Собрал Подкустовик в лесу хворост. Построил хворостяной дом. Стал Листовик жить в нём. Вдруг поднялась-разбушевалась сильная вьюга, разыгралась метель. Развалили они хворостяной дом. Испугался Листовик, сидит на снегу, от холода дрожит. Прибежал в чащу и кричит:
– Братец Корневик! Построй мне дом. Я спрячусь от холода в нём. А за работу дам тебе орехов и сладкой смолы ком.
Надёргал Корневик из земли корешков. Построил из них дом. Стал Листовик жить в нём. Сидит, не выходит на мороз за порог. День сидит, два сидит, три сидит… Есть захотел. Да ничего в доме нет. Взял Листовик и выдернул из стены дома один корешок. Съел. Опять есть захотел. Отковырял от стены ещё один корешок. Показалось мало. Съел ещё пару. Так все корешки в брюшко и ушли. Ни одного не осталось. Сидит Листовик – сердит, что из корешков дом съел. Стало ему стыдно. Листом Листовик накрылся и под пенёк зарылся, спрятался. До тёплых дней не показывался.
Луговичок
Дух лугов, маленький зелёный человечек в одежде из травы. Он исподтишка помогает людям во время сенокоса. Бывает очень сердитым, когда люди покос прозевают. Тогда он сушит траву на корню или гонит её в буйный рост и так заплетает, что ни срезать, ни разорвать невозможно. Если придут косари не в пору, может затупить косу, а то и совсем сломать.
На лугу Луговичок в травяной колпачок росу сливает, хмель собирает. Увидал его земляной червячок, спрашивает:
– Что делаешь, Луговичок?
А тот:
– Да вот росу сливаю, хмель собираю. Буду пиво варить, свадьбу заводить – жениться.
– А кто невеста?
– Невеста – с хорошего места, в чистом поле под межой живёт – Межевичок свою дочь замуж отдаёт.
– А кто на свадьбу придёт?
– Будет гостей со всех лугов и полей! Какая свадьба без гостей?!
Наварил Луговичок пива – вкусного на диво. И пошёл созывать на свадьбу гостей. Пришёл в поле к Межевичку. Забрался на межу. Кричит:
– Приходите, любезные ромашки – белые реснички, жёлтые глазки.
Отвечают ромашки:
– У нас не стираны рубашки. Мы не пойдём.
– Приходите вы, дружки – с паутины паучки.
Говорят паучки:
– Не сплели мы пиджачки. Потому не пойдём.
– Приходите, свояки – навозные жуки.
Говорят жуки:
– У нас рваны сапоги. Мы не пойдём.
– Приходи, золовка – божья коровка.
Говорит божья коровка:
– У меня болит головка. Я не пойду.
– Приходи, сестричка – разлюбезная земляничка.
Говорит разлюбезная земляничка:
– У меня на солнышке обгорело личико. Я не пойду.
Заплакал Луговичок – никто к нему не идёт. Думает: «Зачем мне жениться, с Межевичком родниться, когда никто на свадьбу не идёт с его полей? Какая же свадьба без гостей?!» И ушёл.
Люб и Нелюб
Первый из двоих – дух-охранитель семейного благополучия. Представлялся большеухим, косматым, златовласым молодцем. Люба следовало всячески ублажать, чтобы он отгонял от хозяев дома Нелюба – такого же молодца, только чёрного и злобного. В старину перед въездом в новый дом пекли любки́ – овальные лепёшки, оладьи из пышного теста. Такой любок ставился в укромное место, дабы ими мог насыщаться Люб.
Жили старик и старуха. Однажды вечерком сидят они за столом, чай из самовара пьют, пряником закусывают. Вдруг дверь заскрипела. Входит хромой да горбатый мужик, за плечами у него короб висит. Просится ночь переночевать. Старик говорит:
– Не люб ты нам! Ступай своей дорогой!
Мужик снял с плеч короб, поставил на землю и сулит его со всем добром за ночлег оставить.
– А короб нам люб! – говорит старуха. – Оставайся!
– Будет вам Люб и Нелю́б! – ворчит мужик. И забрался на печку спать.
Проснулись утром старик и старуха. Поглядели – мужика нет, а короб стоит. Обрадовались. Старуха стряпать у печи собралась, пошла к колодцу за водой. Старик с полатей слез. Любопытно ему, что в коробе лежит, хочется хоть одним глазком взглянуть. Открыл крышку. Вдруг из короба выскакивают два молодца-удальца – с одного лица. Один говорит:
– Я – Люб!
А другой:
– Я – Нелюб!
Люб к старику подступает, ласковыми словами его ублажает, по голове нежно гладит. Нелюб его отгоняет. Бранными словами старика ругает, за бороду таскает, в спину толкает, за уши дерёт, подзатыльники даёт.
Испугался старик, кричит:
– Ой, отпустите! Ой, уходите!
Два молодца-удальца прыгнули обратно в короб, крышку закрыли. Старуха вернулась с водой. Принялась стряпать у печи. Замесила тесто на калачи. Стол накрывает, самовар ставит. Любопытно ей, что в коробе лежит, хочется взглянуть. Открывает крышку. Выскакивают из короба два молодца-удальца – с одного лица. Один говорит:
– Я – Люб!
А другой:
– Я – Нелюб!
Люб к старухе подступает. Ласковыми словами её ублажает, мёд ей в ковш наливает, пирожком угощает. Нелюб его отгоняет. Бранными словами старуху ругает, прелую луковицу ей в руки суёт, горькую редьку в рот кладёт да помойцы льёт.
Испугалась старуха, кричит:
– Ой, отпустите! Ой, уходите!
Два молодца-удальца прыгнули обратно в короб, крышку закрыли.
Решили старик и старуха избавиться от короба. Притащили его к реке. Бросили в воду. Думают: «Пусть подальше плывёт».
Вечером сидят старик и старуха за столом, из самовара чай пьют, пряником закусывают.
Вдруг дверь заскрипела. Входит их сын, за плечами короб висит. Ставит он его на землю и говорит:
– Рыбачил сегодня в лодке на реке. Гляжу, короб плывёт. Думаю, пригодится в хозяйстве. Вот и принёс домой.
Старик и старуха сидят, молчат, словно в рот воды набрали. Что тут сказать… Кому любо – слушай. А кому не любо – не слушай, закрывай уши.
Людоед
В народных сказках, легендах, быличках – страшный и зловещий персонаж. Он охотится на людей и питается ими. Противостоять ему может только более сильный или очень хитрый герой.
Людоед на охоту собрался. Вытащил изо рта челюсть. О камень зубы поточил. На землю челюсть положил. Склонился к ручью рот полоскать. Вдруг видит – рыба большая приплыла. Побежал ловить. Челюсть одна лежит. Есть захотела. Зубами защёлкала и запела:
Я челюсть людоеда,
Осталась без обеда,
По дороге поскачу,
Берегись! Проглочу!
Скачет челюсть по дороге. Навстречу плотник идёт, дубовое полено несёт. Увидал страшную челюсть. Испугался. Бросил полено на землю и убежал. Принялась челюсть полено грызть. Зуб сломала. По дороге дальше поскакала. И поёт:
Я челюсть людоеда,
Осталась без обеда,
Грызла дуб, дуб, дуб,
Поломала зуб, зуб, зуб.
Навстречу угольщик идёт, мешок с углём несёт. Увидал страшную челюсть. Испугался. Бросил мешок на землю и убежал.
Принялась челюсть угли грызть. И остальные зубы сломала. Людоед бежит, земля под ногами дрожит. Поднял с земли челюсть. В рот положил. Домой вернулся.
Жена спрашивает:
– Что, людоедушка, плачешь?
Людоед открывает рот. Челюсть поёт:
Я челюсть людоеда,
Осталась без обеда.
Угли разгрызала,
Зубы поломала.
Дайте манной кашки —
Похлебать из чашки!
Ляд
Ревёт таким зычным голосом, что дрожит от этого рёва лес-дубравушка; бьёт мохнатой лапой он по сырой земле – ручьи выступают из берегов; от его дыхания сохнет трава-мурава, лист с дерева валится. Нет спасения встреченному человеку от такого чудища грозного. Но если его не бояться, то он от злости уменьшается в росте и делается таким маленьким, что его не видно.
В сарае, в тёмном углу, лежат на полу вещи: пила, молоток и клещи. Пила тяжело вздыхает и говорит:
– Много лет я хозяину служила, всё ему пилила и пилила. Усталости не знала, сколько зубов потеряла. И вот теперь не нужна стала.
Молоток сказал:
– А хозяин мною всё бил-колотил. Голову мне разбил. И теперь я стал ему не мил.
Клещи сказали:
– Мы у хозяина всегда в любимицах бывали. Всё кусали да щипали. Делали умело, пока старость не приспела и мы не отупели. Вот и остались без дела.
Надумали вещи уйти из сарая. Лучшей доли искать, других посмотреть и себя показать. Вышли из сарая и пробрались в щель в заборе.
Идут по дороге пила, молоток и клещи. Подул сильный ветер, принялся пыль на дороге поднимать. Пила говорит:
– Ох, как я страдаю, иду и пыль глотаю!
Солнце припекает, жаркие лучи на землю посылает. Молоток говорит:
– Ох, как я страдаю, от жары у меня голова пылает!
Набежали тучи, полил дождь. Клещи говорят:
– Ох, как я страдаю, от сырости ржавчина меня покрывает, тело моё разъедает.
Пришли они в лес. Стоит он зелёный весь. Понравилось им в лесу: ветер пыль не гоняет, деревья от жаркого солнца спасают, дупло от дождя укрывает.
Вдруг идёт навстречу страшный Ляд, у него глаза огнём горят, изо рта клыки торчат.
Говорит Ляд:
– Я гостям рад! Возьму вас к себе на службу. А не станете на меня работать дружно, головы отверчу и в землю втопчу.
Разозлились пила, молоток и клещи. Принялась пила вертеться как юла и злодея пилить. Молоток скок-скок, ударил его в горб. Защёлкали клещи, давай щипать да кусать ещё хлеще.
Ляд испугался. За кусты бросался. Стал готовить месть. Говорит:
– Лужа, ты меня слушай! Сделай моим врагам хуже! Не дай им уйти, поскорее утопи!
Лужа зашевелилась.
Ляд говорит:
– Эй ты, камень-валун! Ты лучший в лесу драчун! Не ленись, на моих врагов навались!
Камень-валун зашевелился и покатился.
Ляд говорит:
– Эй вы, грозные пни, выставляйте кулаки. От моих врагов не оставьте и следов!
Пила, молоток и клещи видят – лужа к ним тянется, камень-валун валится, а пни выставляют кулаки. Испугались. Из леса поскорей убирались. «Нет, – говорят, – лучше в сарае сидеть, чем столько бед терпеть». И вернулись к себе домой в сарай, в тёмный угол.