х практически никто не знал, даже его близкие. А есть еще золото, которое он хранил в тайнике у себя на даче… Нужно как-то на досуге заняться бухгалтерией и подсчитать, где и сколько у него хранится…
С этими мыслями Липатов закрыл ячейку и уже развернулся, чтобы направиться к выходу, как замер на месте. Оказывается, в депозитарии он был не один. В нескольких шагах от него стоял незнакомый мужчина средних лет, не сводя с Липатова внимательного взгляда. В помещении царил легкий полумрак, и Валентин Юрьевич не мог хорошенько разглядеть лица странного визитера. Он сделал шаг вперед, нахмурив брови:
– Как вы здесь оказались? Вы не должны были заходить в депозитарий, пока клиент не закончил…
Он замолк на полуслове, крепче обхватив ручку портфеля. Что-то в лице мужчины показалось ему знакомым, и он вздрогнул от неожиданности, когда его голову пронзила мысль: «Павлов. Тот самый, из-за которого все завертелось!»
– Здравствуйте, Валентин Юрьевич, – поздоровался адвокат. – Судя по выражению вашего лица, вы меня узнали.
– Добрый день, господин Павлов, – сдержанно ответил Липатов. – Могу я поинтересоваться, зачем вы тут оказались?
– Я займу у вас несколько минут, Валентин Юрьевич. Во всяком случае, пока мы с вами разговариваем, на ваших руках нет наручников. А это дорогого стоит, поверьте. Так что в ваших интересах общаться со мной как можно дольше.
– Что вам от меня надо?! – вспылил Липатов. – Если у вас есть какие-то претензии, обращайтесь в прокуратуру! И при чем тут наручники?!
– Просто послушайте. Итак, вы начинали как простой государственный служащий. – Павлов говорил все тем же размеренно-успокаивающим голосом, слово пытался унять капризного ребенка. – Работали в архиве Минсельхоза. И, вероятно, сидели бы там до сих пор, если бы не женились на дочке весьма известного человека (увы, ныне покойного), который в свое время занимал высокую должность в Правительстве Российской Федерации. И вы резко пошли в гору, начав восхождение по карьерной лестнице. Не прошло и трех лет, как вы возглавили один из департаментов в Федеральной миграционной службе, а затем стали заместителем директора. По слухам, которые активно муссируются в коридорах вашего ведомства, вы уже присматриваетесь к должности самого руководителя службы.
– Это разве запрещено законом? – с усмешкой спросил Липатов. – Это что, преступление – ставить себе цели и добиваться их в своей карьере?
– Нет, если только способы и средства достижения этих целей законны, – ответил Павлов. – И если при этом вы не злоупотребляете своими должностными полномочиями, которыми вас наделило государство.
– Вы в чем-то обвиняете меня?
Липатов даже в нетерпении топнул ногой, но Артем и бровью не повел.
– Оказавшись в кресле заместителя директора ФМС, вы вдруг осознали, какие перед вами открываются возможности, – неторопливо продолжил он. – И вы поняли, что, по сути, наткнулись на золотую жилу. Ведь решая вопросы в сфере миграционной политики, можно заработать целое состояние, не особенно при этом напрягаясь. Вы очень коммуникабельный человек, умеющий расположить к себе людей. Вам удалось наладить связи с этническими диаспорами, и вам начали поступать заманчивые предложения. Закрыть один вопрос, договориться насчет второго… Дать взятку, чтобы решился третий вопрос, и привлечь административный ресурс, чтобы замять четвертый. Одной вашей визы достаточно для того, чтобы к вам направились денежные ручейки. Неиссякаемые ручейки, которые иногда превращались в бурные потоки.
– Доказательства? – резко спросил чиновник, и Павлов кивнул.
– Разумеется, господин Липатов. Я бы никогда не осмелился обвинять вас в столь серьезных преступлениях, не будь у меня соответствующих улик. Но всему свое время. Сейчас я бы хотел остановиться на вашем теневом бизнесе. Речь идет о строительной компании «Эверест», которая в последнее время не сходит с первых страниц газет.
– Я не имею к ней никакого отношения! – воскликнул Валентин Юрьевич.
– Я понимаю ваше негодование, – сказал Артем. – Но факты говорят о другом. Да, формально строительной фирмой владели ваши родственники. Но на самом деле всем управляли вы, господин Липатов. Я разговаривал с вашими подчиненными: вы на работе бывали реже, чем в офисе «Эвереста», и этому есть масса свидетелей. Благодаря связям с диаспорами вы привлекали в Москву нескончаемый поток дешевой рабочей силы, которая незаконно обустраивалась в столице. Нелегалам ведь можно платить значительно меньше, чем официально нанятым трудовым мигрантам. И заметьте: Трудовой кодекс соблюдать не нужно, если над каждым работником висит угроза депортации. Он будет покорным как раб.
Итак, в какой-то момент наплывом незаконных мигрантов стал заниматься Следственный комитет, поскольку ваше ведомство бездействовало. И тогда вами была налажена идеальная коррупционная схема с миграционным центром «Дружба». Таким образом, на стройках «Эвереста» теперь работали уже «как бы» легальные трудовые мигранты. Закрывая глаза на многочисленные нарушения миграционного центра, который курировал ваш партнер Умаров, вы ежемесячно получали от него немалый процент. За то, что под окнами этого центра можно было купить не только сертификат по русскому языку, но даже российское гражданство. За то, что ушлые дельцы пачками продавали трудовые патенты на работу. За то, что гастарбайтеры могли сотнями регистрироваться в какой-нибудь зачуханной однушке на окраине Москвы. Все это делалось с вашего благоволения, Валентин Юрьевич. Там, где требовалось вмешательство вашей службы, вы притормаживали, всячески препятствуя законному ходу дела. Там, где было нужно проявить политическую волю и принципиальность, вы демонстрировали алчность и продажность. Не переставая при этом получать неслыханные деньги. Которые постоянно прятали, боясь, что их у вас заберут. Прямо как в той притче про богача. Сколько у вас в этом портфеле? Выскажу предположение, что вряд ли там рубли, скорее всего, валюта. Миллион? Два, три?
«Почти угадал, гаденыш», – подумал Лимпатов и скрипнул зубами. Вслух же он сказал:
– Все, что вы сейчас сказали, – плод вашего воспаленного воображения. Вы переутомились на своей работе.
На губах адвоката заиграла грустная улыбка:
– Валентин Юрьевич, поверьте… Если бы у меня не было доказательств, меня бы здесь не было. И что особенно печально, Анатолий Ильич Старыгин вам безмерно доверял. Я ведь совсем недавно узнал, что вы, оказывается, давнишние знакомые и даже приятели. Старыгин до сих пор в шоке, не в силах поверить, с кем водил дружбу. Но предательству нет прощения. Полагаю, у вас будет возможность пообщаться, когда Анатолий Ильич вас навестит в СИЗО. Если, конечно, захочет.
– Вы бредите. Дайте мне пройти! – потребовал Липатов.
– Конечно, вы сейчас выйдете. У меня остался последний вопрос, господин Липатов. Когда разбирался в вашем деле, меня заинтересовал некий фонд благотворительной помощи. Он называется «Общество торговых предпринимателей», который почему-то находится в Бристоле. Конечно, следствию еще предстоит кропотливая работа по установлению всех обстоятельств дела, но если это благотворительная организация, почему деньги от нее получали вы, а не наоборот? За какие такие заслуги вам ежемесячно переводили по нескольку сотен тысяч долларов? Причем не из России, а из самой Англии? Позвольте полюбопытствовать, что вас связывает с англосаксами, которые на протяжении всей истории испытывают к нашей стране, мягко говоря, не самые теплые чувства?
Лицо чиновника потемнело от злости.
– Я больше не намерен это слушать! – закричал он. – И вообще, какое вам до всего этого дело, Павлов?
Артем пожал плечами:
– Есть дело, Валентин Юрьевич. Видите ли, я, как и вы, – гражданин России. И если я вижу, как должностное лицо, призванное служить народу, плюет на этот народ, злоупотребляет своими полномочиями, получая огромные деньги от непонятной иностранной организации, у меня возникают вопросы: на своем ли месте находится этот человек? Не зарвался ли он в своих корыстных желаниях?
Липатов решительно двинулся вперед, и Павлов посторонился, пропуская его к выходу. Но едва Валентин Юрьевич успел открыть дверь депозитария, как чуть не столкнулся с двумя полицейскими.
– Гражданин Липатов? – спросил один из них, и чиновник посерел от страха.
– Да, – промямлил он.
– Вы задержаны.
Расселина
Отношения между Россией и Грузией в последние годы нельзя было назвать хорошими, но при этом единственная сухопутная дорога Мцхета – Степанцминда – Ларс (которую еще называют Военно-Грузинской дорогой), проходящая через Главный Кавказский хребет и соединяющая страны, всегда была загружена до предела. Таможенный пункт пропуска «Казбеги» – «Верхний Ларс» тоже был в своем роде единственной функционирующей точкой, где постоянно скапливался транспорт в обе стороны.
– Проезжай, Васо, – сказал пограничник, протягивая документы худощавому мужчине лет сорока. На нем были потрепанные джинсы и футболка с изображением парящего орла. – Жене привет.
– Обязательно, спасибо, – улыбнулся водитель.
– Не надоело тебе в Россию мотаться? – вдруг спросил пограничник. – Как будто твой товар только там закупать можно!
Васо пожал плечами:
– Ничего личного, только бизнес. В России по-любому дешевле.
Он зашагал к своему большегрузу – запыленной «Татре». Таможенники уже закончили осматривать грузовик и махнули ему рукой, показывая, что тот может ехать. Васо быстро уселся в кабину и тронулся с места. Поглядывая в зеркало заднего обзора, он постепенно увеличивал скорость, и вскоре ТПП скрылся за поворотом.
Проехав около двух километров, Васо включил «поворотник» и остановился на обочине. Выйдя из кабины, мужчина подошел к кузову и, распахнув двери, залез внутрь. Перед водителем высились ряды коробок с постельным бельем, которое Васо вот уже несколько лет возил в Тбилиси на продажу. На то, чтобы разобрать проход к потайному отделению, встроенному в пол, ушло минут пять. Наконец он открыл люк, помогая выбраться из ниши коренастому мужчине средних лет. Его лицо было изуродовано багровым шрамом.