Нерей. Гравюра Филиппа Галле. 1586 г.
Herzog August Library, Germany (по лицензии CC BY-SA)
Форкий и Кето — божественные брат и сестра, олицетворения бурного моря и морских глубин. Они были мужем и женой и произвели на свет чудовищное потомство: седых грай Пемфредо и Энио; горгон Сфенно, Эвриалу и знаменитую Медузу; «неодолимую», «гибель несущую» Ехидну; страшного змея (дракона) Ладона, стерегущего золотые яблоки в саду Гесперид.
Супругой Понта была богиня Таласса, женская персонификация моря, с которой у него также имелось потомство: древние вулканические существа тельхины, обитавшие на острове Родос. Диодор Сицилийский в «Исторической библиотеке» пересказывает предание, согласно которому тельхины воспитали Посейдона, младенцем переданного им Реей. Кроме того, они были изобретателями некоторых ремесел (в частности, кузнечного дела и литья) и волшебниками: управляли погодой и могли менять собственный облик. «В них мы должны видеть подлинную границу между магией и техникой, хтонизмом и героизмом, отражающую первые восторги человечества, начинающего осваивать металлы», — пишет об этих существах А. Ф. Лосев[29]. Сестрой тельхинов была морская нимфа Галия, одна из мифических жен Посейдона. По Диодору Сицилийскому, именно от этого союза появилась на свет дочь бога моря по имени Рода, или Родос, в честь которой и назван остров. Предвидя один из потопов, упомянутых в третьей главе, тельхины покинули Родос и расселились по чужим землям.
В одном из орфических гимнов образ Талассы (о чем свидетельствуют эпитеты, упоминающие божественное потомство) отождествляется с образом ранее упомянутой Тефии, супруги Океана:
Ты крушишь о прибрежные скалы валы-исполины
И, усмирив, посылаешь на берег спокойно и мягко.
Ты кораблями красуешься, ты, о пестунья чудовищ,
Влажнодорожная матерь Киприды и туч мраковидных,
Матерь нимф ключевых и речных, изобильных водою…[30]
Таласса также появляется в одной из басен Эзопа, где рассказывается о человеке, который спасся после кораблекрушения, доплыл до берега и в изнеможении заснул. Проснувшись, он стал бранить море за вероломство, поскольку люди, доверившись его безмятежности, уходят прочь от берега, и вот тогда-то оно их губит. «Тогда море, приняв женский образ, обратилось к нему так: “Не меня брани, любезный, а ветры! Само я от природы таково, каким ты меня видишь, но ветры налетают на меня мгновенно, и от них я становлюсь бурным и яростным”»[31].
Еще одним интересным и достаточно известным древнегреческим малым божеством, связанным с морем, был Главк, покровитель рыбаков. Предания, связанные с его происхождением, обычно сходятся в одном: этот персонаж изначально был смертным. Овидий в «Метаморфозах» излагает очень подробную версию того, что же с ним приключилось: Главк был рыбаком, который однажды разложил добычу, попавшуюся в сети, на некоем поросшем травой берегу — и увидел, как рыбы одна за другой начали оживать, прыгать и кувыркаться, пока все не ускользнули обратно в море. Сообразив, что дело в свойствах травы, Главк ее сорвал и попробовал. Результат вышел вот такой.
Только лишь глотка моя испила незнакомого сока,
Чувствую вдруг у себя в глубине неожиданный трепет,
Чувствую в сердце своем к инородной стихии влеченье.
И уж не мог я на месте стоять. Прощаясь навеки,
Молвил земле я «прости» и нырнул в голубую пучину[32].
У Главка синяя борода и руки, длинные волосы, струящиеся по волнам; его ноги в результате волшебной метаморфозы превратились в раздвоенный рыбий хвост. Овидий также повествует о том, как этот морской бог влюбился в красивую нимфу Скиллу и поведал ей о своих чувствах, но не добился взаимности. Рассерженный и расстроенный, Главк отправился к могущественной Цирцее, дочери Гелиоса и океаниды Персеиды, чтобы попросить ее о колдовской помощи, однако в ответ получил предложение забыть про Скиллу, ибо есть другие женщины, жаждущие его любви, — в первую очередь сама чародейка. Теперь уже Главк отверг предложение, заявив, что скорее водоросли начнут расти в горах, а деревья — на морском дне, чем он охладеет к Скилле. В результате разгневанная Цирцея превратила бедную нимфу в жуткое чудовище.
Главк. Гравюра Филиппа Галле. 1586 г.
Herzog August Library, Germany (по лицензии CC BY-SA)
Покровительницей мореплавателей, моряков и рыбаков была богиня Бридзо (Βριζώ) с острова Делос. Ей жертвовали еду (любую, кроме рыбы), отправляя в море на крошечных лодочках; занимались этим в основном женщины. Бридзо также почитали, исполняя специальные ритуальные танцы. В обоих случаях богиню просили даровать спокойное плавание. Бридзо, как Главк и Нерей, была связана с предвидением будущего, но сама не пророчествовала, а насылала своим адептам вещие сны.
И наконец, вспомним про богиню Левкотею (Λευκοθέα, «белая богиня») — еще одну персонификацию моря, с двумя версиями происхождения, которые в чем-то похожи, а в чем-то очень различаются. Согласно первой версии, изначально ее звали Ино, она была сестрой Семелы, матери Диониса, и вскормила младенца Диониса, за что и стала жертвой мстительной Геры: та вынудила ее прыгнуть в море вместе с собственным ребенком, Меликертом (конкретные обстоятельства, предшествовавшие этому событию, в разных мифах описываются по-разному).
Другая версия происхождения Левкотеи отсылает к острову Родос и тельхинам: предположительно, она была их упомянутой ранее сестрой по имени Галия, женой Посейдона, родившей ему дочь Роду и шестерых сыновей. Эти шестеро, как рассказывает Роберт Грейвс в «Мифах Древней Греции», оскорбили Афродиту, и она лишила их разума, в результате чего они совершили немало мерзостей, включая надругательство над собственной матерью. Галия бросилась в море — и стала морской богиней. А Посейдон загнал шестерых сыновей-преступников под землю, где они превратились в демонов.
Таковы лишь некоторые из древнегреческих водных божеств. Описание можно продолжить, но что касается выводов, они довольно просты: в той или иной форме (а также в облике существ мужского и/или женского рода) древние греки персонифицировали как само море, так и определенные его свойства: переменчивый характер, таинственность глубин, суровые шторма, нежность спокойных волн. Эпоха многочисленных, разнообразных божеств ушла в прошлое, уступив место более абстрактному пониманию Абсолюта, но оставила неизгладимый след в искусстве и культуре.
ДЕВА В БЕДЕ И ДЕМОН В ВОДЕ
Морская дева во французском манускрипте XV в.
Британская библиотека
В этом разделе рассказ пойдет сразу о двух разновидностях мифических существ, связанных с водой, потому что отделить одних от других куда сложнее, чем кажется с первого взгляда. В обиходе они известны как русалки и водяные, но, если отстраниться от образов, растиражированных массовой культурой, и обратиться к мифическим корням, тут-то и начинаются сложности.
Начнем с русалок — или, точнее, с морских дев. Мы уже кое-что о них знаем, поскольку в четвертой главе шла речь о Мами Вате и Ласиренн, и каждая из них в некотором смысле тоже морская дева. Но сводить образ этого существа к красотке с рыбьим хвостом, с зеркалом в руках и струящимися длинными волосами было бы серьезным упрощением.
Взять хотя бы коварную терминологию. Английское слово mermaid чаще всего переводят на русский как «русалка», хотя некоторые словари дают и иные варианты: «морская дева», «сирена», «наяда». В обиходе существо с телом женщины и рыбьим хвостом также называют, как правило, русалкой. На самом деле русалка — персонаж славянского фольклора, который не связан с морем, не имеет химерических черт да и в целом относится к нечистой силе, а не к альтернативному виду разумных существ, обитающих в море! Славянская русалка — лесной, луговой, речной дух с вредным характером; она появляется на свет, как правило, из-за определенных обстоятельств, связанных с рождением или смертью ребенка или молодой женщины (например, в русалку может превратиться некрещеное дитя или девушка, умершая незамужней). Даже если русалка имеет отношение к озеру, реке или болоту (то есть в нее перевоплотилась утопленница), у нее нет хвоста. В случае перевода на английский правильнее использовать заимствованное слово rusalka, а не упомянутое выше mermaid. Кстати, в славянском фольклоре есть и классические морские девы, женщины с рыбьими хвостами (фараонки).
Но это еще не вся путаница! Два других словарных варианта — «сирена» и «наяда» — тоже нельзя назвать абсолютно верными в семантическом и историческом смысле, причем не только в русском языке. Дело в том, что сирены — персонажи древнегреческой мифологии, те самые, чье пение едва не погубило Одиссея со спутниками, — изначально были наполовину птицами. Этот мифологический факт подтверждается множеством вещественных доказательств, скульптур и рисунков на древних амфорах. И есть немало текстов, которые говорят о том же: к примеру, в «Описании Эллады» Павсания упоминается о том, что музы, одержав победу над сиренами в состязании по пению, ощипали их перья и сделали себе венки. Если придерживаться древнегреческой терминологии, то женщину-рыбу правильнее было бы именовать «тритонкой» (хотя это была бы русалка с двумя хвостами, которая встречается на старинных картах и европейских гербах).
Фигурка сирены. 330–332 гг. до н. э.
Национальный музей, Варшава
Примерно до VII–VIII веков сирена оставалась женщиной-птицей, а потом в каталоге удивительных существ Liber monstrorum de diversis generibus ее облик преобразился — и получилось именно то создание, которое мы привыкли называть «русалкой».