня 1919 года Троцкий, находясь в Харькове, издал приказ № 112: «Южный фронт наш пошатнулся. Кто виноват?… Ворота открыты… анархо-бандитами, махновцами… Чрезвычайный военный революционный трибунал под председательством товарища Пятакова рассмотрел дело о предателях махновцах… махновский штаб уничтожен, но яд махновщины еще не истреблен».
Эти обвинения не имели оснований. Махно отклонил предложение Шкуро перейти на сторону белых. Его армия обороняла широкий участок фронта, потерпела поражение в 20-х числах мая, но продолжала сражаться с деникинцами еще почти месяц. Командование Украинским фронтом доносило: «Махно еще сражался, когда бежала соседняя 9-я дивизия, а затем и вся 13-я армия… Причина поражения Южного фронта отнюдь не в украинской партизанщине» (махновщине).
Начальник штаба Махно В.Ф. Белаш вспоминал: «Действия Троцкого, особенно его предательское распоряжение № 96/с (секретное. — Р.Б.) от 3 июня и особенно третий пункт этого распоряжения, где под страхом строжайшей ответственности запрещалось снабжать нас боевыми припасами и любым военным имуществом, — разрушали Красный фронт (мы ведь были дивизией Красной армии и сражались в одной линии фронта с ней и подчинялись одному командованию), разоружали нас в пользу Деникина».
Бывший командир 2-й Украинской Красной армии А.Е. Скачко писал в своих мемуарах: «Приказ Троцкого об объявлении Махно вне закона настолько играл на руку белым, что они отпечатали его во множестве экземпляров и разбрасывали среди войск Махно». Выходит, Троцкий действовал как провокатор и враг народной армии.
Политика троцкистов на Украине настраивала против советской власти массы крестьян. Помещичьи земли не раздавались крестьянам, а на них создавались совхозы (преждевременные в тот период), проводились широкие реквизиции, отбирали у крестьян лошадей. Шла жестокая борьба против махновцев, повстанцев-крестьян.
«Не мог мириться Троцкий, — считал В.Ф. Белаш, — с тем, что авторитет и слава командиров, выходцев из народа, невероятно росли… Терпеливо вынашивал Троцкий мечту избавиться от таких. (Это подтвердили судьбы Ф.К. Миронова, Б.М. Думенко, Е.М. Мамонтова, Н.А. Каландаришвили и многих других. — Р.Б.) Троцкий содействовал переходу «сознательной революции» (верная формулировка Махно) в революционную смуту. Сдав Украину Деникину, он продлил Гражданскую войну. Рассорил анархо-коммунистов с большевиками. Сохранил руководящее положение своих сторонников в компартии Украины.
Возможно, он не только старался укрепить свое положение, в частности, выдвигая на командные посты своих ставленников (к примеру, Тухачевского). Была у него, по-видимому, и дальняя цель: содействовать свершению всемирной революции, распространению междоусобиц и кровавых столкновений на другие государства и народы.
Для чего же он упорно разжигал Гражданскую войну? Авантюрист и честолюбец, охваченный угаром вождизма и упоенный властью, вел крупную политическую игру. Ему нужна была широкая арена для своих действий, в идеале — вся Евразия. Пусть эта арена будет залита кровью и слезами, но зато даст проявить во всем блеске его личность!
Правда, не исключены и какие-то иные причины. О них приходится задумываться, памятуя, что Троцкий, обремененный семьей, никогда не испытывал финансовых трудностей, перемещаясь из страны в страну, пересекая Атлантику на пароходе в первом классе. Есть сведения, что он получал деньги от американских банкиров, в частности от Якоба Шиффа, видного сиониста и миллионера (с ним, как мы упоминали, встречался граф Витте).
В чьих интересах старался Троцкий устраивать мировую революцию, выставив как передовой отряд, обреченный на уничтожение, русский народ? Вряд ли он радел за пролетариев…
В начале марта 1923 года Ленина познакомили с материалами комиссии Политбюро по грузинскому вопросу. Он был возмущен «русским великодержавным шовинизмом» Сталина, не желавшего предоставлять особые права нацменьшинствам, осуждавшего грузинский национализм.
Ленин продиктовал записку: «Уважаемый тов. Троцкий! Я просил бы Вас очень взять на себя защиту грузинского дела на ЦК партии. Дело это сейчас находится под "преследованием" Сталина и Дзержинского, и я не могу полагаться на их беспристрастие. Даже совсем напротив. Если бы Вы согласились взять на себя его защиту, то я бы мог быть спокойным…»
10 марта у Ленина произошел инсульт, приведший к потере речи и почти полному параличу правой половины тела. Через три дня «Известия» опубликовали правительственное сообщение: в связи со значительным ухудшением здоровья Ленина было решено публиковать медицинские бюллетени о ходе его болезни.
Тотчас отозвался Владимир Маяковский:
Тенью истемня весенний день,
выклеен правительственный бюллетень.
Нет!
Не надо!…
Разве гром бывает немотою болен?!
Разве сдержишь смерч,
чтобы вихрем не кипел?!
Разве пульс
такой
секундами гудит?!
Вечно будет ленинское сердце
клокотать
у революции в груди…
Поэт не сомневается, что революция продолжается. На первый план выступала фигура «Демона Революции». По Москве поползли слухи: преемником вождя будет Троцкий. Был и более серьезный сигнал. Газета «Правда» опубликовала статью члена ЦК РКП(б) и секретаря Исполкома Коминтерна Карла Радека «Лев Троцкий — организатор победы».
Этот номер газеты был посвящен 25-летию I съезда партии в Минске. Но получалось так, будто бенефициантом выступает Лев Давидович, который на том съезде не присутствовал, ибо членом партии стал позже. До сих пор только Ленина принято было безмерно превозносить. На этот раз автор расточал комплименты в адрес Троцкого: «Великий представитель русской революции». «Великий умственный авторитет». «Знаменосец вооруженного народа». Восхвалялись его «организационный гений» и «гениальное понимание» военных вопросов. «Он был всем в одном лице», а его «труд и дело… будут предметом не только любви, но и науки новых поколений рабочего класса, готовящихся к завоеванию всего мира». К этому ведет «партия и с ней ее вождь Л.Д. Троцкий».
Такие славословия были с удивлением восприняты старыми большевиками. Они знали, что «стальная фигура Троцкого», которой восхищался Радек, в действительности не отличалась непреклонностью, стойкостью и принципиальностью. Не случайно Ленин в письме Инессе Арманд так отозвался о нем в феврале 1917 года: «Приехал Троцкий, и сей мерзавец сразу снюхался с правым крылом "Нового Мира" против левых циммервальдцев!! Так-то!! Вот так Троцкий!! Всегда равен себе = виляет, жульничает, позирует как левый, помогает правым, пока можно…»
Для справки: на Циммервальдской международной социалистической конференции, состоявшейся в сентябре 1915 года в Швейцарии, отделилось левое крыло, возглавляемое В.И. Лениным. Показательно, что он выделил качества Троцкого — позирование, нечестность, умение приспосабливаться к текущей ситуации. Вдобавок Троцкий был недальновиден, самоуверен, упоен своим красноречием. Не понимал, что возбуждать пламенными призывами толпу не то же самое, что доказывать верность своей позиции.
Вот как описал его выступление американский журналист Исаак Маркусон: «Появление Троцкого было тем, что называется у актера удачным выходом. После паузы и в соответствующий психологический момент он появился из-за кулис и быстрыми шагами направился к небольшой трибуне… Еще до его появления по обширной аудитории пронесся трепет ожидания. Из уст в уста передавались слова: "Идет Троцкий!". Он был элементарен, почти груб в своей страсти — человеческое динамо высокого напряжения. Он низвергал на аудиторию Ниагару слов; ничего подобного я никогда не слышал. В них звучали прежде всего тщеславие и дерзость».
Однако ситуация в стране радикально изменилась. И как бы ни старался Радек, раздувая культ Троцкого, получился не воздушный шар, вздымающий личность под облака, а мыльный пузырь, который вскоре лопнул. Не на громкие слова теперь обращали внимание партийцы, а на дела. Вот как о нем отозвались участники октябрьского Пленума ЦК партии:
«Он ни разу не посетил заседаний Совнаркома ни при Ленине, ни после отхода его от работы, он ни разу не был на заседании СТО (Совета труда и обороны. — Р.Б.), ни старого, ни реорганизованного. Он ни разу не внес ни в Совнарком, ни в СТО, ни в Госплан какое бы то ни было предложение по хозяйственным, финансовым, бюджетным и тому подобным вопросам. Он категорически отказался от поста заместителя Ленина. Это он, по-видимому, считает ниже своего достоинства».
После таких высказываний в адрес руководителя можно считать его карьеру завершенной. Поистине Лев Давидович сам себя высек… нет, не как унтер-офицерская вдова, а представил себя с помощью Радека высеченным из монолитной скалы, воздымающейся над восторженной толпой. Но такой монумент был явно преждевременным.
«Он ведет себя по формуле: "Все или ничего", — было отмечено на Пленуме. — Троцкий фактически поставил себя перед партией в такое положение, что или партия должна предоставить т. Троцкому диктатуру в области хозяйственного и военного дела, или он фактически отказывается от работы в области хозяйства, оставляя за собой лишь право систематической дезорганизации ЦК в его трудной повседневной работе».
Кандидатура Троцкого как преемника Ленина после таких отзывов о его работе (из-за его нежелания заниматься повседневным трудом) отпала окончательно. Хотя и прежде, в письме Ленина съезду, она находилась лишь на втором месте.
Так отозвался о Сталине в феврале 1913 года Ленин в письме Горькому. Тогда Коба (подпольная кличка И.В. Джугашвили) работал в Вене, изучая в библиотеках литературу преимущественно по национальным проблемам. Следовательно, он, отлично владея грузинским и русским языками, неплохо знал немецкий язык, а также латинский и греческий, которые изучал в духовной семинарии.