Важные вопросы, на которые призвана отвечать мифология, — откуда на земле в целом и в человеке в частности появилось зло? Почему наряду с добрыми поступками человек способен на дурные и жестокие? Отчего люди болеют и умирают? Мы уже знаем, что создание скал и болот, колючих растений и кровососущих насекомых, хищных и ядовитых животных мифологическое сознание связывало с действиями вредного брата творца. Может быть, и здесь причина в его кознях?
Действительно, во многих бедах и несчастьях виноват злой и хитрый соперник создателя — он портит людей, потенциально идеальных и бессмертных. В бурятском мифе бурханы-творцы, создав человека, загадали: чья свеча наутро будет гореть, в чьем горшке вырастет цветок, тот оживит людей и станет им покровительствовать. Шибэгэни-бурхан проснулся и увидел, что перед Мадари-бурханом горит свеча и в его горшке вырос цветок. Он подменил свечу и горшок на свои и лег спать. Наутро он был признан победителем, но Мадари-бурхан сказал ему: «Теперь оживленные тобой люди тоже будут красть и ссориться».
В мифе телеутов Ульгень, сотворив тело человека, отправился искать ему душу и наказал собаке, у которой еще не было шкуры, сторожить свое создание. Пришел брат творца Эрлик и соблазнил собаку шерстяной шкурой. Собака пустила Эрлика к человеку, тот вложил дудку ему в зад и дунул, тем самым оживив его. Когда Ульгень вернулся, он хотел истребить людей, но Лягушка уговорила его оставить их такими, как есть. Похожий сюжет имеется в мифологии ненцев: человек в железных рукавицах и бакарях (бог Нум) вылепил мужчину и женщину и пошел за душами для них, велев собаке охранять свое творение. Тут явился человек с черным лицом (Нга, брат Нума) и оживил кукол. Когда Нум узнал об этом, он сказал, что теперь люди станут болеть.
Этот сюжет в северных мифологиях чаще всего используется для объяснения того, почему люди болеют. С незначительными вариациями он встречается практически у всех коренных народов Сибири и Дальнего Востока — от ненцев до бурят.
В мифе эвенков бог Сэвэки вылепил фигурки людей из глины и положил их сушиться под охраной собаки, своего помощника-караульщика. Харги, старший брат бога Сэвэки и хозяин Нижнего мира, попросил собаку показать ему фигурки, пообещав дать ей шубу. Собака тогда еще была без шерсти и мерзла, поэтому охотно впустила Харги в пещеру. Тот оплевал фигурки и обмазал их слюной. Узнав об этом, Сэвэки вывернул людей наизнанку — с тех пор люди подвержены болезням (кашлю, насморку и т. д.), а источник этих болезней находится у людей внутри. Шубу собаке Сэвэки оставил, но лишил ее умения разговаривать и приказал всегда служить человеку.
У чулымцев Бог сделал собаку и человека, пошел за душой и велел собаке охранять человека. Черт попросил собаку показать ему творение Бога, посулив собаке накормить ее и осыпать черной шерстью. Собака согласилась и разрешила черту взглянуть на человека, а черт проткнул пуп человека и наплевал туда. Вот поэтому люди и болеют. А собаку в наказание Бог подчинил человеку.
В ненецком мифе верховный бог Нум сотворил собаку и человека. Сказал он собаке: «Береги хозяина», а сам ушел. Собака позабыла о своем долге, а тут пожаловал Нга и разбросал пепел, превратившийся в человеческие хвори и недуги. Когда Нум вернулся и увидел, что произошло, он пнул собаку. С тех пор левый бок у собаки вдавлен.
Рассказчик: Я. Сэротэтто, Ямал, 1990 год
Из таб (глины-песка) Нум Вэсако (Старик) сделал человека и собаку. Сказал им: «Сейчас пойду и принесу вам одежду. Собака, ты охраняй человека. Если кто-нибудь придет, ты должна лаять». Нум Вэсако ушел. Пришел Нга Вэсако. Собака хотела залаять, но Нга Вэсако сказал: «Молчи, не лай. Я тебе одежду дам». Одел собаку, а человека кругом оплевал. Нга Вэсако ушел. Пришел Нум Вэсако, одел человека, а собаке сказал: «Ты почему не лаяла, когда пришел Нга Вэсако? Ты на всю жизнь обрекла человека на болезни. Человек отныне будет твоим хозяином» [13, с. 400].
У якутов творец Юрюнг айыы тойон создал статуи людей и поместил их в каменный дом, около которого поставил сторожа и велел ему не пускать в дом злого духа абаасы. Злой дух подкупил сторожа, пообещав ему теплую шубу, зашел в дом и испачкал нечистотами статуи людей. Увидев содеянное, Юрюнг айыы тойон превратил сторожа в собаку, а статуи вывернул наизнанку. С тех пор люди внутри полны грязи.
В бурятском мифе боги-демиурги бурханы создали людей покрытыми шерстью, а собаку, наоборот, голой. Шибэгэни-бурхан поднялся на небо, а собаку оставил сторожить людей. Вскоре явился демон Шитхыр. Собака начала лаять, но тот соблазнил ее, дав ей шерсть и пищу. Шитхыр оплевал людей и ушел. Когда Шибэгэни-бурхан вернулся, он проклял собаку, велев ей грызть кости и есть экскременты. Он соскреб с людей шерсть, оставив волосы только на голове, так как она не была оплевана, потому что люди держали на голове руки.
В другой версии эвенкийского мифа творения злой дух Харги не оплевывает человека, но вредит ему иначе, причем тоже не без «помощи» нерадивого караульщика — собаки. Младший брат Харги сделал собаку и человека, человека полностью покрыл панцирем — крепкий будет. Положил человека и собаку в два разных амбара и пошел делать реки. Собаке он строго-настрого наказал не давать ключи от амбара, где лежит человек, старшему брату. Но старший брат перехитрил собаку — прельстил ее теплой пестрой шкурой, и собака открыла амбар. Проник старший брат в амбар и содрал с человека панцирь, оставил лишь ногти на пальцах. Когда младший брат вернулся, он наказал собаку, лишив ее способности говорить.
У народов Сибири и Дальнего Востока существуют и другие мифологические сюжеты, объясняющие возникновение болезней, — правда, эти сюжеты встречаются редко. Так, в мифе ненцев говорится, что Бог решил заселить землю живыми существами. Появились звери, рыбы и люди, население земли увеличилось. Бог сказал: «Это нехорошо; надо, чтобы умирали». Создал тогда Бог болезни, и теперь земля стала лучше — ее население сильно вырасти не может и совсем вымереть тоже не может. В этом мифе представлен один из мотивов, объясняющих происхождение смерти. В мифологии северных народов наиболее часто встречаются три таких мотива: спасение земли от перенаселения, соперничество богов, ложная весть.
В первом случае землю от перенаселения спасает своей волей творец или культурный герой. Ненецкий Нум создает болезни, чтобы люди умирали и освобождали место для новых поколений. В хантыйском мифе говорится о временах, когда люди были бессмертными и о них заботились две прародительницы, Пор-нэ и Мось-нэ. Пор-нэ озабочена тем, что размножившимся людям будет недоставать пищи. Мось-нэ предлагает сделать реки масляными, а Пор-нэ видит выход в том, чтобы люди стали смертными. Концовка рассказа звучит так: «Пор-нэ хоть и злая, но умная, а Мось-нэ глупая, хоть и добрая». Нанайский культурный герой Ходо, осознав, что людям на земле уже не хватает места, прокладывает путь в подземный мир мертвых Буни и сам становится его владыкой. В другом нанайском мифе эта роль приписывается женскому персонажу Мамилжи. Она решила, что людей чересчур много, и умерла, чтобы показать им путь в загробный мир.
Мотив соперничества богов обычно связан с двумя братьями-творцами. Эвенкийский Буга создал человека, люди начали размножаться, и, когда их народилось много, его брат Бунинка потребовал себе половину. Тогда Буга пообещал ему порочных людей после их смерти, а добродетельно живших на земле он брал себе. По всей вероятности, этот мотив отражает влияние христианства. В приведенном далее нганасанском мифе мы видим состязание двух женских божеств, по итогам которого заключается соглашение: отныне всех умерших забирает себе хозяйка Нижнего мира.
Когда-то две бабы говорили: «Сперва я буду имеющих горло держать! Нет, я буду сперва держать». Так спорили. Потом они на какую-то землю попали. Упали там и в две важенки превратились. Одна важенка белая, другая важенка черная. Стали они там драться. Ни одна одолеть не может. Потом черная важенка как-то сильнее стала. Убежала тогда белая важенка куда-то. Это Сырада-нямы (Мать Подземного льда) была, а черная — Моу-нямы (Земля-мать). Так она первая стала всех дямада — имеющих горло — держать. Белая важенка сказала ей, убегая: «Ну, теперь твоя сила сильнее стала. Теперь ты будешь всех дямада хранить сперва у себя. Теперь ты всем глаза давать будешь, глаза родить будешь — и зверям, и людям. Однако не всегда так будет. Сперва они все у тебя жить будут, потом я их себе забирать буду. Они все у меня жить будут» [62, ч. II, с. 12].
Третий мотив — ложная весть, или ошибка посланника. Верховное божество посылает к людям своего помощника с наказом сообщить, что надо сделать, чтобы первый умерший возродился (например, положить его на растущее дерево). Однако помощник забывает наставление, путает или нарочно искажает информацию (например, велит людям положить умершего на мертвое дерево), и в результате люди становятся смертными. В кетском мифе небесный бог Есь однажды услышал плач, раздающийся с земли, и отправил своего сына узнать, что случилось у людей. Люди сказали посланнику, что у них умер человек. А до этого люди жили вечно и никто из них еще не умирал. Сын Еся сообщил новость отцу, а Есь велел передать людям: «Пусть сделают лабаз высотой в семь саженей и покойника на него положат. На седьмой день человек оживет». Сын Еся пришел к людям и говорит им: «Вы яму в земле в семь саженей выкопайте и спустите туда вашего человека». Люди так и сделали. Есь очень рассердился на своего сына и превратил его в собаку, сказав: «Теперь иди вниз к людям, с людьми живи». С тех пор люди стали смертными, а собаки живут у людей.
А в мифе хантов несчастного посланника, снова собаку, обманывает зловредный соперник творца — так же, как и в мифе о происхождении болезней.
Собака Торумом проклята. Раньше человек умирал, а потом оживал всегда. Один раз он умер, а собака пошла к Торуму и спрашивает, как его оживить. Торум говорит: «Положи ему на ноги камень, а на голову гнилушки, он и оживет». Собака понесла гнилушки и камень человеку, а навстречу черт: «Клади гнилушки на ноги, а камень на голову». Собака так и сделала. Когда человек встал, камень ему лоб пробил, и он совсем умер. Собака снова пошла к Торуму: «Я камень ему на голову положила, а он совсем умер». Тогда бог ее проклял: «Носи шубу, и что хозяин во двор положит, то и ешь!» Раньше собака человеку настоящим товарищем была, из одной посуды с ним ела, чистой была [36, с. 75].