ация сорвана. Павлов жив, хотя Фархад пошел на такой неоправданный риск, засветив себя…
За спиной послышался нарастающий рокот мотора, и Фархад машинально взглянул в зеркало.
Ловко виляя между рядами, к нему стремительно приближался мотоциклист. Глядя на байкера, замотанного с ног до головы в кожу, Фархад почувствовал, как внутри что-то неприятно кольнуло. Что это, совпадение? Или… погоня?!
Его сомнения быстро развеялись, когда поравнявшийся с ним «спартанец» внезапно задрал ногу и с силой обрушил тяжелый ботинок на зеркало, расположенное с левой стороны. Оно хрустнуло, беспомощно повиснув на куске пластика.
– Ах ты, тварь! – зашипел Фархад и схватил пистолет. Пригнувшись, Шмель поддал газу и быстро скрылся в потоке машин, двигающихся впереди. Перестроившись в крайнюю левую полосу, байкер притормозил, ожидая, когда Фархад поравняется с ним, и рванул направо. Не успел Фархад оглянуться, как Шмель вплотную приблизился к его «Вольво». Новый удар, и второе зеркало, кувыркаясь, покатилось по асфальту. Налитые кровью глаза Фархада уставились в салонное зеркало.
«Уж его ты, гаденыш, не сломаешь», – подумал он с чувством злобного удовлетворения. Эх, если бы не заклинивший патрон! Но разбираться с пистолетом сейчас попросту нет времени.
– Ладно, урод, – процедил Джафаров. – Я просто собью тебя.
Шмель шел по второй полосе на расстоянии десяти-пятнадцати метров от Фархада, пристально отслеживая каждый маневр убийцы. И как только «Вольво» прибавил скорость, байкер мгновенно перестроился на другую полосу. Менее маневренная иномарка Фархада попыталась сделать то же, но зацепила крыло следовавшей рядом «Газели». Водитель грузовика принялся возмущенно сигналить, но Фархад даже не взглянул в его сторону. Все внимание Джафарова было сосредоточено на пламенеющей эмблеме «спартанцев», вышитой на спине байкера.
Он не сразу услышал, как по крайней левой полосе с рокотом пронесся еще один мотоциклист.
«Проклятые шакалы», – заскрежетал зубами Фархад, видя, как второй «спартанец» начинает притормаживать. Он резко крутанул руль, и Волкодава от удара спасла лишь молниеносная реакция – в какую-то долю секунды байкер успел уйти от столкновения, при этом царапнув дугой безопасности по красной «девятке».
Впереди замаячил светофор, мигая желтым, и Фархад утопил педаль газа в пол.
«Вы не посмеете ехать на красный», – подумал он, с яростью глядя на мелькающих впереди мотоциклистов. Водитель «Газели», поравнявшись с ним, что-то раздраженно кричал, но Фархад взял пистолет, направив его в сторону мужчины, и тот мгновенно притих, сбавив скорость.
Сосредоточившись на светофоре, Фархад не заметил, как Волкодав, притормаживая, оказался практически на одной линии с ним. Левой рукой байкер размотал мотоциклетную цепь, которая опоясывала руль его рокочущего «Вулкана». Стремительный взмах – и стальное оружие с гулким стуком опустилось на лобовое стекло «Вольво». От неожиданности Фархад моргнул, на мгновение выпустив руль из рук. Машину тут же повело в сторону. Желтый сигнал светофора уже сменился красным и на перекресток слева и справа начали выезжать машины. Не снижая скорости, «Вольво» вылетел прямо под колеса автобуса ритуальных услуг. Раздался визг тормозов, лязг сминаемого железа, после чего легковушку отнесло в сторону. Виляя оторванным бампером, «Вольво» со всего размаха врезался в фонарный столб и тут же заглох. Из развороченного двигателя, торчавшего наружу, валил густой дым, на асфальт капало масло, образовывая блестящее озеро.
«Спартанцы» спешно припарковались возле остановки и побежали к иномарке, которая пронзительно гудела, словно раненый зверь.
Фархад был без сознания. Он навалился грудью на рулевое колесо, давя всей массой на клаксон. Шмель протянул руку, нащупав пульс на шее мужчины.
– Живой, – вынес он вердикт и снял шлем. – Вызывай полицию, Волкодав.
Выстрел в спину
Не дожидаясь новостей от Шеврона, Пулат поехал в офис, арендованный им на Маросейке. Шестое чувство подсказывало руководителю диаспоры, что сейчас уже не просто запахло жареным, а земля начала гореть под ногами. Своей интуиции Умаров доверял всегда – она не раз выручала его в самые ответственные моменты его непростой жизни.
Собирая бумаги, Пулат чувствовал нарастающее жжение в груди, отчего дыхание пожилого человека стало учащенным, на лбу появилась испарина.
«Пожалуй, пора на покой», – с тоскою подумал Умаров, освобождая ящики от папок с документами. Он мельком проглядел стопки листов: фиктивные договоры, накладные, всевозможные компроматы на должностных лиц… все это имело ценность, которой можно было бы с выгодой распорядиться. Но сейчас Пулат нутром чуял, что от всего этого лучше избавиться. Потому что не сегодня завтра заговорит Темир, который был арестован накануне вечером, и его показания могут серьезно ударить по Умарову. Допросы, обыски… И хотя через все это уже Пулат проходил, на сей раз ситуация может оказаться куда серьезней. Особенно если учесть, что операция в торговом центре, к которой так долго готовились, вложив столько сил, провалена. Окончательно и бесповоротно.
Неожиданно его словно молния пронзила жуткая догадка:
«Люди Шеврона, исполнители… которых застрелили при штурме! Они ведь были у меня! И как только ФСБ начнет копать, они обязательно выяснят, что боевики были со мной в ресторане и здесь, в офисе!»
Неужели придется уезжать домой?!
Эта мысль даже напугала Пулата. Да, у себя на родине он тоже будет уважаемым человеком, но если сравнивать источники дохода, то разница в заработках настолько существенная, что тут даже обсуждать смешно. Нужно всеми силами пытаться остаться в России. Может, перебраться в другой город, где немного поспокойней? Сколотить новый состав надежных партнеров, завести нужные и полезные знакомства. Найти Темиру хорошего адвоката, вроде Павлова…
При мыслях о Павлове Пулат скривился, словно у него разболелся зуб. Вот уж точно заноза! Может, и правда нужно было дать карт-бланш Фархаду, чтобы он ликвидировал этого настырного юриста?! Но что уж теперь, когда маховик запущен… Проблему нужно было решать в зародыше, а не когда уже все шестеренки закрутились!
Пулат включил телевизор и мимоходом слушал новости. Почти все каналы сообщали о несостоявшемся теракте в ТЦ «Афимолл-сити», демонстрируя обрывочные кадры. На них был виден холл запасного входа, иссеченный осколками гранат, кто-то из корреспондентов даже исхитрился снять труп боевика, накрытый черным мешком.
Затрезвонил мобильный телефон, и Пулат едва не подпрыгнул от неожиданности. Глянув на экран, он закусил губу. Звонок был из Саудовской Аравии, и меньше всего Умаров хотел сейчас оправдываться перед заказчиком операции. Вероятно, он сам позвонит заказчику, только позже…
А вот от кого действительно Пулат желал бы получить объяснения, так это от Шеврона. Несколько раз он звонил наемнику, но тот не отвечал. Умаров также пытался связаться с Фархадом, но они все словно сговорились, и его телефон тоже хранил безмолвие.
Тяжело дыша, Умаров в очередной раз набрал номер Шеврона. На вызов долго не отвечали, но он терпеливо ждал, и когда сигнал оборвался, позвонил снова. И замер, услышав тихую музыку, звучавшую в коридоре. Она становилась громче, и Пулат провел языком по вмиг пересохшим губам: он уже догадывался, что означает эта незатейливая мелодия. Спустя секунду дверь в кабинет приоткрылась и внутрь, словно змея, бесшумно проскользнул Шеврон. Источником музыки был телефон, который он держал в приподнятой руке, на экране которого мерцало имя абонента: «Пулат».
– Привет, старина, – беспечным голосом проговорил Шеврон, закрывая за собой дверь. – Давно не виделись.
– Зачем ты сюда приехал? – нахмурившись, спросил Пулат и покосился на гостя. – Все равно хороших новостей от тебя не дождешься.
– Отрицательный результат – это тоже результат, – возразил Шеврон, усаживаясь за стол и закидывая на него ноги. – А новости такие: двое моих людей убиты, курьер задержан с бомбой, которая, увы, так и не сработала…
– Все это мне известно из новостей, – перебил его Пулат. – Только ты забыл добавить, что ищут четвертого сообщника.
С этими словами он направил в Шеврона указательный палец, толстый как сарделька.
– И ты не придумал ничего лучше, как припереться сюда, глупец? Ты второй раз проваливаешь дело! Сначала не вышло в Петербурге, теперь сейчас!
Шеврон ухмыльнулся.
– Нет, Пулат. Это твоя вина, ты подсунул мне этого курьера. Все из-за него. Это он сдался ментам, поэтому и сорвалось дело. Это вы с Фархадом выбрали этого никчемного Сайдара. Его дело – «закладки» в помойках делать, а не на такое важное дело идти.
– Значит, ты плохо обработал этого парня! – гаркнул Пулат, потеряв самообладание. – Сколько у тебя было времени, чтобы ему прочистить мозги? И ты не справился! Нечего сейчас все сваливать на нас с Фархадом!
– В любом случае это уже не важно, – зевнул Шеврон. – Лично я считаю, что утечка информации произошла из-за твоих людей. Слишком многие знали об операции, вот и результат.
Пулат упер руки в бока и в упор посмотрел на мужчину, который безмятежно развалился на стуле.
– Зачем ты пришел? Беги, пока не поздно, – сказал он. – Теперь у тебя нет работы, Шеврон. Никто не обратится к тебе, поскольку ты дважды завалил серьезные операции. Я бы посоветовал тебе пойти в кафе официантом… Но твое лицо скоро будет на всех столбах. Тебя будут искать, а местные менты это делать умеют. И никакой Исламов уже не поможет, он сам в бегах.
Шеврон опустил ноги и выпрямился, его изуродованное шрамом лицо посуровело.
– Я уйду, Пулат, не вопрос, – тихо промолвил он. – Только с деньгами. Отдай мне мою долю, и мы квиты. Я делал все как положено. Ты, кстати, мне еще за Питер должен.
Пулат рассмеялся, но смех главы диаспоры прозвучал неестественно.
– Ты дурак! – воскликнул он. – Ты не выполнил дело, Шеврон! О каких деньгах ты говоришь? Если тебе нужны деньги, звони Джамалу. Интересно, что он тебе скажет.