Мария Гарагуля родилась в 1906 г. в Крыму в семье украинских крестьян. Детство ее прошло в Севастополе и Джанкое. Школу она закончила уже в Симферополе, там же работала на консервном заводе и там познакомилась с курсантом кавалерийской школы Ильей Редненко. В 1925 г. они поженились. Тогда было модно брать себе новые имена и даже новые фамилии, чтобы те обязательно намекали на связь с Октябрьской революцией. Так супруги Редненко стали Октябрьскими, именно с этой фамилией Мария потом навсегда войдет в историю Великой Отечественной войны.
Илья заканчивает кавалерийское училище, становится командиром Красной армии. Мария ведет жизнь классической офицерской жены – гарнизоны, переезды, отсутствие постоянного жилья. Трудности ее не пугали, для нее было счастьем находиться рядом с любимым человеком. За время переездов из одного военного гарнизона в другой Мария успела закончить медицинские курсы, даже научилась стрелять из пулемета. В 1940 г. 134-й артиллерийский гаубичный полк, где служил ее муж, переводят в Кишинев. Именно там супруги Октябрьские встретили начало Великой Отечественной войны.
Жен комсостава отправили в эвакуацию, в августе Мария оказалась в Томске. Она внимательно слушала сводки Совинформбюро, очень беспокоилась о муже. В конце августа 1941 г. ей пришла похоронка: «Полковой комиссар Октябрьский погиб смертью храбрых в одном из боев на Украине». Он действительно погиб как герой. В своем последнем бою комиссар лично повел солдат в контратаку и был убит пулеметной очередью.
Мария решила, что ей надо заменить мужа на фронте. Она отправилась в военкомат и попросила отправить ее в действующую армию. Последовал закономерный отказ – ей 36 лет, она перенесла туберкулез, поэтому для фронта не годится. Женщину первый отказ не остановил, она еще несколько раз пыталась получить направление на фронт, но все безрезультатно.
Как раз в тот самый момент в стране начинают собирать деньги на оборону. Население сдает свои сбережения на танки, самолеты, артиллерию. Мария не остается в стороне от этого процесса, она решает, что сама соберет деньги на танк для Красной армии. Но танк – вещь очень дорогая, Мария продала все, что можно, но денег, разумеется, не хватило. Тогда она начинает подрабатывать рукоделием, делает на продажу салфетки, платки, скатерти, посвящает этому все свободное от основной работы время. К весне 1943 г. она собрала и передала в Государственный банк 50 000 рублей. 3 марта того же года Мария отправила телеграмму в Кремль, Верховному Главнокомандующему Иосифу Сталину. Вот что она писала: «Дорогой Иосиф Виссарионович, в боях за Родину погиб мой муж, полковой комиссар Октябрьский. За его смерть, за смерть всех советских людей, замученных фашистскими варварами, хочу отомстить фашистским собакам, для чего внесла в Госбанк на построение танка все свои личные сбережения – 50 000 рублей. Танк прошу назвать “Боевая подруга” и направить меня на фронт в качестве водителя этого танка. Я имею специальность шофера, отлично владею пулеметом и являюсь ворошиловским стрелком. Шлю вам горячий привет и желаю здравствовать долгие-долгие годы на страх врагам и на славу нашей Родины. Мария Октябрьская».
Понятно, какое множество подобных телеграмм и писем получали руководители страны в военное время. Скорее всего, Мария особенно не надеялась на ответ. Но, как это ни удивительно, он скоро пришел: «Товарищу Октябрьской. Благодарю вас, Мария Васильевна, за вашу заботу о бронетанковых силах Красной армии. Ваше желание будет исполнено. Примите мой привет, Иосиф Сталин».
Счастью Марии Васильевны не было предела. Уже 3 мая 1943 г. она становится курсантом Омского танкового училища. Она стала первой в стране женщиной – механиком-водителем танка. Училась она исключительно на отлично и уже осенью была выпущена из училища в звании сержанта. Ее зачислили в экипаж младшего лейтенанта Чеботько. На башне нового, только что вышедшего из заводских ворот танка Т-34 с двух сторон было выведено белой краской «Боевая подруга». Это был танковый экипаж в составе 2-го батальона 26-й гвардейской танковой бригады 2-го гвардейского танкового корпуса.
Естественно, когда Т-34 со своим экипажем прибыл на фронт, многие не могли поверить своим глазам. Виданное ли дело, женщина – механик-водитель танка! В авиации женщины были, в партизанском движении, в подполье, в медицинских войсках, но механик-водитель – это было непривычно. Сначала многие танкисты отнеслись к ней с изрядным скепсисом. Но с первых же боев он у однополчан Октябрьской развеялся. В боях за деревню Новое Село Витебской области Белоруссии танк «Боевая подруга» прорвал оборону немцев, уничтожил пушку и около пятидесяти немецких солдат и офицеров. Сама «Боевая подруга» была подбита и скатилась в небольшой овраг, где ее не могли достать немецкие артиллеристы. Вытащить танк не получалось. Экипаж решил не бросать машину. Двое суток танкисты из бортового и личного оружия отбивали попытки немцев добить танк. На третьи сутки с помощью подоспевшей подмоги машину удалось вывезти. Танк отправили в ремонт.
В том бою Октябрьская получила свое первое ранение, при этом не покинула поле боя, осталось со своими товарищами. Это был очень яркий, наглядный пример для всей 26-й гвардейской танковой бригады. Октябрьскую и лейтенанта Чеботько ставили в пример – вот так должны действовать советские танкисты в тяжелых условиях!
В январе 1944 г. во время кровопролитных боев под Витебском Октябрьская своим танком раздавила 3 пулеметные точки и уничтожила около двадцати солдат и офицеров противника. «Боевая подруга» снова пострадала: в разгар боя танку перебило гусеницу. Под огнем противника Октябрьская приступила к ремонту. Неподалеку взорвалась мина, Мария получила тяжелое ранение в область глаза. Ее унесли с поля боя и эвакуировали в тыл.
В смоленском госпитале хирурги внимательно обследовали раненую и пришли к неутешительному выводу – осколок, пробив глаз, коснулся большого полушария мозга. Хирурги сделали все, что было в их силах, но жизнь сержанта Октябрьской висела на волоске.
К ней приехал член военного совета Западного фронта Мехлис. Он выслушал заключение врачей и принял решение готовить Марию к перевозке в Москву, где ее будут спасать лучшие хирурги Советского Союза. Но женщина находилась в очень тяжелом состоянии, она бредила, у нее возникали провалы в памяти, в таком состоянии ее нельзя было перевозить в столицу.
Сослуживцы ласково называли ее мамой, писали ей письма, желали скорейшего выздоровления, верили, что Октябрьская со своим танком дойдет до Берлина, воевать ведь оставалось совсем чуть-чуть. Они желали Марии быстрее вернуться в строй, а пока обещали жестоко отомстить немцам за ранение механика-водителя «Боевой подруги».
К сожалению, врачи не смогли совершить чудо, в свои последние дни Октябрьская больше не приходила в сознание. 15 марта 1944 г. Мария Васильевна Октябрьская умерла. Ее похоронили рядом с героями Отечественной войны 1812 года, погибшими в боях при обороне Смоленска. Командир 26-й танковой бригады написал в наградном листе: «В период формирования бригады, в период боевых действий с любовью, заботливо относилась к боевой машине. Ее танк не имел вынужденных остановок и поломок. Товарищ Октябрьская на приобретенном ею за наличный расчет танке отомстила немцам за смерть своего мужа. Смелый и бесстрашный воин».
Это представление к ордену Отечественной войны 1-й степени писалось в момент, когда Мария была еще жива. 2 августа 1944 г. указом Президиума Верховного совета СССР за мужество и героизм, проявленные в боях, гвардии сержанту Октябрьской Марии Васильевне было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Ее танк «Боевая подруга» до Берлина не добрался, он был уничтожен в одном из боев. Танкисты 26-й гвардейской танковой бригады, получив новую технику, снова назвали один из танков «Боевая подруга» в честь Марии Октябрьской. Этот танк был подбит и списан после боев за освобождение столицы Белоруссии Минска. Третий танк «Боевая подруга» так же отважно сражался и погиб уже под прусским городом Гумбинненом. До конца войны, которую 26-я гвардейская танковая бригада заканчивает в Кенигсберге, дошел уже четвертый танк «Боевая подруга».
Удивительная, конечно, история. Можно было бы все списать на работу советского агитпропа, если бы не одно «но»: все это чистая правда, именно так все и было. О подвиге Октябрьской не забыли и после окончания Великой Отечественной войны, ее именем названы улицы в Джанкое и в Смоленске. На том месте, где она получила смертельное ранение, был установлен монумент с надписью: «Здесь в январе 1944 г. славная советская патриотка, Герой Советского Союза, танкист Мария Васильевна Октябрьская бесстрашно громила врага на танке “Боевая подруга” и пала смертью храбрых в боях с немецко-фашистскими захватчиками».
Сколько таких удивительных примеров знает история Великой Отечественной войны – сотни, тысячи! Тем огорчительней, что сегодня Октябрьскую вспоминают крайне мало и неохотно. Зато почему-то с огромным энтузиазмом рассуждают про власовцев. Даже терминология новая появилась: это было не банальное предательство, а некая форма социального протеста и борьбы со сталинской тиранией – вдумайтесь в это! Власовцы, выходит, не спасали свою шкуру, а выражали социальный протест, по сути, строили новую Россию, и сегодня о них нужно рассказывать. А если ты их ругаешь, значит, ретроград и сталинист – даже вне зависимости от твоих взглядов на Сталина.
А про Октябрьскую говорить неинтересно. Ее поступок сложно записать в социальный протест, это ведь нечто другое – абсолютная самоотдача и смерть за Родину.
Почему в либеральной прослойке о ней сегодня стараются не вспоминать? Понятно почему. Ее жизнь ломает очень многие стереотипы, которые очень удачно внедрили в сознание людей в последние годы, о том, что всю страну заставили воевать, добровольно никто ничего делать не хотел, что от имени Сталина все только плевались. А как в таком случае расценить историю Марии Октябрьской, которая сама, добровольно собрала деньги на танк, написала письмо Сталину, добилась, чтобы ее зачислили в танковое училище, а потом отправили на фронт, которая геройски сражалась с немцами и погибла смертью храбрых?!