Мифы Русского Севера, Сибири и Дальнего Востока — страница 11 из 23

— Нет, не знаю, где он, — отвечает Кыкват. Давно уж о нем ничего не слышно, вроде сначала уехал куда-то, а там, возможно, и помер.

Посидели еще немного, и Кыкват говорит:

— Выйду-ка я по нужде.

Вышел из яранги, подошел к нартам, на которых приехал келе, и видит: в них кучей навалены и мертвецы, и еще живые люди; те, кто пока жив, ремнями связаны. Зарычала на Кыквата собака, которая была в нарты запряжена. Убил ее Кыкват, а потом развязал тех живых, кто в нартах сидел, и велел домой возвращаться: у них еще душа на месте была, не погубил их келе. А вот те, что уже мертвые в нартах лежали, — с ними ничего сделать у шамана не получилось.

А келе в это время сидит в яранге и думает: «Что-то долго мой помощник до ветру ходит. Как бы чего не вышло…»

И тут Кыкват закричал:

— Все скорее ко мне бегите!

Прибежали его односельчане — кто с острогой, кто с ножом, кто с кожаными ремнями. Связали келе и посадили в яму, а потом много недель подряд каждый день ему лили на голову грязь и помои. И наконец келе взмолился:

— Пожалуйста, отпустите меня!

— А будешь еще людей губить? — спросил его Кыкват.

— Нет, не буду больше! — завыл келе.

Сжалились над ним, развязали и отпустили. И с тех пор не болел никто из жителей селения, в котором жил шаман Кыкват.

Своеобразное положение в мифах Севера и Сибири занимают оборотни. Они редко выступают как злая сила (в отличие, например, от оборотней европейских). Часто оборотень представлен как помощник шамана, «охранитель» природы и даже стад, принадлежащих человеку. Оборотни гораздо сильнее и могущественнее, чем люди, поэтому их следует почитать, и в этом случае можно в их лице получить достойных помощников и защитников. Часто способность перевоплощаться в животное во время обряда приписывали шаману — этим подчеркивалась его способность находиться «между двумя мирами», проникать в мысли зверей и человека.

Во что бы превратиться?

В большинстве культур оборотни в основном превращаются в животных. Но на самом деле их «диапазон» значительно шире: и в Европе, и в Америке, и в Азии можно найти предания о способности отдельных людей превращаться в неодушевленные предметы (клок шерсти, дерево, уголек) или даже явление природы.

В корякском фольклоре есть сюжет о шаманке Кытне, который русскому или европейскому читателю может показаться немного странным: морали в этом предании как таковой нет, просто повествование о способности женщины и ее дочери обращаться в волков. Но на самом деле сюжет весьма характерен для народа, в среде которого он родился. Кытна получает способность обращения после проведения шаманского обряда, а уже обращенные женщины не вызывают у окружающих никакого священного ужаса… А история такова.


Корякская женщина-шаманка. Фото из коллекции Американского музея естественной истории. Ок. 1900–1901 гг.


У одной женщины по имени Кытна была дочь, которую звали Ралинавут. И вот однажды девушка исчезла, и никто не знал, куда она подевалась. Долго бегала Кытна по окрестностям, звала ее — но никто не откликался. И тогда начала женщина шаманить, чтобы узнать, где ее дочка. И узнала, что в окрестностях селения проходила стая из двадцати восьми волков, они-то и увели девушку за собой.

На следующий же день Кытна сказала своему супругу:

— Я знаю, где наша дочь. Далеко она ушла, но я найду ее и приведу обратно.

— И где же она? — спрашивает муж.

— Далеко на севере, туда нужно несколько недель идти!

— Ну раз так, — отвечает муж Кытне, — возьми с собой припасов побольше.

Нарезали они сушеного мяса, сложили его в мешок, и отправилась Кытна в путь. Но как только отошла она от жилища саженей сто — обратилась в волчицу и побежала быстро-быстро! Бежала она так несколько дней и добралась до стойбища оленеводов. Но прежде чем войти в него, снова женщиной обернулась.

Встретили Кытну в стойбище и спрашивают:

— Кто ты такая и куда идешь?

— Дочку я ищу, — отвечает та. — Ушла она со стаей из двадцати восьми волков.

— Долго же тебе идти придется, — говорят ей. — Волки далеко отсюда ушли, мы их уже несколько недель не видели. Давай дадим тебе упряжку? Поедешь на оленях.

— Нет, спасибо, — отвечает Кытна. — Не нужно мне оленей, пойду так.

Вышла на край стойбища, да и обратилась снова в волчицу. И побежала так быстро, что никакие олени не догнали бы!

«Так вот почему она не хотела на оленях ехать!» — подумали те, кто это видел.

Долго бежала Кытна-волчица и вскоре встретила старого волка.

— Скажи мне, — спросила она его, — не видел ли ты девушку, которая живет в стае волков?

— Да, было такое, — отвечает тот. — Видел я недавно стаю из двадцати восьми волков, но один волк там какой-то странный, как будто не настоящий.

«Видно, это и есть моя дочь!» — подумала Кытна и побежала дальше. Добралась она до нового стойбища, где жили оленеводы, снова обратилась в женщину и пришла к главе стойбища как гостья.


Г.К.В.Бергхаус. Коряк. Изображение из книги «Народы земного шара». Сер. XIX в.


— А нет ли у вас тут поблизости волчьей стаи? — спросила Кытна.

— Есть! — отвечают ей. — Целых двадцать восемь волков! Уже несколько оленей у нас зарезали.

Поняла Кытна, что пришла она туда, куда нужно. И вскоре уже была за границей стойбища и искала волчью стаю. Долго бродила и звала:

— Ралинавут!

А волки в это время оленя ели. Услышала Ралинавут-волчица свою мать и думает: «Какой-то голос знакомый. Кто бы это мог быть?»


Традиционный праздник в Корякском автономном округе


И тут снова Кытна кричит:

— Ралинавут!

Вспомнила девушка голос своей матери, обратилась из волчицы в человека и пошла к ней. Говорит ей Кытна:

— Очень долго я тебя искала. Пойдем в стойбище, отдохнем, а завтра утром отправимся домой.

Пришли они в стойбище, в котором Кытне на волков жаловались. Смотрит на них народ, удивляется: «Надо же, и волки ее не тронули, и дочку обратно привела!»

Настало утро, и собрались Кытна с дочерью домой. Вышли за границу стойбища и обратились в волчиц; побежали быстрее ветра.

Муж Кытны в это время дома был. Прибегают к нему соседи и кричат:

— Мы двух волков видели! Прямо сюда бегут!

— Это, наверное, моя жена с дочерью возвращаются, — отвечает тот.

Прибежали волки в селение, снова приняли человеческий облик. Вошли Кытна с дочерью домой и долго жили счастливо.

Кто такие сиртя?

Сиртя, или сихиртя, — в представлении ненцев некий мифический маленький народ, живущий под землей и населявший землю до появления собственно ненцев. Это практически аналог европейских гномов или двергов. Прямыми потомками сиртя иногда считают людей, якобы наделенных какими-то экстрасенсорными способностями.

Разные существа, разные миры

Эвенкийская сказка о путешествии на небо сохраняет в себе не только черты древнего мифа, но и гораздо более позднего фольклора: небо здесь выступает явно как наследник мифологического верхнего мира, но практически все остальные подробности сюжета сложились позднее. История такова.

Один эвенк с товарищами плыл на лодке в соседнее селение торговать. Но поднялся сильный ветер, нагнал волны и разбил лодку. Долго носило эвенка по волнам, и наконец еле живым выбрался он на берег. Оглянулся по сторонам: берега голые, каменистые, ни селений, ни дыма от очагов нигде не видно. Одним словом, гиблое место. А тут еще и вечер наступил, холодно стало. «Где бы спрятаться?» — подумал эвенк и тут видит — лежит на камнях освежеванная лосиная туша. Шкура и мякоть сняты, внутренности вытащены. Залез эвенк внутрь лосиных останков, согрелся и заснул. А потом слышит сквозь сон какой-то шум и чувствует, что туша как будто бы покачивается. Выглянул осторожно в дырочку и увидел, как лосиную тушу, в которой он спрятался, тащат куда-то два огромных орла. Испугался эвенк, что его съедят, но тут орлы опустились на землю, положили тушу и куда-то улетели.

Подождал эвенк немного, а потом вылез из туши и пошел куда глаза глядят. И вскоре вышел ему навстречу великан. Эвенк кинулся к нему и спрашивает:

— Скажи мне, куда я попал? Почему меня орлы куда-то принесли?

— Тебя они принесли с земли на небо, — отвечает великан. — Можешь остаться у нас — помогать золото добывать.

Согласился эвенк, и великан отвел его к своим сородичам. Работал эвенк вместе с ними какое-то время, а потом даже женился на женщине-великанше. Да только недолго брак продолжался — заболела великанша и умерла. А эвенку-вдовцу ее родственники и говорят:

— Готовься, завтра тебя будем вместе с твоей покойной женой хоронить. У нас так положено.

На следующий день эвенка с покойной женой положили в один гроб. Подумал он, что сейчас гроб зароют, но не тут-то было. Чувствует вдовец, что гроб куда-то бросили, а потом ударился гроб о дно ямы и раскололся.

Вылез эвенк осторожно из гроба, а кругом тьма кромешная! Только видно вокруг красные огоньки, как будто глаза каких-то чудовищ в темноте горят. А иногда вдруг кто-то закричит, кто-то зарычит… «Плохи мои дела! — думает похороненный эвенк. — Видимо, тут какие-то чудовища людей едят!» Начал шарить руками вокруг себя и нащупал камни. Начал их в карманы складывать, чтобы отбиваться от чудовищ, если что. А потом осторожно, ползком, стал искать выход. Смотрит, а как будто вдали свет брезжит. Так и нашел выход. Обрадовался! Вылез на белый свет и хотел уже было выбросить камни из карманов — да только видит, что это не камни, а золотые слитки!

Вернулся он вместе с золотом домой. Там ему были очень рады, ведь много лет думали, что он умер. Эвенк поделился золотом со своей родней и жил с тех пор счастливо.

Темное подземелье, в которое попадает персонаж этой сказки, скорее всего, «наследник» подземного мира древних мифов. Ну а «золотая» тематика стала появляться в сказках коренного населения уже в основном после того, как на этих территориях появились русские золотоискатели.