Рыжий собрат этого хулигана может наслать на человека болотную лихорадку.
Синий леший обитает в реках и озерах: путает сети, разгоняет рыбу, может остановить водяную мельницу. Словом, выполняет те функции, которые в восточнославянском фольклоре отведены водяному.
Н. Н. Брут. Иллюстрация с обложки журнала «Леший». 1906 г.
А Черный леший – это трикстер. Он не боится заходить в человеческое жилье – наоборот, любит подшутить над людьми.
Упоминается в польской сказке и Водяной – здесь он командует прочей нечистью. Он наказывает Черного Лешего, который украл последний кусок хлеба у мужика, – отправляет «подчиненного» к бедняку в работники на целых три года. Трудился Леший исправно – дела в хозяйстве быстро пошли на лад. Но, когда положенное время истекло, он решил, по своей привычке, поглумиться над человеком. Попросил у бывшего хозяина немного ржи, залил ее водой из ключа, «что никогда петушиного пения не слышал»[30], и сварил дьявольски крепкое зелье. Мужику поначалу оно не понравилось, но потом он распробовал напиток, привык, стал все чаще прикладываться к бутылке, и хозяйство снова пошло прахом.
Очень сложно представить такой сюжет в восточнославянском фольклоре. Здесь леший обычно не покидает родной чащи. Да и с водяным они могут ссориться или дружить, но не находятся в отношениях формата «начальник – подчиненный». Черный леший из польской сказки больше напоминает беса или черта. Эта нечисть любит подшутить над людьми, потому и держится поближе к ним.
В чешском фольклоре лешему соответствует хейкал (другие названия – гейкал, гейкалек, хейкадло). Иногда его просто называют диким человеком. По поверьям, это существо живет в непроходимой чаще и может издавать ужасающий крик. Откликаться на него ни в коем случае нельзя – тогда хейкал по звуку определит, где находится путник, набросится на него и может разорвать на части.
В чешских легендах сохранилось описание облика этих существ. По поверьям, выглядят они как высокие лохматые мужчины в одежде из мха. На голове часто носят шляпы из папоротника. Иногда хейкалы могут заманивать в глушь девушек, чтобы потом силой взять их в жены. Убежать от этого духа очень сложно, ведь он знает в лесу каждую тропинку. Поэтому легенды предупреждали девушек, что за ягодами и хворостом лучше ходить вместе с односельчанами. Большую компанию людей лесная нечисть не тронет.
Эти существа владеют человеческой речью, но говорят странно: то добавляют к каждому слову частицу «не», то произносят предложения задом наперед.
К паломникам хейкалы испытывают жгучую ненависть. Приблизиться к таким путешественникам чешские лешие боятся, зато могут всласть повеселиться, пугая их своим воем и сбивая с пути.
Считалось, что защититься от дьявольского наваждения можно с помощью молитвы. У крестьян были и другие способы уберечься от хейкала. Деревенские жители верили, что если надеть левый башмак на правую ногу, правый – на левую, а карманы вывернуть, то лесная нечисть не тронет.
Кстати, похожим образом защищались от леших русские крестьяне. Паломники, конечно, так вряд ли поступали – человеку, идущему к святым местам, соблюдать языческие ритуалы ни к чему.
В чешских поверьях есть много рассказов о проделках хейкалов. Например, в одной из легенд дровосеки отправились в лес. Когда первое дерево было подрублено, люди заметили, что их повозки внезапно оказались там, куда оно должно было упасть. Через мгновение от телег остались одни щепки. В другой легенде рассказывается о женщинах, которые пошли в лес по ягоды. Собрать‐то они их собрали, но донышки кувшинов внезапно отпали и так и остались лежать на земле.
Еще один персонаж чешской легенды шел через густой еловый лес. От страха человек время от времени кричал «Эй!», чтобы ему отвечало эхо. Внезапно путник почувствовал, что у него на спине кто‐то сидит. Ни обернуться и посмотреть, кто это, ни сбросить «наездника» страннику не удалось. Так и пришлось тащить нечто до ближайшей деревни. Когда на горизонте показались дома, оно само спрыгнуло со спины и убежало так быстро, что человек даже не успел увидеть, кого нес всю дорогу.
Хейкалы – народ музыкальный. Правда, понятие об этом виде искусства у них своеобразное. По легенде, они любят хлопать в ладоши и завывать дикими голосами. Человек, услышавший этот «концерт», может от страха лишиться рассудка, а хейкалам такое нравится.
Считалось, что самые могущественные хейкалы живут в лесах под городом Пльзень. Чешских леших часто упоминали в своих трудах летописцы и историки. Чешский писатель XVII века Ян Амос Коменский сравнивал их с древнегреческими фавнами и сатирами. Что‐то общее в поведении этих существ и их дальних западнославянских родственников, безусловно, есть – устрашающий облик, жизнь в лесу, любовь к шумному веселью.
Но было бы несправедливо говорить, что хейкалы исключительно враждебные человеку существа. По легенде, храбрецов они не трогают. Так, персонаж одного из чешских поверий шел по лесу и вдруг встретил странного мужчину в огромной шапке. Незнакомец двигался навстречу и гудел, как ветер в трубе. Герой легенды оказался не робкого десятка и продолжил идти своей дорогой. Незнакомец обошел его и исчез из глаз, не причинив никакого вреда.
Считалось, что добрым людям хейкалы помогают, но сначала устраивают им проверку. Например, хейкал может выйти к путнику и попросить у него еды или воды. Если человек поделится тем, что у него есть, лесной дух выведет его к нужному месту. А вот если странник пожадничает, хейкал может отомстить: нападет на него или, в лучшем случае, собьет с пути.
Полезная черта хейкалов – их нелюбовь к разбойникам. Считалось, что если в лесу заведется «хозяин», лихим людям там делать нечего. Он будет их пугать и прыгать им на спину, когда они нагнутся, чтобы поднять добычу.
Чешские «лешие» бывают и женского пола – их называют хейкалками или хукалками. Нрав у них более смирный, чем у их сородичей мужского пола. Ухать, как совы, хейкалки могут, но набрасываться на зашедших в лес людей не станут. Считалось, что особенно много «лесных женщин» живет на севере и северо-востоке Моравии – исторической области Чехии. По одной из версий, в их честь был назван замок Гуквальды (Hukvaldy), который стоял среди густых лесов.
Хейкалки не отличаются красотой. Легенды описывают их как женщин с грубыми чертами лица, мохнатым телом и длинными спутанными волосами, обычно черными или рыжими.
Как любые женщины, хейкалки не против принарядиться. По преданиям, они предпочитают носить зеленые юбки и льняные рубашки. Иногда носят с собой «аксессуар» – посох, обвитый змеями.
Пока хейкалы пугают прохожих своими завываниями, их жены занимаются делом: охотятся на зверей, рыбачат и прядут лен, который время от времени крадут с полей. А еще воспитывают маленьких хейкалят. За ними глаз да глаз: то шуметь примутся, то драку устроят, то выбегут к людям, которые идут через лес по своим делам. Если такое создание встретится на пути, предостерегают легенды, лучше его не трогать. Иначе хейкалка подумает, что ее малышу угрожает опасность. А в ярости она страшнее медведицы.
«Двоюродный брат» хейкалов – Хеймон, или Хеймор. Так зовется дух, живущий на юге Чехии, возле границы с Австрией. Легенды отводят этому персонажу куда более благородную роль, чем его родичам. Хеймон – хранитель Новоградских гор. Он отваживает от них людей, надумавших поохотиться в долинах. Этот дух может превращаться в ветер, разных зверей и птиц, но предпочитает все‐таки человеческий облик. По поверьям, Хеймон миролюбив, охотно помогает тем, кто в этом нуждается, но к разбойникам и охотникам беспощаден. В целом, этот персонаж больше напоминает не леших, а Карконоша – хранителя гор на границе между Чехией и Польшей.
В чешских лесах, согласно легендам, водятся еще и похунковы (pohunkové) – души браконьеров. По силе они уступают и Хеймону, и хейкалам: магией не владеют, большого вреда человеку причинить не в состоянии, но могут испугать путешественников своим воем. Особенно много преданий, связанных с этими существами, бытует в окрестностях города Табор в южной Чехии.
В западнославянской мифологии встречаются существа, которые напоминают леших, но все же ими не являются. Это так называемые дикие люди (diví lidé). Легенды о них есть у чехов, словаков, в меньшей степени у поляков и лужицких сорбов.
Дикие люди – это мифические существа, обитающие в лесных чащобах, пещерах, среди скал или в заброшенных городах и замках. Какой‐либо магией эти персонажи, как правило, не владеют. Выглядят они почти как обычные люди, только лохматые и с телами, покрытыми мхом. У диких мужчин длинные бороды.
По поверьям, эти персонажи носят одежду из листьев и венки. А иногда цветы растут прямо на головах у диких людей. Из оружия у них только дубинки, с которыми они охотятся на лесных обитателей. Обычных людей их дикие сородичи, как правило, сторонятся, но могут прийти им на помощь в случае нападения зверей.
О лесных людях сохранилось мало преданий, но осталось много предметов быта, украшенных изображениями этих персонажей. Их можно увидеть на старинных гобеленах и даже на храмах. Голова «лесного мужа» украшает даже собор святого Вита в Праге. Дикие люди оставили свой след и в геральдике. Этих существ охотно изображали на гербах и щитах. Правда, со временем облик диких людей стал более цивилизованным. На тех же гербах их рисуют в виде обычных мужчин в венках из листьев и набедренных повязках.
Много романтичных легенд связано с дочерьми этих персонажей – лесными девами или лесными паннами. От лешачих-хейкалок они отличаются красотой и намного более деликатным поведением.
Лесная панна из западнославянских преданий – стройная девушка, одетая в белое или зеленое платье, с венком на голове и длинными распущенными волосами. Они могут быть золотыми или темными, но почти всегда имеют легкий зеленоватый оттенок. В одиночку лесные панны ходят редко. Чаще они вместе с подругами танцуют вечером на опушке. Эти девы прекрасно поют. По поверьям, не один крестьянский парень подходил к ним, заслушавшись пением. Ничем страшным это обычно не заканчивалось. Лесные панны охотно принимают людей в свой хоровод, а потом отпускают их с миром. Правда, не все выдерживают эту пляску – с непривычки можно быстро устать и упасть на землю.