– Он по меньшей мере вдвое выше меня, – подумал Финн. – Его ноги как десять дубовых стволов, колени острые, как кремни. И он несёт копьё высотой с башню.
Тут его осенило. Это же Бенандоннер, который идёт биться с ним.
В страхе Финн бросился прочь – и добежал аж до холма Аллен, который находится в графстве Килдэр.
– Мне ни за что не победить, – причитал он на бегу. – Бенандоннер превратит меня в лепёшку, раздавит, словно муху. Прибьёт, сломает, разорвёт на части. Что мне делать? Я не могу драться с ним!
Добежав до дома, он ворвался в дверь и кликнул жену:
– Уна, Уна, Бенандоннер, шотландский великан, пришёл биться со мной. Он высотой с гору. Как мне быть?
У жены Финна Уны ум был острым, как копьё. Походив по комнате, она составила план – так запросто, будто испекла хлеб.
– Ты должен спрятаться здесь, – сказала она, – и надеть вот это.
– Здесь? И надеть эти вещи? – переспросил Финн. – Ты уверена?
– Просто делай, что я говорю, – ответила Уна, подмигнула ему и заперла дверь.
Вскоре тяжёлые шаги Бенандоннера стали слышны в Килкоке, затем в Робертстоуне, и всё это время Уна терпеливо ждала и загадочно улыбалась, пока Финн затыкал уши комьями мха, лишь бы не слышать звука этих шагов. Наконец раздался стук, от которого дом заходил ходуном, и Уна радушно открыла входную дверь.
– Где Финн МакКул? – прогремел Бенандоннер. – Я пришёл сразиться с ним.
Теперь, вблизи, шотландец показался Финну в десять раз ужаснее, чем когда он впервые увидел его – там, на побережье. Но Уна и не думала терять самообладание. Она взглянула в его серые глаза, увидела зубы, длинные, как клинки, и улыбнулась.
– О, какая жалость, – не моргнув глазом солгала она. – Он отправился в графство Керри охотиться на оленя, кажется. Не хочешь ли зайти и подождать его?
– Я подожду, – ответил великан. – Бенандоннер не из тех, кто уходит от поединка.
– Но сначала, – сказала Уна, – не хочешь ли ты положить своё копьё рядом с копьём Финна? Оно лежит вон там.
И она кивнула в сторону большой сосны, поваленной во время шторма. Что-то проворчав, Бенандоннер прислонил своё копьё к дереву и проследовал за Уной на кухню.
– А это щит Финна, – сказала Уна, показав на здоровенный кусок дуба.
– А это нож, – добавила она, когда они проходили мимо острого меча.
– Ты, должно быть, голоден, – обернулась к нему Уна. – Позволь мне накормить тебя. Я приготовлю любимое блюдо Финна.
Придя на кухню, она принялась взбивать тесто и замешивать в него железные опилки и камни, которые заранее положила в карман. И пока она пекла хлеб, голодный Бенандоннер ждал и время от времени поглядывал на копьё, щит и нож Финна, оценивая их величину.
«Каков из себя Финн МакКул? – гадал он. – Если по его оружию можно о чём-то судить, он должен быть по меньшей мере вдвое выше меня».
Но спрашивать он ни о чём не стал, да и мысли о еде отвлекали его. Хлеб был подан, и Бенандоннер набросился на него. С первым же укусом он сломал о железные опилки два передних зуба.
– О нет! – воскликнула Уна. – Прости меня! С Финном такого никогда не случалось. Может быть, дело в том, что зубы твои мало похожи на его.
Бенандоннер беззубо улыбнулся и сделал ещё один укус. В этот раз его коренные зубы с хрустом сломались о камни, и великан выронил хлеб.
– Отведай мяса, – предложила Уна, протягивая гостю старый кожаный ремень, покрытый красной краской.
Бенандоннер принялся жевать. Он жевал долго, жевал с усердием, жевал, жевал и жевал, но прожевать этот кусок мяса никак не мог.
– Забудь о еде, – сказала наконец Уна. – Не для тебя она. Отведай лучше этот медовый напиток. Ты наверняка умираешь от жажды после того, как проделал такой долгий путь от самой Шотландии.
И она показала ему на чан, полный медового эля – чан таких размеров, что в нём можно было утопить лошадь.
– И что, Финн может выпить всё это? – спросил Бенандоннер, глядя на чан с напитком.
– О нет, конечно! – ответила Уна. – Он выпивает вдвое больше на завтрак. Я налила тебе меньше, потому что ты пониже его.
– Хм, – проворчал Бенандоннер, – если Финн может выпить столько медовухи, то и я смогу.
И он принялся пить так быстро, как только мог. Вскоре голова его закружилась, ноги подкосились и уже с трудом держали его.
– А теперь пойдём, я покажу тебе нашего малыша, – сказала Уна.
Бенандоннер поплёлся за Уной в комнату. В голове его клубился туман, а в глазах двоилось. В комнате стояла кроватка, в кроватке лежал младенец невероятных размеров. На головке его был чепец. Младенец смотрел на Бенандоннера и улыбался.
– Я не то чтобы хорошо лажу с детьми, – пробормотал Бенандоннер. – Думаю… Да, мне кажется, немного свежего воздуха мне не помешает.
Сдерживаясь от смеха, Уна показала ему путь в сад. Сад был усыпан валунами, скатившимися с горы много лет тому назад, но шотландец не знал об этом.
– Если тебе скучно, можешь поиграть с этими камешками, – сказала Уна, показывая на валуны. – Финн с друзьями любят подбрасывать и ловить их. Иногда он бросает их через эту гору и оббегает её, чтобы успеть поймать их на лету.
Бенандоннер настороженно посмотрел на камни.
– Возможно, и у меня получится так сделать, – неуверенно пробормотал он.
Взявшись громадными руками за камень, великан оторвал валун от земли и приподнял его. Затем попытался поднять его над головой, но не удержал, и валун с глухим звуком упал, продавив землю у ног великана.
И тут Бенандоннер понял всё. У него не было ни малейшего шанса одолеть великого Финна МакКула в бою. Этот великан определённо величайший на Земле, он герой, настоящая легенда…
– Спасибо тебе, Уна, за доброту, – сказал он. – Но я не могу больше ждать твоего супруга. Мне пора возвращаться домой. Я приду в другой день, чтобы сразиться с ним.
– Конечно, – ответила Уна. – Я понимаю. Он очень расстроится, узнав, что разминулся с тобой.
Как только Бенандоннер ушёл, Финн выпрыгнул из кроватки, снял чепец и побежал за шотландцем, чтобы удостовериться, что тот точно покинул Ирландию. Финн тут же приступил к работе, разломав дорогу у своего берега, а Бенандоннер сделал то же у своего, чтобы никакой великан больше не смог попасть из одной страны в другую.
Солнце и Луна
В этом мифе рассказывается о происхождении Солнца и Луны. Никто не знает наверняка, насколько древней является эта история, но, возможно, впервые она была рассказана в Корее несколько тысяч лет назад.
Когда-то давно небо было серым и пустым. Не было Солнца, чтобы сиять днём, и Луны, чтобы светить ночью, – лишь редкие облака висели в воздухе между землёй и высокими небесами.
В те далёкие времена жила старая повариха, которая готовила такие вкусные рисовые пирожки, что слава о них шла по всей земле. Каждый день повариха вставала рано и всё утро напролёт много часов подряд толкла рис, превращая его в муку, потом смешивала муку с водой и взбивала пышное тесто. Затем она обдавала тесто паром, и воздух в доме и вокруг него наполнялся ароматом готовящегося риса.
– Как вкусно пахнет, – говорила Хэсик, дочь поварихи. – Можно попробовать?
– Только если я тоже попробую, – вмешивался Далсун, поварихин сын.
Их мать смеялась:
– Дождитесь, когда они приготовятся. Тогда сможете взять по одному.
Эта история повторялась каждое утро, и каждое утро на лице хозяйки появлялась улыбка.
Когда тесто остывало после паровой бани, повариха принималась мять и месить его, пока тесто не становилось упругим, а её руки не начинали ныть. Тогда она отрывала по маленькому комочку и скатывала кусочки теста в аккуратные рисовые пирожки.
Не успевала повариха слепить первый пирожок, как проворный Далсун хватал его и проглатывал в один присест.
– Эй! – возмущалась Хэсик. – Это был мой пирожок!
Но мать выдавала ей второй пирожок, и, съев его, Хэсик говорила:
– Ох, как вкусно! А можно ещё один?
Но женщина в ответ качала головой.
– Остальные я должна отнести на рынок, – говорила она, складывая пирожки в корзину. – Если к концу дня останется что-то, тогда вы получите ещё по одному.
Хэсик и Далсун переглядывались и улыбались. Они всегда знали, что им останется по пирожку. Всегда оставалось. Поэтому они помогали матери сложить свежие рисовые пирожки в корзину и поднять её.
И мать с корзиной на голове отправлялась на рынок.
Она забиралась на крутые холмы и спускалась с них, шла по грязным дорогам, осторожно переходила реки по шатким мосткам, и вот вдали уже показывался рынок.
– Осталось совсем немного, – говорила она, утирая с лица пот.
Как-то раз, отдышавшись, она продолжила было путь, но…
– Какой приятный запах! – услышала она вежливое урчание за спиной.
Повариха обрадовалась.
– Вот так удача, – подумала она. – Не успела я дойти до рынка, а кто-то уже интересуется моими пирожками.
Она широко улыбнулась, обернулась – и вскрикнула.
Перед ней стоял не покупатель с монетами, готовый платить. Это был кое-кто другой. Кто-то вдвое больше человека. Кто-то с шерстью в оранжево-чёрную полоску, острыми зубами и большими жёлтыми глазами. Голодными глазами.
– Т… ть… тигр… – пробормотала повариха.
– Не просто тигр, – оскалился её собеседник в ответ. – Я ТИГР – cамый сильный, самый быстрый, самый большой тигр на свете. И, если вздумаешь убежать от меня, я проглочу тебя быстрее, чем ты успеешь сделать первый шаг.
Повариха посмотрела налево, направо, оглянулась назад, надеясь найти путь к спасению. А Тигр принялся ходить вокруг неё и принюхиваться.
– Что это за божественный аромат? Какие лакомства приготовила ты для великого Тигра?
– Это? – переспросила повариха, медленно опуская корзину на землю. – Это рисовые пирожки. Я иду на рынок, чтобы продать их.
Тут поварихе пришла в голову идея.
– Если ты отпустишь меня, – сказала она, – я поделюсь с тобой одним пирожком.