Духи-покровители были не только у диких, но и у домашних животных. Джёсёгёй тойон покровительствовал коням, якуты представляли его в человеческом обличье или в образе могучего жеребца. Исэгэй айысыт почиталась покровительницей рогатого скота. Она обитала на небе, но, когда приходило время телиться коровам, спускалась на землю. После благополучного окончания отела хозяева совершали обряд проводов Исэгэй айысыт.
Якуты верили, что в водоемах обитают речные и озерные бабушки — эбэ, которые посылают улов рыбакам. Озерные бабушки добры и справедливы и могут наказать за неблаговидный поступок.
Жили некогда старик и старуха, и было у них две дочери. Старшая — мрачная и угрюмая, с черной, злобной душой, а младшая — добрая и веселая. Но старик со старухой почему-то не любили обеих своих дочерей.
Однажды случилась в их улусе страшная засуха. Раскаленное солнце посылало на землю такие жаркие лучи, что сохла трава на пастбищах, горели леса, не росли грибы и не вызревали ягоды, а люди и животные голодали.
Однако старик худо-бедно, но все-таки добывал пропитание себе и своей семье. Неподалеку от их жилища было маленькое озеро, в котором жила его хозяйка — добрая Озерная бабушка. Каждый день давала она старику четырех карасей — ему самому, его жене и двум дочкам.
Но разве одним карасем наешься? И вот старик сказал жене: «Давай отведем наших дочерей в лес и там оставим. Их съедят дикие звери, а нам с тобой каждый день будет доставаться по два карася». «Это ты хорошо придумал», — ответила старуха. Позвала она дочерей и говорит: «Завтра пойдете с отцом в лес по ягоды. Может быть, хоть немножко наберете, все не так голодно будет».
На другое утро взяли девушки кузовки, отец для виду тоже прихватил тымтай[46], и отправились в лес. Долго бродили, да ничего не нашли: нет в лесу ягод, все посохли. Вышли на полянку. Старик говорит: «Устал я, да и спину что-то прихватило. Вы вокруг еще походите, а я здесь на пеньке посижу». Ушли сестры в чащу, а старик набросил на пенек свою доху, сверху нахлобучил шапку и поспешил домой.
Девушки наконец нашли место, где росло немного брусники. Собирают они ягоды, поглядывают назад, видят сквозь стволы лиственниц отцовскую доху и шапку и думают: «Сидит старик на пеньке».
Обобрали сестры всю бруснику, вернулись на полянку, смотрят — а вместо отца только его доха и шапка, и пустой тымтай рядом валяется. Поняли девушки, что отец их бросил, испугались, стали плакать.
Потом младшая сестра вытерла слезы и говорит: «Слезами горю не поможешь. Надо дорогу к людям искать, иначе сгинем в лесу». А старик нарочно вел их запутанными тропками, чтобы они не понимали, с какой стороны пришли. Взялись девушки за руки, стали пробираться сквозь чащу наугад.
А солнце уже закатилось, темно стало в лесу. Вдруг слышат — грохот, будто горы сошли со своих мест и шагают по лесу. Зашатались вековые деревья, и выехал из чащи абаасы — однорукий, одноногий и одноглазый великан на черном жеребце.
Младшая сестра от страха слова вымолвить не может, а старшая, поскольку душа у нее была черная, как только глянула на чудовище, так и влюбилась.
Опомнилась младшая сестра, закричала: «Бежим скорее, а то он нас съест!» А старшая говорит: «Никуда я не побегу, останусь с ним, выйду за него замуж». Схватила младшая сестра старшую за руку, силой потащила за собой.
Добежали девушки до лесной избушки, заскочили внутрь, младшая сестра едва успела задвинуть засов, как абаасы уже тут как тут, начал ломиться в избушку. Заходила избушка ходуном, вот-вот развалится по бревнышку.
Зашептала младшая сестра старшей: «Если мы и сможем спастись, то только волшебством. Повторяй за мной: “Наперстком стану, чтобы затеряться, иголкой стану, чтоб никто меня не нашел!”»
И тут же начала уменьшаться: превратилась сначала в наперсток, потом в иголку. Воткнулась иголка в стену и через щель между бревнами выпала наружу.
Однако старшая сестра не стала повторять за младшей. Вместо этого она закричала во весь голос: «Большой стану, огромной стану, чтобы увидел меня мой жених!» И начала расти. Заполнила собой всю избушку, головой проломила крышу и оказалась лицом к лицу с абаасы.
Съел ли он старшую сестру или взял в жены — про это в сказке ничего не говорится.
А младшая всю ночь бежала по лесу и к утру добежала до какого-то селения. Рассказала людям, что с ней случилось, люди ее пожалели и разрешили остаться в том селении навсегда. Со временем она вышла замуж за хорошего человека и прожила в довольстве и благополучии до конца своих дней.
Родители же девушек недолго радовались тому, что избавились от лишних ртов. В тот же день, вернувшись из леса, пошел старик, как всегда, к озеру, но вместо четырех карасей поймал только двух, назавтра одного, а потом и вовсе ничего. Видно, рассердилась на них со старухой Озерная бабушка за то, что отправили они своих дочерей на погибель.
В водоемах, согласно якутским воззрениям, обитают многочисленные водяные духи сюллюкюн в образе маленьких человечков без бровей. В сказках и быличках они достаточно часто вступают в общение с людьми и даже просят у них помощи.
Жила некогда старая и умелая бабка-повитуха. Однажды зимним вечером вышла она из дома, чтобы посмотреть, какая погода, и вдруг увидела: едут мимо сани, запряженные конем невиданной сине-серой, будто вода в море, масти, а в санях сидит человек в шубе из рыбьей чешуи. Подлетели сани к повитухе, человек подхватил ее, бросил в сани, и кони помчались так быстро, что у старухи потемнело в глазах.
Очнулась она в неведомом сумрачном краю. Сани остановились перед богатым домом, и человек сказал: «Моя жена сейчас рожает. А ты, говорят, самая лучшая в здешних местах повитуха. Помоги жене разродиться, а я потом отвезу тебя обратно на землю».
Вошла старуха в дом, видит: на постели бьется в муках роженица. Повитуха взялась за дело — и вскоре младенец появился на свет живой и здоровый. Старуха пробыла с роженицей столько дней, сколько положено, чтобы та оправилась после родов. Все это время повитуху хорошо кормили, оказывали ей всяческое уважение. Она заметила, что народ здесь живет богато, у всех много скота, причем и коровы, и овцы, и собаки, и даже птицы и дикие звери были серо-синей масти, как морская вода.
Но вот роженица встала на ноги, а повитухе пришло время возвращаться домой. Роженица ей сказала: «Мой муж станет предлагать тебе золото, но ты не бери. У вас на земле оно превратится в мусор. Вместо этого проси заплатить тебе мусором — вот он-то на земле станет чистым золотом».
Вскоре хозяин позвал старуху к себе и сказал: «Мы водяной народ сюллюкюны. С людьми стараемся не встречаться и к твоей помощи прибегли из-за крайней нужды. Спасибо тебе, что спасла моих жену и ребенка, вот тебе золото за твою работу». Но старуха ответила: «Нет, господин. Я выросла в бедности, и мусор для меня привычнее, чем золото. Заплати мне лучше мусором». Засмеялся хозяин и сказал: «Ну что ж, будь по-твоему. Только запомни, что ты должна все истратить за семь дней. Если не успеешь, золото опять превратится в мусор».
Усадил он старуху в сани, и она в тот же миг очутилась на своем дворе, а в подоле у нее столько золота, что за семь дней ей и ее семейству истратить его не удалось, — остатки, как и говорил сюллюкюн, превратились в мусор. Но все равно жили они с тех пор богато.
Темные силы в якутской мифологии представляют абаасы — злые духи, которые обитают во всех трех мирах, враждуют и с людьми, и с богами.
Якутская гробница.
Якутский государственный объединенный музей истории и культуры народов Севера им. Ем. Ярославского / The Library of Congress
Абаасы Верхнего мира живут по краям нижних небес. Их глава — Улуу Тойон («великий господин»). Иногда Улуу Тойона называют братом Юрюнг Айыы Тойона. Он имеет обличье ворона и является отцом всех воронов. Согласно народному поверью, ворон никогда не спит и может видеть одновременно все три мира. Образ Улуу Тойона достаточно противоречив. Иногда он выступает как воплощенное зло, но в некоторых мифологических рассказах об изначальных временах он наделяет людей душой и поручает ворону принести им с неба огонь, создает шаманов, чтобы они лечили людей. Улуу Тойон считается жестоким, но справедливым божеством, он покровительствует особо сильным шаманам, которые обращаются к нему с жалобами на людей или за разрешением споров. Поэтому некоторые исследователи относят его не к разряду злых абаасы, а к светлым айыы.
Глава подземных абаасы, владыка Нижнего мира — Арсан Дуолай («господин земляное брюхо», по другой версии «великан с оскаленными зубами»). В одном из мифов рассказывается, что в изначальные времена Юрюнг Айыы Тойон, Улуу Тойон и Арсан Дуолай вели между собою войну. В пылу борьбы они едва не разрушили недавно сотворенный мир, но вовремя опомнились и заключили договор, по которому Верхний мир был отдан Юрюнг Айыы Тойону и Улуу Тойону, Средний — людям, а Нижний — Арсан Дуолаю.
В некоторых мифологических рассказах Арсан Дуолай выступает как сын Улуу Тойона. Он живет на самом дне Нижнего мира, возле топкого болота, в котором вязнут даже пауки. Чтобы задобрить Арсана Дуолая, ему приносили в жертву рогатый скот.
К числу подземных абаасы относится Кыдай Бахсы Тойон — кузнец и покровитель кузнечного ремесла. Его кузница расположена в Нижнем мире; в эпосе он часто кует доспехи для героя, и богатыри Среднего и Нижнего миров приходят к нему в кузницу, чтобы он закалил их, подобно железу. Он никому не причиняет зла, но абаасы его боятся.
Духи абаасы проникают в Средний мир через корни мирового древа и приносят людям болезни и неприятности. Они могут быть невидимыми или принимать любой облик. В сказках абаасы чаще всего описываются как великаны, ростом с высокую лиственницу, или как одноногие, однорукие и одноглазые чудовища.