Подняв руки к небу, юноша вознес благодарственную молитву Маниту. Затем он сделал из глины кувшин и обжег его на костре – теперь он мог отнести живительные воды Шейнвис. На пути домой он был переполнен радостью, поэтому летел быстро, словно ветер.
Когда юноша добрался до деревни, ему навстречу вышли соплеменники. Их лица были печальны и лишены надежды, потому что болезнь продолжала свирепствовать. Никумонта возродил в сердцах людей надежду, направив их к целительным водам. Шейнвис уже стояла на краю страны теней и была так слаба, что едва смогла прошептать мужу слова прощания. Но Никумонта не стал слушать ее тихий прерывающийся голос. Он влил несколько капель целебной воды сквозь ее пересохшие губы, омыл ей руки и лоб. Женщина заснула. А когда она открыла глаза, лихорадки уже не было, ее лицо было улыбающимся и спокойным. Сердце Никумонты наполнилось радостью.
Племя навсегда избавилось от ужасной болезни, и люди стали величать Никумонту титулом Вождь Целебных Вод, чтобы все знали, кто принес им дар Маниту.
Легенда племени виандотов повествует о молодом индейце по имени Саядио, который очень горевал об умершей красавице сестре. Его горе было так глубоко, что в конце концов он решил отправиться на ее поиски в Страну Духов. Он очень долго искал девушку, пережил много приключений, провел в бесплодных поисках долгие годы и уже был готов отказаться от своих намерений, когда повстречал старого человека, давшего ему хороший совет. Почтенный старик также дал молодому человеку волшебную тыкву, в которую он мог поймать и удержать дух своей сестры, если, конечно, ему удастся ее найти. Позже несчастный брат узнал, что старик был хранителем той части Страны Духов, которую тот искал.
Обрадованный щедрыми дарами, Саядио продолжил путь и в должное время прибыл в Страну Духов. Но, к своему разочарованию, он обнаружил, что духи не вышли, как он ожидал, его встречать, а совсем наоборот – в страхе разбежались. Очень удрученный, индеец пошел к Тареньяваго, который руководил обрядами духов. Тот проникся сочувствием к юноше и сообщил, что духи собрались на большой танцевальный праздник, в точности такой же, как сами индейцы отмечают в определенное время года. Вскоре начались танцы, и Саядио увидел духов, летающих вокруг в плавном танце. Они выглядели как клочки тумана. Среди них он узнал сестру и устремился к ней, чтобы обнять, но она легко уклонилась от его объятий и растаяла в воздухе.
Чрезвычайно расстроенный, юноша снова обратился к симпатизирующему ему руководителю церемоний, который дал ему трещотку, обладающую большой магической силой. Ее звук мог вернуть дух сестры обратно. Снова зазвучала музыка, зовущая духов танцевать, и они появились в кругу. Саядио опять увидел сестру и понял, что она так захвачена музыкой, что не обращает внимания на его присутствие. Действуя быстро, словно мысль, индеец поймал привидение с помощью тыквы – так сетью ловят рыбу – и плотно закрыл крышку, несмотря на все попытки захваченной в плен души обрести свободу.
Молодой индеец снова отправился на восток и без труда добрался до родной деревни, где собрал друзей, чтобы те увидели возвращение к жизни его обожаемой сестры. С места упокоения доставили труп девушки, чтобы воссоединить с духом. Все было готово для торжественной церемонии, когда любопытной индейской девушке срочно понадобилось заглянуть внутрь тыквы. Очень уж ей было любопытно посмотреть, как выглядит бестелесный дух. В то же мгновение дух сестры Саядио вырвался на свободу: точно так же птица, перед которой неожиданно распахнули дверцу клетки, вылетает наружу и радуется вновь обретенной свободе. Сначала Саядио не понял, что произошло, но очень скоро убедился, что вглядываться в даль бесполезно, дух его сестры скрылся из вида. Не в силах смириться с крушением всех своих надежд, его сердце разорвалось, и индеец замертво упал на землю.
Однажды юноша из ирокезского племени онейда охотился в лесу. Мимо него пробежал самец оленя, животное было быстрым, но не быстрее его стрелы, которая и пронзила пятнистую шкуру.
Охотник, зажав в руке нож, побежал к туше, но, едва он ухватил животное за рога, ветви раздвинулись, и из них показалось разъяренное лицо воина онондага.
– Оставь зверя, онейда, – зло потребовал он. – Он пал жертвой моего лука. Я ранил его раньше, чем ты заметил.
Онейда рассмеялся.
– Мой брат, вероятно, стрелял в оленя, – сказал он, – но что пользы, если он его не убил?
– По закону леса туша принадлежит мне! – завопил онондага. – Ты уйдешь по-хорошему или будешь драться?
Онейда выпрямился и с упреком взглянул на охотника онондага.
– Как угодно моему брату, – ответил он.
В следующий момент двое сцепились в схватке не на жизнь, а на смерть.
Онондага был силен и высок, как самое высокое дерево в лесу. Онейда, ловкий, словно пантера, сражался со всем пылом юности. Преимущество попеременно переходило то к одной, то к другой стороне. Оба бойца устали, их дыхание стало частым, пот заливал глаза. Они больше не могли сражаться и, повинуясь взаимному импульсу, одновременно разошлись в разные стороны.
– Эй, онондага, – закричал более молодой охотник, – что заставляет тебя так стараться? Разве в вигвамах у твоих людей нет мяса и они должны сражаться за любой кусок, как горные львы?
– Мир, юноша! – ответил суровый онондага. – Я бы не стал драться за это животное, если бы меня не подтолкнул к этому твой поганый язык. Но я старше тебя и, поверь, умнее. Давай отыщем жилище Королевы Мира, и она решит, кому принадлежит эта туша.
– Хорошо, – согласился онейда, и индейцы вместе отправились к жилищу Королевы Мира.
Пять объединившихся наций ирокезов построили далеко в лесу одинокий вигвам для девушки из племени сенека, чтобы она стала арбитром в ссорах между охотниками и воинами. Эту девушку мужчины всех ирокезских племен почитали как святую и всегда отличали от остальных женщин. Как и древние весталки, она не могла стать невестой мужчины.
Услышав шум, создаваемый перебранкой воинов, Королева Мира вышла из вигвама, крайне недовольная тем, что мужчины осквернили окрестности ее жилища.
– Мир! – закричала она. – Если у вас есть жалоба, подойдите и выскажите ее. Воинам не подобает ссориться там, где живет Королева Мира.
Услышав ее слова, мужчины замолчали. Они вошли в вигвам и рассказали о том, как встретились и в чем заключается существо спора.
Когда они закончили говорить, королева укоризненно улыбнулась.
– Итак, два храбрых воина поссорились из-за самца оленя? – не поверила она. – Онондага, ты старший, пойди возьми половину туши и отнеси своей жене и детям.
Но только онондага не двинулся с места.
– О королева, – проговорил он, – моя жена уже давно в стране духов, туда ее увел от меня демон болезни. Но в моем вигваме достаточно еды. Я хотел бы жениться снова, и твои глаза, заглянув в мое сердце, осветили его, словно солнечные лучи пронзили беспросветную тьму леса. Ты придешь в мой вигвам и приготовишь оленину?
Королева Мира покачала головой.
– Вы знаете, что представители Союза пяти наций поселили меня здесь вдали от всех, чтобы я стала Королевой Мира, – твердо ответствовала она. – Я не могу нарушить данные обеты. Иди с миром.
Онондага молчал. Тогда заговорил онейда.
– О Королева Мира, – сказал он, не сводя глаз с девушки, которая невольно опустила глаза. – Я знаю, что тебя поселили здесь представители Союза пяти наций. И все же я хочу попросить тебя пойти со мной в мой вигвам, потому что я полюбил тебя. Что скажешь, королева?
Королева Мира слегка покраснела и ответила:
– Тебе я скажу то же самое, иди с миром. – Но ее голос был больше похож на шепот, и, произнеся эти слова, девушка едва слышно всхлипнула.
Два воина расстались добрыми друзьями, ведь теперь у них была общая печаль, а девушка, призванная нести людям мир, лишилась его навеки. Она не могла забыть юного воина онейда, такого высокого, сильного и ласкового.
За ярким летом последовала темная осень, а за ней – белая зима. Воины часто приходили к Королеве Мира урегулировать свои проблемы. Внешне она оставалась спокойной, но, хотя она давала утешение другим, ее бедное сердце не знало покоя.
Однажды она сидела у костра, который уже давно догорел, превратившись в груду поблескивающих углей. Она мечтала о юном индейце онейда. Ее мысли все время возвращались к нему, словно птицы, которые летят на юг поближе к солнцу. Неожиданно ее внимание привлек хруст веток под быстрыми уверенными шагами. Она подняла глаза и увидела перед собой юношу своей мечты. Он был бледен и измучен.
– Королева Мира! – грустно сказал он. – Ты принесла мрак в сердце онейда. Он больше не может охотиться, и олень спокойно пробегает мимо него. Он больше не может натянуть тетиву или бросить томагавк в состязании, так же как и слушать долгие рассказы, сидя ночью у костра. Ты завладела его сердцем. Скажи, дашь ли ты ему свое?
Королева несмело улыбнулась и тихо прошептала:
– Да.
Держась за руки, счастливые молодые люди сели в каноэ, которое унесло их на запад. Девушка больше не была Королевой Мира, поскольку данные ею обеты не устояли перед силой любви.
Эти двое были счастливы. Правда, того же нельзя было сказать о представителях Союза пяти наций. Они пребывали в ярости, потому что Королева Мира нарушила обеты. Они поняли, что были глупы, доверившись слову молодой и очень красивой девушки. Они единогласно ликвидировали «должность» Королевы Мира, и к ним снова вернулись войны и беспорядки.
Глава 5Мифы и легенды сиу
Индейцы сиу, или дакота, жили к северу от реки Арканзас на правом берегу Миссисипи, у озера Мичиган и в долине Миссури. Одно из главных племен – айова.
Индейцы племени айова рассказывают много легенд об Иктинике – сыне бога Солнца, который оскорбил своего отца и за это был изгнан с небес. Он имеет среди индейцев о