– Буду посылать дождь, когда люди просят, а не когда люди косят!
Жар-птица
В восточнославянской мифологии чудесная птица. Живёт в тридесятом царстве в райском саду. Когда поёт – из клюва скатный жемчуг сыплется. Одному перу её «цена ни мало ни много – побольше целого царства». Кто им овладеет, тому великое счастье выпадет. За ним отправляются один за другим в неизведанный путь сказочные добрые молодцы.
Прилетела в поле Жар-птица, села на берёзу и принялась хвалиться:
– Я Жар-птица, рода царского, из сада райского! Не чета тебе, дереву!
А ей белая берёза отвечает:
– Я простого рода. Мой батюшка – ясен месяц, он ночью мне светит. Моя матушка – красное солнце, оно летом меня греет. Мой брат – соловей в лесу, он песни мне распевает. Моя сестра – ранняя заря, она росой меня питает.
А Жар-птица опять хвалится:
– Мои перья золотыми лучами сияют.
А берёза ей:
– Моей лучиной избу освещают.
– Я вся огнём пылаю.
– А я из печи жаром всех согреваю.
– Мои перья царские одежды украшают.
– А я в лапти всех обуваю, коробами и лукошками наделяю.
– Мои яйца на царские столы подают.
– Мой сок берут и пьют.
– Я хвост веером распускаю.
– Моим дёгтем в тележных колёсах скрип унимают.
– Я Жар-птица! Моей красотой весь свет дивится!
– А вокруг меня, белой берёзы, на Семик-Троицу девушки хоровод ведут, венки вьют, меня в песнях восхваляют, красавицей называют.
Нечем стало Жар-птице больше хвалиться. Вспорхнула она и улетела. Вернулась в сады царские, на деревья райские – за тридевять земель. Только в сказках о ней и вспоминают.
Масленица
В славянской мифологии персонаж, воплощающий плодородие земли и вместе с тем зиму. Масленицей называли также чучело из соломы, обряженное в женское платье, иногда с блином. В народных песнях и сказках о ней говорят не только как о предвесеннем празднике, но и как о живом существе.
Жили-были старик и старуха. Понравилось им на Масленой неделе гулять да веселиться, пирогами и блинами объедаться, лакомиться. Не хочется поститься. Надумали они свою Масленицу сделать и ещё недельку – другую попировать.
Вот старик из соломы Масленицу сделал, лапти ей на ноги сплёл. Старуха её в рогожку обрядила, заплела косу длинную, триаршинную из пакли да кудели, платок на голову повязала. Масленица получилась тоненькая, высоконькая, голова с лукошко, глаза – что плошки, нос картошкой. Радуются старик и старуха.
Посадили они Масленицу за стол. Старик говорит:
– Масленица-пожируха, пустое брюхо, съешь блинок!
И старуха говорит:
– Масленица-пожируха, пустое брюхо, съешь пирожок!
Вдруг Масленица ожила, зашевелилась, открыла рот, взяла и поглотала все блины и пироги со стола. На старика и старуху поглядывает, руки к ним протягивает. Испугались старик и старуха: старик в погреб забрался, а старуха на чердак.
Ходит Масленица-пожируха, пустое брюхо по избе, ищет, чем попотчеваться: щи повыхлебала, масло полизала, сало пожевала. Кошку поймала, хотела съесть, да кошка вырвалась и убежала в клеть. Видит, в печи каша в чугуне преет. Полезла Масленица в печь и в огонь рукавом попала. Пыхнула солома и сгорела.
Вернулись старик и старуха, поглядели, а у печи лишь горсточка угольков лежит. Не стало Масленицы. Обрадовались старик и старуха: хоть и без блинов и пирогов оказались, да живы остались.
Житный дед
Дух, охраняющий хлебные поля. В отличие от прочей нежити, любимое его время – полдень. Тогда можно увидать этого маленького старичка с телом чёрным, как земля, с разноцветными глазами, с волосами и бородою из колосьев и травы. С начала жнива для него нелёгкая пора: приходится бегать от серпа да прятаться в недожатых полосках. В последнем снопе – последний его приют.
Жил-был житный дед в поле. Сам с колосок, голова с колобок, зелёная борода в три аршина, на голове соломенная щетина. Сидит житный дед на меже, дивится своей бороде: «Ай да борода – вся василёчками повита!» Вдруг видит, прибежал хомяк. Ртом смяк-смяк. Набрал он зерна в поле, заложил за щёки. Отвисли они до земли. Рассердился житный дед, затопал ногами, замахал руками, затряс бородой, закачал головой и кричит:
– Берегись, хомяк! Не воруй жита! А то будет твоя спина соломинкой бита!
Хомяк испугался, за кочку бросался.
Житный дед ждёт, когда хомяк зерно вернёт. А хомяк не отдаёт. Житный дед удивился, рассердился, затопал ногами, замахал руками, затряс бородой, закачал головой и кричит:
– Не отдашь, хомяк, жита – будет твоя спина бита!
Ещё больше испугался хомяк. Не знает, что делать.
Житный дед удивился, что хомяк молчит. Ещё больше рассердился, затопал ногами, замахал руками, затряс бородой, замахал головой и кричит:
– Отвечай, хомяк, зачем тебе жито?! А то будет спина бита!
Хомяк вышел из-за кочки. Принялся до земли кланяться. Начал оправдываться. Как только рот открыл, посыпалось из-за щёк зерно на землю. Не осталось во рту ни одного зёрнышка. Ушёл хомяк с житного поля без добычи.
Недолго поле дремало. Пришли жнеи, принялись жито жать. Загремело поле, от серпочков звон-перезвон. Золотые снопы всё поле облегли. Бегает житный дед по межам да бугоркам, прячется то за снопом, то за стожком. Потом забрался под кочку, потянулся, растянулся, на зелёную бороду положил голову и до нового лета уснул.
Балбешка
Выструганный из полена мальчик. Когда перестают с ним играть, он становится живым существом, а когда с ним начинают играть, обратно превращается в куклу-игрушку.
Жила одна девочка. Мать ей говорит:
– Доченька, сходи на двор, принеси поленьев и разожги в печи огонь.
Девочка пошла на двор, набрала из поленницы охапку поленьев. Принесла в дом. Разожгла в печи огонь. Все дрова сгорели, только одно полешко осталось лежать. Увидел его отец и выстругал из него игрушку – мальчика Балбешку.
Понравилась девочке игрушка. Сшила она мальчику из лоскутков штанишки и кафтанчик, на головку колпачок, из лыка сплела маленькие лапоточки. Обрядила всего. Играет она с Балбешкой, не расстаётся, везде с собой носит.
Однажды села девочка на скамейку во дворе. Принялась играть. Вдруг налетел сильный порывистый ветер, набежали чёрные тучи, хлынул дождь. Девочка в дом побежала. Балбешку оставила на скамейке.
Смыла вода Балбешку со скамейки на землю, подхватил дождевой поток и понёс со двора.
Попал Балбешка в ручей. Вынес быстрый ручей его в широкую реку. Плывёт Балбешка не зная куда. Вдруг видит, начинает его затягивать под водяное мельничное колесо. Ухватился он за лопасть. Подняло его мельничное колесо над водой и выбросило на берег.
Балбешка встал на ноги. Зашёл на мельницу. На полу человечьи кости разбросаны, черепа горой лежат. Стоит с мешком мельник-людоед и приговаривает:
Мели, жёрнов, кости,
Придут за мукой гости.
Водяные черти
Съедят муку на месте.
Схватил мельник-людоед Балбешку, хочет съесть. Укусил, сломал зуб и кричит:
– Ах ты, деревянный мальчишка! Толку от тебя нет, плохой из тебя обед! Под очаг тебя брошу, вместо дров сожгу.
Мельник-людоед посадил Балбешку под очаг. Жене-людоедке велит:
– Натаскай полный котёл воды.
Людоедка ушла за водой, а мельник-людоед отправился за мукой. Балбешка увидел мышей и просит:
– Мыши, принесите мне соломы, я сделаю лошадку и домой убегу.
Мыши побежали на двор, надёргали из копны сена соломинки и принесли. Балбешка сплёл соломенную лошадку. Сел на неё и поскакал.
Вернулся мельник-людоед. Видит, под очагом мальчика нет. Бросился в погоню. Бежит, земля дрожит, несётся, земля трясётся. Вот догоняет, догоняет. Засверкал глазами, высек искры. Попали они на соломенную лошадку, и она огнём полыхнула, сгорела. Мельник-людоед схватил Балбешку, принёс обратно в дом и под очаг посадил.
Людоедка притащила воду. Налила полный котёл. Мельник-людоед ей велит:
– Принеси из погреба мясо и в котёл брось.
Людоедка ушла за мясом, а мельник-людоед полез в клеть за солью. Сидит Балбешка под очагом, придумывает, как ему убежать. Видит, на полке свечи горят. Просит:
– Свечи, свечи, дайте мне воску, я сделаю лошадку и домой убегу.
Свечи склонили вниз плечи, заплакали. Восковые слёзы упали на землю. Балбешка вылепил из них восковую лошадку. Сел на неё и поскакал домой.
Вернулся мельник-людоед. Видит, мальчика под очагом нет. Бросился в погоню. Бежит, земля дрожит, несётся, земля трясётся. Вот догоняет, догоняет. Жаром в спину дышит. От его дыхания растаяла восковая лошадка. Мельник-людоед схватил Балбешку и обратно домой отнёс, под очаг посадил.
Сидит Балбешка, ждёт своей горькой участи. Придумывает, как ему спастись. Увидел на потолке паучков и просит:
– Паучки, славные ткачи, наплетите мне паутины, я сделаю лошадку и домой убегу.
Пауки наплели паутины. Балбешка взял и сделал паутинную лошадку. Сел на неё и поскакал домой.
Бросился мельник-людоед в погоню. Бежит, земля дрожит, несётся, земля трясётся. Вот догоняет, догоняет. Запыхался. От его дыхания паутинная лошадка, словно пушинка, вперёд отлетает. Не может её мельник схватить, чем ближе подбегает, тем дальше от его дыхания паутинная лошадка вперёд убегает. Вернулся он ни с чем на мельницу.
Балбешка стал на паутинной лошадке речку переплывать. Паутина намокла и утонула. Не стало лошадки. Балбешка выбрался на берег и спрашивает:
– Речка, ты вертишь водяное мельничное колесо?
– Я верчу, – отвечает речка.
– А ты знаешь, что на мельнице работает людоед? Мелет кости на обед?
– Теперь знаю.
Заволновалась река, нахлынула на берега. Поднялась высокая волна и мельничное водяное колесо на куски разнесла, разрушила мельницу людоеда.