Лужичане – один из немногих славянских народов, у которого есть свой эпос. Сказания, повествующие о богах и героях, сохранились благодаря усилиям фольклористов, в первую очередь – Карла Хаупта. В 1862 году он издал в Лейпциге двухтомную «Книгу сказаний лужичан» (Sagenbuch der Lausitz). В ней находятся три группы преданий: мифологические, географические и исторические.
В первую группу вошли сказания о богах из пантеона лужичан: Белобоге, Чернобоге, Дзивице – богине-охотнице. Ее имя отсылает и к римской Диане, и к старопольской Дзеванне, тоже любящей глухие леса и пущи. Белобог и Чернобог, как мы помним, были известны и у славян, живших на берегах Балтийского моря.
Некоторые ученые, например Владимир Николаевич Топоров, считали, что Белобог – продукт «кабинетной мифологии». Но и у лужичан, и у их родственников с берегов Балтики существовало много топонимов, связанных с двумя божествами – белым и черным. В их честь называли горы и урочища. Таким образом, есть основания предполагать, что Белобог и Чернобог в пантеоне древних славян все же существовали. А знаменитый русский ученый Александр Николаевич Афанасьев предполагал, что западнославянскому Белобогу у восточных славян соответствует Белун.
Сказания лужицких сорбов на географическую тематику на удивление многочисленны. Кажется, не осталось ни одного города, деревни, реки или леса, где не обитали бы создания, порожденные фантазией этого народа. Возле города Козель, согласно преданиям, обитала полудница, которая могла уморить работавших жарким днем людей. А странное отверстие в горе под названием Чернобог, напоминающее выбоину в стене, вдохновило лужичан на создание легенды о Чертовом окне. Причудливый камень возле Каменца, согласно легенде, тоже появился не без помощи нечистой силы. О реке Шпрее в одном из сказаний говорится, что ее создал великан Спревник – отсюда такое название. В географическую группу также входят сказания о замках и монастырях на реке Нейсе.
Самая большая группа лужицких сказаний – исторические. Их героями становились самые разные люди – от средневековых князей до жившего в XVIII веке полковника Шадовица, ставшего прототипом Крабата. Многие сказания лужицких сорбов посвящены борьбе с немцами. Так, история о короле в Шпреевальде рассказывает о правителе лужицких сорбов, который потерял свои земли в борьбе с немцами, скрылся в местности под названием Шпреевальд и там построил свою крепость. Легенды о битвах на Валленберге повествуют о жестоком немецком короле Генрихе, который пришел из-за Эльбы, и о героических славянских воинах, чьи тени оживают по ночам. Тогда, согласно преданию, над горой Валленберг появляется зарево и слышится звон мечей. Героем другого сказания стал князь Милидух, который поднял восстание против франков, не желая подчиняться Карлу Великому.
Сказание «О семи королях на Дромберге» напоминает британские легенды о короле Артуре. Как и он, лужицкие правители получили смертельные раны в тяжелой битве, но не умерли окончательно. Предание рассказывает, что они спят в горе, но проснутся, когда на лужичан нападет враг.
Самый же популярный герой лужицких легенд – это, конечно же, Крабат. Есть две версии о происхождении этого имени. Одним в нем слышится немецкое слово Rabe – «ворон». Другим – другое немецкое слово: Kroate – «хорват».
Интересно, что о Крабате у лужичан существуют очень разные легенды. В некоторых из них главный герой – осиротевший мальчик, которого взял к себе в подмастерья коварный чародей. Его воспитанники учатся в том числе обращаться в воронов. Другие легенды связывают личность Крабата с полковником Яном (Иоганном) Шадовицем, хорватом по происхождению.
Считается, что в конце XVII века его привез в составе своей охраны саксонский курфюрст Август Сильный, вернувшийся домой после турецкой кампании. За верную службу и спасение из плена правитель подарил Шадовицу деревню, которую и по сей день называют деревней Крабата. Это прозвище (Krabat – искаженное Kroate) якобы дали чужаку местные жители. Они могли считать его колдуном из-за непривычной внешности и странного для них хорватского акцента. Впрочем, согласно одной из легенд, Шадовиц и был чародеем. Якобы он с помощью магии спас Августа Сильного, отравленного турками.
Это все, конечно, легенды. Да, в 1695 году Август Сильный, курфюрст Саксонии, был главнокомандующим австрийской императорской армии в войне против турок. Однако данных, говорящих о том, что будущий монарх попал в плен, не существует. Спасение из вражеской неволи с помощью одного-единственного человека выглядит сомнительно. Да и фамилия Шадовиц немецкая, а не хорватская. Но тем не менее легенды о балканском происхождении Крабата существуют.
В них он использует магию во благо: высушивает болота, возвращает плодородие истощенной земле, а после смерти превращается в белого лебедя и улетает. По сей день лужичане считают Крабата своим покровителем, а писатель Юрий Брезан написал о нем роман под названием «Крабат, или Преображение мира». Но самое известное произведением об этом герое, конечно, упомянутая в предыдущей главе книга Отфрида Пройслера «Крабат, или Легенды старой мельницы». В ней очень много отсылок к мифологии лужичан и народным поверьям.
Луи де Сильвестр. Саксонский курфюрст и польский король Август II Сильный. Около 1718 г. Национальный музей. Познань, Польша
Например, очень интересен визит на мельницу незнакомца с петушиным пером. Из текста мы узнаем, что там крутятся только шесть жерновов – седьмой не работает никогда, поэтому его называют «мертвым жерновом». Однажды Крабату во сне видится, как на мельницу приезжает «человек с высоко поднятым воротником, шляпа надвинута на лоб. Весь в черном, только петушиное перо на шляпе светится красным светом»[19]. И тогда со страшным грохотом начинает работать «мертвый жернов», а к этому звуку примешиваются шум и треск дробилки. В книге незнакомец перемалывает зубы и кости, в экранизации 2008 года – только кости. В этом же фильме показано, что к мельнику в гости приходит сама Смерть.
В книге личность загадочного незнакомца не раскрывается. Но, согласно сорбским поверьям, красное светящееся перо на шляпе могли носить демоны, притворяющиеся людьми. Эта же деталь гардероба есть у Мефистофеля в «Фаусте» Иоганна Вольфганга фон Гёте. А в этой драме, особенно в первой ее части, можно заметить множество отсылок к народным поверьям. Не только немецким, но и встречающимся у соседей – лужицких сорбов, чехов, поляков. Например, из народного фольклора пришла история Гретхен – невинной девушки, которая не без помощи дьявольских сил согрешила, убила свое внебрачное дитя и была казнена. Очень похожий сюжет появляется в балладе «Проклятье дочери», которую написал уже знакомый нам чешский поэт Карел Яромир Эрбен. Этот же мотив виден и в «Бабушке» Божены Немцовой.
О том, как мотивы из мифологии западных славян обыгрываются в литературе, более подробно поговорим в последней главе. А сейчас мы перейдем от разговора об истории западных славян к тому, как их предки представляли себе мир. Легенды о его сотворении были у многих древних племен. К сожалению, о западнославянской картине мира известно немного. Но сохранившиеся источники все же позволяют составить о ней впечатление.
Глава 3Как устроен мир
Мы уже познакомились со многими персонажами, которые роднят западнославянский пантеон с восточнославянским: громовержцем Перуном, покровителем воинов Свентовитом, Мокошью и другими божествами. Пришла пора задать вопрос: а как выглядел мир, в котором, как верили люди, обитали эти боги?
Один мир, два творца
Космогонические, то есть повествующие о сотворении мира, мифы были и у западных славян. Один из самых популярных мотивов – создание его двумя творцами: светлым и темным. Именно об этом рассказывает миф, записанный в Серадзе (Лодзинское воеводство) совсем недавно по историческим меркам – в 1898 году.
Вначале не было ничего, кроме неба и моря, Белобога, который плыл на лодке, и Чернобога, который вынырнул из пены. Белобог взял его к себе, и Чернобог подсказал ему идею сотворения мира, которую не мог осуществить сам. Он нырнул на дно и принес оттуда горсть песка. Белобог бросил ее на воду и создал островок – такой маленький, что вдвоем там было трудно поместиться. Затем он прилег на землю и уснул крепким сном. Чернобог захотел сбросить Белобога в воду, но там, куда он его толкал, появлялась земля. В конце концов Белобог проснулся и начал биться с Чернобогом. Закончился поединок тем, что Белобог поднялся на небеса, а Чернобога, который тоже хотел туда попасть, столкнул молнией на дно морское.
В Белобога и Чернобога, как мы знаем, верили поморские славяне и кашубы. Некоторые ученые считают, что этих богов чтили и другие народы, и племена, от которых произошли поляки. Серадз находится в центре Польши, в этих краях раньше жили требовяне и южные мазовшане. Возможно, миф о сотворении земли Белобогом и Чернобогом появился у кого‐то из них.
В других версиях этого мифа Чернобог прячет песок под языком, но когда ком начинает расти, выплевывает его, и тот превращается в земную твердь.
В земле Добжинской, исторической области, расположенной между центром и севером Польши, записана еще одна вариация мифа о сотворении Земли. Интересно, что в нем Белобог и Чернобог названы Богом и Дьяволом соответственно. Бог создает земную твердь единолично, а Дьявол ему завидует и просит утку украсть немного суши. Послушная птица набирает в клюв землю, но по пути к Дьяволу встречает ястреба. Он начинает душить свою жертву, та роняет землю, и она превращается в горы.
Похожие мифы о сотворении мира Богом и Дьяволом существуют и у других славянских и угро-финских народов. Известно более 30 вариантов такого сюжета.
Яйцо как символ Вселенной
У славян, в том числе у западных, встречаются и другие мифы о сотворении мира. Например, о том, что он появился из яйца. Образ Мирового яйца встречается в мифах и других народов: Африки, Океании. Польский филолог Михаил Лучинский в своей работе «Миф о творении мира из яйца» сравнивает отражение этих мифов в фольклоре поляков и других народов.