Так индейцам был дан маис.
У черноногих есть любопытная легенда, объясняющая происхождение созвездия Большой Медведицы. Однажды жили-были девять ребятишек, семь мальчиков и две девочки. Пока шесть старших братьев шли по тропе войны, старшая дочь, чье имя было Медвежья Шкура, стала женой медведя гризли. Ее отец так рассердился, что собрал своих друзей и приказал им окружить пещеру медведя и убить его. Узнав, что ее супруг убит, девушка взяла кусочек его шкуры и стала носить его, как амулет. Однажды темной ночью, призвав на помощь сверхъестественную силу своего мужа, она превратилась в медведя гризли и побежала по деревне, убивая и калеча людей, среди которых были и ее родители. Пощадила она только младшего брата и сестренку – Окинаи и Синопу. Затем она приняла прежнее обличье и вернулась в вигвам, занятый двумя сиротами, которые были очень напуганы, услышав, как она бормочет, планируя их смерть.
Как-то раз Синопа отправилась на реку и встретила там шестерых братьев, возвращавшихся с тропы войны. Она рассказала, что случилось в их отсутствие. Братья успокоили девочку и попросили собрать как можно больше опунций{9}. Она должна была разбросать их перед вигвамом, оставив свободным от колючек лишь узкий проход. Глубокой ночью Окинаи и Синопа выбрались из вигвама и, благополучно миновав тропинку, встретили ожидавших их братьев. Женщина – Медвежья Шкура услышала, как дети покинули вигвам, и, не разбирая дороги, выскочила наружу, сильно поранив ноги об острые колючки. Рыча от злости и боли, она превратилась в медведя и устремилась в погоню. Но Окинаи был начеку. Он выпустил в воздух стрелу, и, когда она упала на землю, его братья и сестра оказались именно на таком расстоянии от преследовавшего их разъяренного животного.
Зверь между тем приближался, но Окинаи взмахнул волшебным пером, и на пути медведя вырос густой непроходимый кустарник. Медвежья Шкура пробилась сквозь него. Затем Окинаи создал озеро, отделившее медведя от братьев и сестры, но и это препятствие задержало его ненадолго. Тогда Окинаи сотворил гигантское дерево, на которое забрались беглецы. И все же женщина-гризли сумела вытащить четырех братьев из ветвей. Окинаи выстрелил стрелу в воздух, и его маленькая сестра тут же взлетела в небо. Еще шесть раз он выпускал стрелы, и каждый раз в небо взлетал один из братьев. Когда последняя стрела улетела ввысь, за ней последовал и сам Окинаи. Так сироты стали звездами, и любой может убедиться, что они заняли те же места в небе, в которых находились на дереве. Маленькая звездочка с одной стороны группы – это Синопа, а четыре звезды внизу – четверо братьев, которых вытащила из ветвей женщина-медведь.
В стародавние времена жили-были два брата. Старший брат по имени Нопатсис был женат на женщине, которая была воплощением зла. Она ненавидела младшего брата – Акайяна. Денно и нощно жена докучала мужу требованиями избавиться от Акайяна, но он никак не соглашался расстаться с единственным братом, вместе с которым пережил много трудностей. С тех пор как умерли их родители, маленькие сироты остались одни на свете и были друг для друга всем. Поэтому жена Нопатсиса прибегла к уловке, хорошо известной женщинам, в чьих сердцах живет зло. Однажды, когда муж вернулся домой, он обнаружил жену, прикрывающуюся обрывками одежды со следами побоев на лице. Она сказала, что Акайян обошелся с ней очень жестоко. Эта ложь змеей заползла в сердце Нопатсиса. Он затаил ненависть против своего ни в чем не повинного брата и стал обдумывать план, как погубить Акайяна.
Наступило лето, и вместе с ним пришел сезон линьки, когда дикие водоплавающие птицы роняют перья, а индейцы собирают их для оперения своих стрел. Возле дома Нопатсиса располагалось большое озеро, куда птицы слетались в большом количестве. Именно в это место всегда ходили братья в поисках перьев для украшения дротиков. Они построили плот, позволивший им достичь островка в центре озера. Бревна, составлявшие плот, были надежно скреплены вместе канатами из шкуры бизона. Забравшись на плот, они подплыли к островку, на берегах которого было много перьев. В поисках подходящих перьев братья разошлись в разные стороны, а через некоторое время Акайян, ушедший довольно далеко, неожиданно заметил брата, который, стоя на плоту, быстро греб к материку. Он громко закричал, прося брата остановиться и вернуться за ним, но тот ответил, что Акайян заслуживает гибели на острове за ту жестокость, с которой он обошелся со своей невесткой. Акайян торжественно поклялся, что ни разу в жизни ничем ее не обидел, но Нопатсис только презрительно расхохотался и продолжал грести к берегу. Вскоре он скрылся из вида, а Акайян сел и горько заплакал. Он начал истово молиться духам природы, солнцу и луне, после чего воспрянул духом. Он соорудил из веток некое подобие шалаша, в котором устроил ложе из птичьих перьев. Он охотился на уток и гусей, нередко посещавших остров, и не испытывал недостатка в пище. К зиме он даже сделал для себя теплую одежду из их кожи и перьев. Он был человеком благоразумным и приручил птиц, чтобы не остаться без еды долгой зимой.
Однажды, гуляя по острову, он заметил жилище бобра. Пока он с любопытством разглядывал сооружение, из него появился маленький бобр.
– Мой отец приглашает тебя войти, – сказал зверек. Акайян принял приглашение и вошел в жилище, где его принял Великий бобр с женой и детьми. Он был вождем всех бобров и убелен снегами бесчисленных зим. Акайян рассказал бобру, как жестоко с ним обошелся брат. Мудрое животное посочувствовало человеку и предложило остаться с бобрами на зиму. За это время Акайян сможет научиться многим чудесным и, главное, полезным вещам. Акайян с благодарностью принял приглашение и, когда бобры закрыли свое жилище на зиму, остался с ними. Они согревали человека, укрывая его тело своими мягкими теплыми хвостами, обучали его искусству врачевания, использованию табака и разным церемониальным танцам, песням и молитвам, являвшимся неотъемлемой частью Великого таинства – «медицины».
Снова вернулось лето, и при расставании бобр предложил Акайяну выбрать себе подарок. Тот выбрал младшего отпрыска бобра, с которым успел крепко подружиться. Но отец высоко ценил младшего сына и сначала не позволил ему уйти. Но потом Великий бобр уступил настойчивым просьбам Акайяна и позволил взять маленького бобра с собой, посоветовав ему по прибытии в родную деревню собрать священную бобровую котомку.
В обычное время Нопатсис прибыл на плоту к острову. Пребывая в уверенности, что его брат давно мертв, он начал искать останки. А пока он был занят поисками, Акайян взял маленького бобра на руки, забрался на плот и поплыл к материку, сопровождаемый взглядами Нопатсиса. Прибыв в родную деревню, Акайян рассказал свою историю вождю, собрал бобровую котомку и начал учить людей тайнам «медицины» с сопутствующими процессу песнями и танцами. Затем он пригласил вождей других племен, чтобы те внесли свои знания в «бобровую медицину», что многие и сделали.
Выполнив свою задачу обучения людей, на что ушла целая зима, Акайян вернулся на остров вместе с маленьким бобром, который оказал ему огромную помощь в обучении индейцев «медицинским» песням и танцам.
Он вернул бобренка родителям и взамен получил священную трубку, а также пояснения о сопровождающих церемонию песнях и танцах. На острове он обнаружил кости своего легковерного и мстительного брата, который сам встретил судьбу, уготовленную им для невиновного Акайяна. С тех пор Акайян каждую весну навещал бобровое семейство и всякий раз получал что-нибудь новое для бобровой котомки, пока она не увеличилась до внушительных размеров. Он женился и основал род шаманов, передававших из поколения в поколение вплоть до сегодняшнего дня традиции «бобровой медицины».
Интересный миф черноногих повествует о том, как племя получило священное медвежье копье. Много поколений назад, даже раньше, чем черноногие начали использовать лошадей как вьючных животных, одно племя предпринимало очередную осеннюю миграцию. Однажды вечером, когда индейцы как раз собирались расположиться на ночлег, выяснилось, что не хватает легкой повозки, куда была впряжена собака, принадлежавшая вождю. Хуже всего оказалось то, что в повозке было горностаевое одеяние вождя и платье его жены из оленьей кожи со священным облачением из кожи лося. Странно, но никто на переходе не заметил собаки. Гонцы отправились на место предыдущей ночной стоянки, но ничего не нашли. В конце концов сын вождя, двенадцатилетний мальчик по имени Сокумапи, попросил разрешения поискать собаку. Его отец после некоторых размышлений согласился. Сокумапи в одиночестве отправился к месту предыдущего ночлега, находившемуся в тени Скалистых гор, и внимательно осмотрелся. Вскоре он обнаружил след повозки, ведущий в узкое глубокое ущелье, возле входа в которое располагалась большая пещера. Перед пещерой высилась груда недавно выкопанной земли, а за ней стояла пропавшая повозка. Пока мальчик размышлял, куда могла подеваться собака, на него напал огромный медведь гризли. Его атака была такой стремительной и внезапной, что у Сокумапи не было ни единого шанса ни защититься, ни убежать. Грозно рыча, медведь поволок мальчика в пещеру, сжимая его с такой чудовищной силой, что тот лишился чувств. Придя в себя, он обнаружил голову медведя в футе от своей и подумал, что огромные коричневые глаза зверя имеют очень доброе, почти человеческое выражение. Мальчик еще долго лежал без движения, и в конце концов, к его великому удивлению, медведь нарушил молчание и обратился к мальчику человеческим голосом.
– Ничего не бойся, – сказал гризли. – Я – Великий медведь, и моя сила огромна. Я знаю, что ты ищешь, и принес тебя в эту пещеру, потому что хотел помочь. Зима не за горами, и тебе лучше остаться на время холодов со мной, а я тем временем открою тебе секрет своей сверхъестественной силы.