(otkon). Этот пример – забавная иллюстрация того, насколько невозможно использование туземных языков для передачи идеи злого духа.
Когда в 1750 году отец Рогел начал работать в племенах, селившихся на берегах реки Саванна, он сказал индейцам, что божество, которое они боготворили, является демоном, который творит зло, и потому они должны его ненавидеть. На это слушатели ответили, что тот, кого он называет злым духом, пока что давал им только хорошее, и покинули миссионера, предоставив ему обращать кого-нибудь другого.
Часто цитируют отрывок из книги Уинслоу «Хорошие новости из Новой Англии», написанной в 1622 году. Автор говорит, что индейцы поклоняются хорошему духу, именуемому Киехтан, и другому, «который в нашем понимании является дьяволом», по имени Хоббамок или Хоббамоки. Первое из этих имен – это просто слово «великий» на диалекте алгонкинов с конечной н. Возможно, это аббревиатура от Киттанитовит, великий Маниту, неясный термин, упоминаемый Роджером Вильямсом и другими ранними авторами. Вполне возможно, что он ими и изобретен, а вовсе не является именем некоего конкретного божества. Последний был весьма далек от сил зла и, по собственному утверждению Вильямса, был добрым богом, который лечил болезни, помогал в охоте и являлся индейцам в снах в роли покровителя. Посему доктор Джарвис справедливо объяснил, что речь идет об «оке, или покровительствующем божестве», которому поклоняется каждый индеец.
Итак, во многих случаях оказывается, что божество, считавшееся злым, которому индейцы молились, пренебрегая добрым, на деле было высшей признаваемой ими силой.
Мифология индейцев намного богаче созидательными мифами, чем мифы любой другой расы в обоих полушариях. Очень часто встречаются сказания о происхождении человека, причем показывается каждая фаза процесса его сотворения. Хотя многие из них сходны с европейскими и азиатскими мифами этого класса, некоторые являются весьма оригинальными и ярко характеризуют особенности мышления аборигенов Америки.
Мифы созидания у разных индейских племен отличны друг от друга, как и европейские и азиатские мифы. В одних мы читаем о великих богах, строящих вселенную, в других они являются ее первооткрывателями. Некоторые мифы выводят людей из подземных глубин на поверхность. Во многих индейских мифах мир создает Отец Солнце, который сгущает облака в воду, и она становится морем. В истории зуньи о сотворении мира Авонавилоной создатель оплодотворяет море собственной плотью и высиживает своим теплом. От этого образуется зеленая пена, которая стала состоящей из четырех частей Матерью Землей и покрывающим все Отцом Небом, от которого произошли все существа. «Затем из самой нижней из четырех пещер мира семена людей и животных приняли форму и начали расти, как из яиц в теплом месте, личинки быстро оформлялись и появлялись. Они росли, скоро ломали свои раковины, и вылуплялись оттуда птицы, головастики или змеи. Человек и окружающие его создания росли и размножались. И со временем самая нижняя пещера мира оказалась переполнена живыми существами, еще не сформировавшимися созданиями, ползающими друг по другу в полной темноте, наваливаясь, наступая друг на друга, сплевывая и делая другие непристойности. Так ропот и жалобы становились громче, и многие существа в общей неразберихе стремились выбраться, становясь умнее и более похожими на человека. Затем Пошейанкия – главный и мудрейший из людей – пожалел людей и животных и получил право выхода из нижней пещеры, но через такую узкую и темную тропу, что остальные испугались и не пошли за ним, а продолжили сражаться друг с другом. Пошейанкия один прошел из одной пещеры в другую и вышел в этот мир, тогда представлявший собой остров, лежащий посреди мировых вод, бескрайних и волнующихся. Он долго искал и нашел Отца Солнце, которого попросил выпустить людей и всех живых тварей из нижнего мира».
В других индейских мифологических системах мы видим ветер, парящий над первобытным океаном в виде птицы. В некоторых мифах животные-амфибии ныряют в море и приносят с собой достаточно грязи, чтобы начать создание земной тверди. В таких сказках не описывается непосредственно процесс творения, а только процесс реконструкции материи. Алгонкины рассказывают, что их великий бог Мичабо однажды во время охоты на волков с собаками был удивлен, заметив, как животные входят в большое озеро и в нем исчезают. Он направился за ними, чтобы спасти, но озеро неожиданно нахлынуло и затопило всю землю. Мичабо отправил ворона, чтобы тот нашел кусок земли, который стал бы ядром нового мира, но птица вернулась ни с чем. Затем божество послало с таким же заданием выдру, но ей тоже не удалось достичь успеха. В конце концов та же миссия была поручена мускусной крысе. Она вернулась с количеством земли, достаточным для того, чтобы Мичабо мог снова создать твердую землю. Деревья потеряли свои ветки, и бог выпустил в них стрелы, послужившие заменой. После этого Мичабо женился на мускусной крысе, и от этого союза произошла человеческая раса.
Индейцы мускоги верят, что вначале существовал только первобытный океан. Над бескрайними водными просторами летали два голубя и однажды заметили на поверхности воды травинку. Вскоре за ней последовала земная твердь, и земная поверхность приняла существующую форму. В середине возвышался великий холм, Нанне Чаха, в центре которого стояло жилище божества по имени Эсогету Эмисси, или Властелин дыхания. Он взял глину, окружавшую его жилище, и слепил из нее первых людей, а поскольку землю все еще покрывала вода, ему пришлось построить огромную стену, чтобы сушить на ней изготовленных людей. Со временем мягкая глина превратилась в кости и плоть, а Эсогету удалось направить воды в соответствующие каналы, оставляя сухую землю для созданных им людей.
Миф очень похож на историю из Книги Бытия. Голуби являются аналогом созидательного духа, да и лепка людей из глины также удивительна. Сходство настолько велико, что мы вынуждены сделать вывод: это один из случаев, когда концепция Евангелия привилась в туземной легенде.
Племена мандан, принадлежащие к семейству сиу, имеют тип созидательных мифов, общий для нескольких американских народов. Они полагают, что их народ жил в подземной деревне возле большого озера. С большим трудом несколько человек сумели попасть в верхний мир, забравшись по корням и стволу виноградной лозы, проникшей с земли над ними. Они обнаружили, что верхний мир богат и животной, и растительной пищей. Первопроходцы, вернувшиеся из верхнего мира к своему народу, так много рассказывали о его богатстве и красоте, что другие тоже решили сменить свою подземную жизнь на чудеса солнечной сферы. Собрались все жители и начали забираться по корням лозы. Однако достичь земли успела только половина племени, потому что растение сломалось, не выдержав веса тучной женщины. Индейцы племени мандан думают, что после смерти вернутся в подземный мир, где они первоначально и жили: достойные достигнут деревни по озеру, а злые люди добраться не смогут из-за тяжести грехов.
Индейцы миннетари верят, что их прародитель появился из вод озера, держа в руке початок кукурузы, и у племени мандан есть миф, очень похожий на миф мускогов о начале мира.
Птица и змея появляются в мифологии североамериканских индейцев иногда порознь, иногда в довольно странной комбинации. Птица – существо непостижимое для дикаря. Она умеет летать и чарующе петь и, кроме того, может появляться в небесах, где живут боги, иными словами, обладает возможностями намного большими, чем человек. Отсюда у него появилась идея о крылатом духе, и он часто рассматривал птицу как посланца с небес или от живущего там божества. Примитивные люди всегда рассматривали полет и пение птиц как знаки, исполненные глубочайшего смысла. Эти предрассудки были свойственны индейцам ничуть не меньше, чем нашим с вами предкам. Многие племена верили, что птицы – это видимые духи умерших. Так, населявшие Вирджинию поухатаны считали, что пернатая раса принимает души их вождей после смерти, и всегда вели себя с птицами очень осторожно, старались не причинять им вреда. Алгонкины верили, что птицы вызывают ветер, что они поднимают водяные смерчи и создают облака. Навахо верили, что большие белые лебеди сидят в каждой из четырех частей света и вызывают идущие оттуда струи ветра. Дакота были уверены, что на западе живут Вакинияны, они же «летуны» – бризы, которые насылают штормы. Некоторые индейские народы считали, что гром – это звук хлопанья крыльев огромной птицы, следы которой видны в молнии, «словно искры, высекаемые копытами бизона, бегущего по каменистой почве». Многие племена северо-запада придерживались того же мнения и представляли молнию блеском глаз громовой птицы.
К орлу с особым почтением относились аборигены севера. «Из его перьев состоял военный флаг криков, и его образ, вырезанный на дереве или коже, венчал здания советов. Только зарекомендовавший себя воин носил его у чироки, а индейцы дакота оказывали подобную честь тому, кто впервые прикоснулся к телу общего врага» (Бринтон. Мифы Нового Света). Индейцы натчез и другие племена также считали орла божеством. Зуньи Нью-Мексико использовали четыре его пера, чтобы представить четыре ветра, призывая бога дождя. Его действительно почитали практически все североамериканские племена. Сова считалась символом мудрости, а иногда, как, например, у алгонкинов, – спутником Властелина Мертвых. Шаманы племени крик несли набитую шкуру совы как знак их братства и символ их мудрости, а чироки помещали ее над камнем-амулетом в помещениях советов. Гуроны и манданы считали священным голубя.
Некоторые индейские племена сделали змею символом времени. Они считали «солнцами», а поскольку очертания солнца – круг – не соответствуют ничему в природе, символом его стала змея с хвостом в пасти, так сказать пожирающая сама себя. Некоторые считают, что змея символизирует представление индейцев о вечности, но это маловероятно, поскольку такая сложная концепция вряд ли могла прийти в голову примитивному дикарю.