Не меняя выражения лица, Павлов пригнулся и, резко повернувшись корпусом, вырвался из хватки. Мужчина отскочил назад, встав в боевую стойку.
– Кто вы? – спросил адвокат, аккуратно ставя пакет с покупками на газон. – И почему в маске? Вам есть что скрывать?
Вместо ответа фигура стремительно метнулась к нему, молотя кулаками. Выпады были резкие и настолько быстрые, что Павлову стоило немалых усилий уворачиваться и блокировать удары. Ему хватило несколько секунд напряженного боя, чтобы понять, что перед ним явно не новичок. В то же время цепкий взгляд адвоката отметил, что левая рука нападавшего значительно отстает от правой, делая эту сторону тела менее защищенной.
Тяжело сопя, незнакомец в маске пер как танк, осыпая адвоката градом ударов. Один из них, скользя, задел скулу Артема, и тот почувствовал, как обожгло кожу. Ему удалось уйти от захвата, и он локтем оттолкнул противника к стене. Хрипло вскрикнув, тот вновь бросился на Павлова, но адвокат проворно нырнул под тяжелый кулак и, прежде чем нападавший успел что-то сообразить, перехватил его левую руку. Молниеносно завернул ее вбок, с облегчением слушая, как хрустнула сломанная кость.
Шипя от боли, незнакомец отступил. Но не затем, чтобы обратиться в бегство, а для того, чтобы достать нож. Теперь в его руке хищно поблескивало узкое лезвие.
– Брось нож, – приказал Павлов. – Не накручивай себе срок, парень.
Стоящий перед ним человек покачал головой и спустя мгновенье бросился на него. В самый последний миг Артем метнулся вправо, и клинок, звякнув, ударился о бетонную стену. Воспользовавшись секундным замешательством соперника, Павлов нанес ему резкий удар в солнечное сплетение, и когда тело мужчины обмякло, саданул ему в голову. Человек закачался и, выронив нож, рухнул на стылый асфальт.
Не теряя времени, Павлов склонился над поверженным и, выдернув из его черных штанов кожаный ремень, быстро скрутил ему руки. Очевидно, ремень больно впился в сломанную кисть, отчего незнакомец издал болезненный стон.
Артем сорвал с его лица маску и присвистнул. На него глядело искаженное от боли лицо Азамата.
– Вот так новость! – проговорил адвокат, доставая телефон. – А я ведь тебя знаю, парень. Вы приятели с Мансуром.
Азамат ничего не сказал, лишь прерывисто дышал, с ненавистью глядя на Павлова, пока тот вызывал полицию.
– Ну, дела, – протянул Артем, когда звонок был закончен. – Мало тебе неприятностей с изнасилованием?
Через несколько минут возле арки остановилась патрульная машина. И лишь когда на руках Азамата защелкнулись наручники, он выплюнул, сверкнув черными глазами:
– Мы все равно тебя достанем. Запомни, нас много!
– До скорой встречи, – кивнул Павлов и поднял с газона пакет.
Разговор с отцом
Было далеко за полночь, когда Мансур явился домой. Он не предполагал, что в это время будет кто-то бодрствовать, и был искренне удивлен, когда заметил на кухне горящий свет.
«Может, мать?» – подумал он и уже хотел прошмыгнуть в свою комнату, как услышал негромкий голос отца:
– Иди сюда.
Мансур с досадой притопнул ногой. Объясняться с отцом, да еще в такое неудачное время, не было ни сил, ни желания. Настроение и так было хуже некуда. Во-первых, его вызвали на допрос, при этом следователь намекнул, чтобы семья Мансура искала хорошего адвоката, поскольку ему собираются предъявить обвинение в изнасиловании. А во-вторых, куда-то запропастился Азамат. Он сказал, что намерен выследить этого ублюдочного адвоката Павлова и наконец-то обломать ему рога за все эти выходки. Но в какой-то момент Азамат перестал выходить на связь, и это очень тревожило Мансура.
Он молча вошел на кухню, и отец процедил:
– Закрой дверь.
Парень послушно выполнил указание и сел на стул, сложив перед собой крупные руки.
Отец хранил ледяное молчание, хмуро взирая на него. Затем он привстал и сделал то, чего Мансур ожидал меньше всего, – влепил ему хлесткую пощечину.
– За что, отец?! – Он отшатнулся, инстинктивно прижав ладонь к полыхающей болью щеке. – Ты что?!
Мансур уже собирался вскочить, но Нарбек грубо толкнул его, вновь усаживая на стул:
– Ты встанешь, когда я разрешу!
– Да в чем дело?!
– Не ори. Мать давно спит, твои братья и сестры тоже.
Отец сел на стул, сверля сына глазами, черными, блестящими как смола:
– Мне до смерти надоели твои проделки. Я устал слушать, как на тебя жалуются люди. Я очень долго терпел, надеялся, что это юность и все пройдет. Но все становилось только хуже. И вот вы убили человека.
– Отец…
– Не перебивай! – рявкнул Нарбек. Мансур заметил, что, когда отец злился, родимое пятно на его подбородке быстро темнело, из лилового становясь едва ли не черным. – Не перебивай отца! Или в следующий раз я ударю кулаком!
«Попробуй», – мрачно подумал Мансур, про себя гадая, хватит ли у него воли дать сдачи собственному отцу. Еще год назад он испугался бы даже такой мысли, но сейчас, сидя с горящей щекой перед разъяренным отцом, он решил, что больше не позволит поднимать на себя руку. Никому. Даже самым близким людям.
– Я все знаю, Азамат дал тебе машину, и ты сел за руль! – продолжал распаляться отец. – Я ведь говорил тебе, что научу тебя водить, всему свое время! Но нет, ты сам все решил! И что теперь?! Мне пришлось обратиться к очень уважаемым и занятым людям, чтобы они решили твой вопрос!
При этих словах из горла Мансура вырвался облегченный вздох.
Значит, все плохое позади. Тогда почему так злится отец?
– Но я не могу делать это постоянно! – сказал Нарбек. – Я получил хорошую работу, а из-за тебя могу ее лишиться! Ты понимаешь, какие ты создаешь проблемы?! Сначала эта глупая девка, а теперь труп!
– Отец, не ругайся. – Мансур выдавил миролюбивую улыбку. – Поверь, это просто совпадения. Я ведь уже говорил, что эта курица из моего класса сама ноги раздвинула. А тот дурак на велике выскочил так неожиданно, что никто бы не успел среагировать! Это просто несчастный случай!
– Несчастный случай, говоришь? – усмехнулся отец. – Тогда почему вы не вызвали полицию, сын? Если все было так, как ты говоришь? Ты звонил в скорую? Нет? Сказать почему?
Мансур угрюмо молчал.
– Я скажу почему, – произнес Нарбек. – Потому что тебя забрали бы в камеру. И Азамата, вероятно, тоже. После того, что случилось, ты должен вести себя тихо, как мышь. Тем более против тебя завели дело за изнасилование! Ты на подписке о невыезде, разве ты не понимаешь?! А если будет приговор, ты наверняка сядешь! Знаешь, что с тобой на родине будет? Мы должны сделать все, чтобы дело не дошло до суда! Потому что сейчас еще можно что-то решить, а в суде уже будет невозможно! Где Азамат, кстати? Его сегодня отец искал, нам звонил.
Маснур уже открыл было рот, но тут же умолк. Не будет же он говорить, что Азамат обещал выследить и отметелить Павлова?!
– Не знаю, мы с ним сегодня не виделись, – соврал он и, стараясь поменять тему, задал вопрос:
– А кто теперь будет сидеть за курьера? Дядя Рустам нам дал инструкции…
В коридоре послышался звук шагов, затем скрипнула дверь в туалете.
Отец прижал указательный палец к губам. Дождавшись, когда все стихло, он продолжил, понизив голос:
– Ты же сам сказал: на вас мотоциклисты наезжали. Исламов молодец, все устроил. Мне даже пришлось поучаствовать. – Он коснулся пальцами ссадины на скуле рядом с родимым пятном.
– Спасибо, отец, – сказал Мансур, на мгновение испытав чувство благодарности, которое, впрочем, быстро улетучилось. В конце концов, они – отец и сын, а разве отец не должен делать все, чтобы выручить горячо любимого сына?! Мансур бы точно из кожи вон вылез, чтобы отмазать собственного ребенка…
– Чтобы ты был в курсе, – тихо проговорил Нарбек. – Взяли двоих парней из их клуба. Дядя Рустам не зря вам сказал использовать что-то острое, теперь эта отвертка будет главной уликой. Сейчас эти мотоциклисты в камере. Только об этом никто не должен знать!
Он приблизил свое встревоженное лицо к сыну:
– Ты меня хорошо понял, сын? Иначе меня тоже посадят! И тогда наша мать останется без поддержки в чужом городе! Одна, с маленькими детьми!
– Понял, понял, – закивал Мансур. Еще никогда он не видел отца в таком волнении.
– Этот адвокат сегодня приезжал к нам на работу, в центр, – чуть поостыв, сказал Нарбек. – Я не знаю, о чем он говорил с Темиром Санжаровичем, но если у него из-за Павлова будут проблемы, они коснутся и нас. О поддержке диаспоры можно будет забыть.
Он выпрямился и посмотрел на притихшего сына.
– Мы здесь как в джунглях, Мансур, – сказал он. – Ты уже взрослый, и я могу тебе сказать эти слова. Поэтому слушай меня внимательно. Каждый день здесь – это маленькая война. И выживешь ли ты, будет зависеть только от тебя. Не жди никаких поблажек. Никакой жалости, никаких соплей. Надеюсь, ты помнишь, что означает твое имя? Мансур – «Тот, кто одерживает верх», то есть победитель! Так вот, ты должен всегда побеждать! Русские – злые, но разобщенные люди. Каждого волнуют только свои проблемы. На нас им плевать. В лучшем случае они относятся к нам как к обслуге. Мы для них как третий сорт. Они считают, что каждый из них намного выше и лучше нас. Но мы держимся вместе. И мы должны дать им понять, что они ошибаются. Иначе прольется кровь.
Домашние пельмени
Дав необходимые показания в полицейском участке и подписав протоколы, Павлов достал телефон. Первый час ночи и масса пропущенных звонков от Евгении.
«Пожалуй, для ужина уже слишком поздно», – подумал он, набирая номер своей новой знакомой.
Чащина ответила мгновенно, словно держала телефон в руках.
– Что случилось? Ты в порядке?! – воскликнула она. – Я уже не знала, что думать!
Артем в двух словах рассказал ей о случившемся, уточнив, насколько актуальна тема с ужином и не лучше ли им встретиться в другой раз. К его удивлению, Евгения безапелляционно заявила:
– Нет, никаких «потом» и «в другой раз». Обязательно приходи, я жду тебя.