Конечно, мы с вами живем в очень непростое время, когда подлинная история искажается в угоду политической конъюнктуре, особенно стараниями ряда восточноевропейских политиков. Думаю, долго так продолжаться не будет, рано или поздно все возвращается на круги своя. Правда о Второй мировой войне все-таки возобладает, я в этом абсолютно убежден.
Глава 4. Расстрел генерала Павлова
Историки много лет спорят о личности Дмитрия Григорьевича Павлова, знаменитого советского генерала, расстрелянного в начале Великой Отечественной войны. Давайте попробуем разобраться, в чем его обвиняли и в чем он был действительно виноват.
В сущности, на командующего Западным фронтом в первые дни Великой Отечественной войны списали вообще все возможные ошибки и поражения. До сих пор многие убеждены, что именно Павлов – единственный и несомненный виновник разгрома Красной армии в Белоруссии. Звучат высказывания, что, если бы на месте Павлова был кто-нибудь другой, любой военачальник, нам бы не нанесли в первые месяцы войны таких сокрушительных ударов. И вообще война велась бы на чужой территории и малой кровью.
Давайте вспомним знаменитый советский фильм «Битва за Москву», он до сих пор демонстрируется по телевидению с завидным постоянством. Там есть знаковый эпизод: Дмитрия Григорьевича Павлова, вызванного в Москву, принимает Георгий Константинович Жуков. Хотя, если судить по документам и воспоминаниям, снятого командующего Западным фронтом никто не принимал ни в Кремле, ни в Ставке. Никакой беседы с начальником Генерального штаба Жуковым у Павлова тоже, конечно, не было.
Да не в том суть, беседовали они или нет, интересно само содержание разговора, вложенного кинематографистами в уста генералов. Жуков как начальник Генштаба обвиняет Павлова в том, что тот заблаговременно не вывел две армии с Сувалкского выступа. Дескать, разве Павлов не понимал, что если их там оставить, это кончится окружением, он, Жуков, лично продемонстрировал это Павлову в декабре 1940 г. при проведении оперативно-тактических игр. Полагаю, все, кто смотрел фильм, сразу вспомнят этот эпизод.
А теперь давайте вспомним, как было на самом деле. Действительно, оперативно-тактическая игра состоялась в декабре 1940 г., когда Жуков был командующим Киевским особым военным округом. Павлов, находясь в должности командующего Западным особым военным округом, проиграл ему войну на картах. Почти такое же поражение понесли наши войска в июне 1941 года. Но, как свидетельствуют документы, войска в Сувалкском выступе приказал оставить нарком обороны маршал Тимошенко. Именно по его инициативе на исходе 22 июня был издан приказ Народного комиссариата обороны за номером 003, который предлагал силами механизированных корпусов 3-й и 10-й армий к исходу 24 июня овладеть Сувалками. Его, кстати, подписал и начальник Генерального штаба Георгий Константинович Жуков.
Понятно, ошибки есть у всех, были они, разумеется, и у Павлова. По самым объективным и понятным причинам он просто не мог удержать Западный фронт, оказавшийся на острие главного удара вермахта. Тогда на белорусском направлении были сосредоточены основные ударные силы немцев.
Вспомним цифры. Итак, против Западного округа было сосредоточено пятьдесят дивизий, из них пятнадцать танковых. Против Киевского – тридцать три дивизии, из них танковых и механизированных – девять. Из четырех танковых групп Германии две были сосредоточены также против Западного округа. Кстати говоря, любой желающий может лично убедиться, что Жуков прекрасно об этом знал. Если открыть его книгу «Воспоминания и размышления», то увидим, что он приводит соответствующие цифры.
Белорусский округ по состоянию на 22 июня 1941 г. имел двадцать четыре стрелковых, двенадцать танковых и шесть мотострелковых дивизий, Киевский – в полтора раза больше. Это тридцать две стрелковые дивизии, тринадцать танковых, восемь механизированных, даже две кавалерийские. Как и почему возникло такое странное несоответствие? А получилось оно в результате реализации Жуковым замысла Тимошенко – с началом военных действий развернуть наступление. Это было предопределено приказом 003. В частности, во втором пункте приказа говорится: «Ближайшей задачей ставлю – концентрическим сосредоточением, ударами войск Северо-Западного и Западного фронтов окружать и уничтожать сувалкинскую группировку противника, к исходу 24 июня овладеть районом Сувалки, а также мощными концентрическими ударами механизированных корпусов всей авиации Юго-Западного фронта и других войск 5-й, 6-й армий окружить и уничтожить группировку противника, наступающего в направлении Владимир-Волынский, Броды. К исходу 24 июня овладеть районом Люблин. (Это восемьдесят километров от границы). Армиям Северо-Западного фронта – срочно удерживая побережье Балтийского моря, нанести мощный контрудар из района Каунаса во фланг Сувалкинской группировки противника, уничтожить его во взаимодействии с Западным фронтом и к исходу 24 июня овладеть районом Сувалки».
Как уже известно, к началу войны Генеральный штаб и Народный комиссариат обороны не смогли правильно определить направление главного удара противника, равно как и срок нападения. Войска Белорусского округа, ставшего Западным фронтом, не были отмобилизованы, не были своевременно оповещены, поэтому не смогли дать надлежащий отпор противнику. Части, как правило, не успевали занять оборонительные позиции, которые были предусмотрены планом обороны. Войска в первые же часы понесли огромные потери в личном составе и технике, особенно катастрофические потери были в авиации. С этого и началось то самое подавляющее господство немцев в воздухе.
Мало того, войска Западного округа находились в стадии реорганизации в связи с изменением штата стрелковых и танковых дивизий. Части не имели достаточного количества танковых и артиллерийских 76-мм снарядов, а также зенитных 88-мм. На каждом втором – вдумайтесь в эту цифру! – оперативном аэродроме не было авиационного горючего. Солярка для танков хранилась во внутренних военных округах, включая Северный Кавказ. По планам Генерального штаба горючее предполагалось перебросить в Белоруссию на второй день после объявления мобилизации. Сравните, где находится Белоруссия, и где Северный Кавказ!
Теперь вопрос: во всем этом виноват только Дмитрий Григорьевич Павлов? Или кто-то еще должен был нести ответственность? Понятно, что это вопрос риторический. Ответ очевиден, правда, Павлову теперь от этого ни жарко ни холодно. Как, впрочем, и всем остальным участникам того действа.
Теперь возвращаемся к той самой военной игре, упомянутой в фильме. Декабрь 1940 г., тогда допускалось, что на первом этапе военных действий вероятный противник будет иметь преимущество в силах и средствах. Командующий Белорусским округом признал, что проиграл, но при этом Павлов извлек из своего поражения урок. 18 февраля 1941 г. он посылает донесение № 867 Сталину, Молотову и Тимошенко, в котором, в частности, есть такие слова: «Необходимо Западный театр военных действий по-настоящему, действительно привести в оборонительное состояние путем создания рядом оборонительных полос на глубину 200–300 километров, построив противотанковые рвы, плотины для заболачивания, эскарпы, полевые оборонительные сооружения».
Если кто-то не понял, это основополагающая идея стратегической обороны. Ее, как известно, в Москве, в Генеральном штабе, не одобрили. Лично товарищ Сталин тоже категорически не приветствовал. Вообще, Народный комиссариат обороны и Генеральный штаб планировали уже на первом этапе войны с Германией перевести боевые действия на территорию противника. В уже процитированном мною приказе 003 именно об этом и говорится.
В мае и июне, то есть незадолго до начала войны, Павлов регулярно докладывал в Генеральный штаб об активной подготовке к нападению на Советский Союз немецких частей, сосредоточенных у советских границ. Эта информация, естественно, вызывала недовольство у Сталина. Из Наркомата обороны и Генерального штаба весь май и в начале июня шли в Минск сердитые звонки – смотри, мол, Дмитрий Григорьевич, только из твоего округа поступает информация о сосредоточении немецких войск на границе, это чистое паникерство, ты бы поаккуратнее…
Известно, что Павлову лично звонил Сталин и потребовал, чтобы генерал перестал слать информацию, которая сеет панические настроения в армии. 7 июля Дмитрий Григорьевич Павлов скажет следствию: «С утра 22 июня диверсанты и авиация противника разрушили средства связи, что предельно затруднило управление войсками. Связь с рядом частей была нарушена, что привело к несвоевременному поступлению данных об обстановке. Командующий вынужден был руководить войсками в ситуации почти полного выхода из строя средств связи».
В пять часов утра 22 июня командующий третьей армией Кузнецов докладывал Павлову обстановку, используя обходные линии междугородней телефонной связи. А с семи часов утра того же 22 июня радиосвязь со штабом 10-й армии начала работать с перерывами. На следствии Павлов рассказывал: «Когда в первый день боя Кузнецов позвонил мне и просил прислать радиостанцию, так как три имевшихся у него разбиты, я затребовал их из Москвы самолетом. Москва сначала не отвечала, а после повторных требований ответила, что выслала восемнадцать радиостанций, но до дня моего ареста эти радиостанции получены не были».
Это выдержки из протокола допроса Павлова в июле 1941 г. В тех тяжелых условиях генерал использовал все имеющиеся в его распоряжении средства, чтобы наладить управление войсками. Он даже слал офицеров связи на самолетах, правда, по большей части эти попытки заканчивались тем, что самолеты сбивались. Естественно, сведения об обстановке, которые доставлялись, были уже устаревшими, а решения командования фронтов вообще не могли быть реализованы. Кстати, Павлов первый понял, что войска, прежде всего 3-ю и 10-ю армии, стоит отвести с выступа на благоприятный для обороны рубеж.
Только кто бы ему дал такую возможность. Из Генштаба, из Ставки Верховного командования одно за другим шли требования: