Оглянувшись в поисках новых жертв, вовремя увидела как дверь поднялась вверх и в эту треклятую комнату-аквариум ворвались еще двое потенциально изувеченных насекомых-переростков. С диким оглушающим ревом я рванула к ним. Бедные чешуйчатые и опомниться не успели, сообразить, откуда подвох, как я уже врезала одному в шею, удовлетворено услышав, как там что-то хрустнуло, а второму вновь прибывшему нанесла удар в область сердца.
Ну, это я так думала.
Оказалось, неверно думала. Видимо сердце у них где-то в другом районе тела, потому как моя несостоявшаяся жертва лишь оскалилась этими своими челюстными максиллами. Вот гад, ну ничего, попробуем по-другому. И тут же размахнувшись, я двинула коленом ему промеж ног.
Опа…
Вот там оказалось все на месте. Для верности еще отвесила пару пинков корчившейся на полу инопланетной чешуйчатой мухе. Все, вроде отпустило. Металлического паука я не чувствовала в своем теле, даже думать не буду, где эта странная тварь. Вот допущу, что в запале боя, она из меня выпала. И неважно, что я не помню этого момента.
На полу в живописных поверженных позах лежали четыре чешуйчатых тела, доставляя мне какое-то нездоровое удовольствие. Трое признаков сознания вообще не проявляли, а четвертый так жужжаще постанывал, ухватившись обеими ладонями за собственную промежность, что совесть шевельнулась, а потом, опомнившись, снова скрылась в недрах моей души. Эх, какая я молодец! Вот даже полегчало.
— Ты что творишь женщина?! — внезапно прожужжали за моей спиной. — Ты же самка!!!
А вот про главнюка я и позабыла. Непорядок, теряю хватку. И вообще не поняла, что за претензии такие по половому признаку?! Это кто тут самка!?
И тут до меня дошло — я же понимаю этого главнюка. Да как так-то? Все это точно бред или глюки. Понимать его я никак не могу. Это же инопланетянин и жужжать на всеобщем он, ну ни как не может. Я тоже мушиному жужжанию не обучена. А это значит, что я точно, все-таки банально двинулась умом. На меня навалилось такое облегчение. Даже дышать легче стало.
— Ну, слава Великому космосу! — успокоено выдохнула я. — А я уж думала, что вы реально инопланетные твари. А бред и галлюцинации это ничего — это лечится.
Но вот судя по тому, как расширялись соты в глазах инопланетянина, он с моими доводами был не согласен. Совсем не согласен.
— Как ты смеешь, самка, меня, высокородного ахунта, назвать тварью. Ты, женщина, места своего не знаешь!? — взревел жужжаще главмух.
Такого обращения я уже стерпеть не могла. Бред не бред, а унижать меня даже собственным глюкам я не позволю! Совсем страх потерял, что ли! Тапка на него не хватает!
— Заткнись и проникнись моментом, насекомое, — рыкнула я на свое нездоровое воображение. — И гордись, что еще ботинком не прибила к стене. Будет тут на меня всякое недоразумение пожужживать.
— Ты… ты… женщина, ты какой расы? Да как ты вообще можешь? — этот высокородный «ахтунг» или «ахунт», аж дар жужжания потерял. — Самка, ты пожалеешь о своей неучтивости. Да я тебя… да я тебя…
— Да ты меня, что…? — проявила я любопытство, интересно же, чем глюки угрожать умеют.
— Да я тебя на Ирзонг отправлю, будешь моих бойцов обслуживать. Да я тебя в трюме сгною. Нет! Нет! Я тебя аррафату на корм пущу. Да я… да я… — все, фантазия его иссякла. Оценив все им сказанное, я, призадумавшись, слегка попинала ботинком с металлическим носком тело одного из змееосов и сделала неутешительные выводы:
— Не-а, — отмахнулась я от главмухи, — на такую длительную программу с моим участием, меня явно не хватит. Давай выбирай что-нибудь одно!
Еще раз, прокрутив в голове все услышанное, внезапно пришла к мысли, очень для меня нехорошей. Вот если это мой глюк, то тогда, чего он грозит мне совсем непонятными вещами? И как не крути, я все же сначала слышу жужжание, а потом понимаю речь. Словно, переводит мне кто ее.
Развернувшись, я отпнула валяющегося позади меня оглушенного инопланетянина, и вернулась на исходное положение, а именно на то кресло, в котором очнулась.
Надо же, как очень густое желе. Не очень удобно сидеть, напрягает как-то. Потыкав в него пальцем, который на сантиметр и не меньше, окунался в эту субстанцию. Все же не удержала любопытство и спросила.
— Из чего оно сделано, что за материал такой?
— Харфит — как-то буднично ответили мне. Я вскинула взгляд и уставилась на змеемуха:
— А ты значит, высокородный ахунт? — уточняюще произнесла я, глядя на его мерзкий рот. — И я похоже, все-таки не свихнулась. А кто такой аррафат? Хотя не отвечай, мне и тебя за глаза хватает для первого шока. И не могли вы оказаться посимпатичнее, что ли. Ну, тварь жуткая же.
— Самка! — взревел он бешено. Я таки довела змеюку мухастую или муху змеистую, это с какой стороны начать смотреть. — Ты … Ни одна женщина не смеет так себя вести. Твое дело молчать! Молчать и внимать мне, мужчине. Ни один уважающий ахунт такую … такую…
Что даже определения для меня не нашлось?! Однако. У меня для него столько вот всяких эпитетов имеется, а он меня и обозвать не может!
— Такую, это какую? — подначила я его.
Если честно, то именно страх руководил моим разумом. Именно он развязывал язык, заглушая здравый смысл. А вот разум мой как раз, буквально вопил, что мне заткнуться надо и остыть. Но даже при желании, на это я была не способна. Хаониты, которые я вколола себе совсем недавно, имели нехороший побочный эффект. Они повышали уровень адреналина и совсем отключали в мозгах инстинкты самосохранения.
— Так, какая я? — снова, вопреки здравому смыслу, поддела я инопланетянина.
— Женщина, — его голос звучал как-то глухо, словно он сдулся. — Я уже дважды пожалел, что потратил на тебя ценный арх. Таким универсальным переводчикам цены нет. Думал, возьму тебя к себе в гарем. Но, — он выдержал паузу, — ты не самка, ты отброс. Даром, что лицом и телом пригожа, но нутро воина. Ты же смеешь руку на мужчину поднимать. Немыслимо! Недопустимо! Мараться с тобою ни один уважающий себя ахунт, даже самой низкой ступени, не станет. Это позор. Но за арх ты мне заплатишь, — недобро улыбнулся он, а потом что-то быстро нажал и меня буквально мгновенно засосало в кресло.
Этот желеобразный харвит оказался с подвохом. Недаром он меня нервировал. Эта густая субстанция обтекла меня, сковывая талию, запястья и бедра. Сделать лишнее движение было нереально. Я заверещала и задергалась. Змеемух же медленно встал и, обойдя своих все еще валяющихся на полу воинов, что-то вколол мне в горло, которое тоже фиксировал этот странный харфит. Тело свело судорогой. Вернувшись, инопланетянин снова смерил меня немигающим взглядом.
— Что же, — подавшись вперед, начал он свой монолог.
Почему монолог? Потому, что я внезапно ощутила, как мой язык онемел, и двигать им я могла с большим трудом.
— Я вижу, ты не совсем понимаешь, где ты и кто мы, — продолжил мой пленитель, он же главмух. — Так вот я высший ахунт! — он как-то величественно подсобрался, выпятив вполне себе человеческую грудную клетку вперед. — Наша раса доминирует в этом секторе космоса. Кто ты, я не знаю. Твою расу определить не удалось. Генетическое сходство между нашими видами достаточно велико, чтобы я мог говорить о том, что общие предки у нас все же присутствовали, — мужчина вальяжно откинулся на спинку своего вполне обычного кресла и довольно ухмыльнулся. — Вот такая, молчаливая и внимающая, мне ты кажешься очень женственной. Если бы не мои люди, до сих пор находящиеся у твоих ног, в буквальном смысле, то и не поверил бы, что ты воин.
Поднявшись, он прошел к стеклянной совсем необычной стене и что-то там нажал. Дверь открылась и в комнату ворвались еще трое. Быстро схватив за руки тех поверженных мух, что были на полу, вытащили их волоком из комнаты. Дверь снова закрылась и змееос вернулся на прежнее место.
— Так-то лучше. Слабых тут не любят, — странно, но сейчас этот инопланетянин выглядел по-деловому собранным. Я бы даже сказала — представительным. И слабо верилось, что это он, буквально несколько минут назад, тут рвал и метал, обзывая меня отбросом и самкой.
— А теперь внимай внимательно женщина. Раз в космический год все высшие дома расы ахунт устраивают игры на одной из наших древних колоний. В этом году выбор пал на мой Ирзонг. Планета дикая и используется только для подобных развлечений. Каждый дом выставляет своих бойцов. Кого-то мы покупаем, кого-то, как тебя, находим случайно, ну а некоторые, желая хорошо заработать, нанимаются к нам специально. Как правило, они и побеждают. А остальные так, для потехи. Игры, естественно, часто заканчиваются смертью игрока, но, если повезет выжить, отпустим с утешительным призом, — инопланетянин гаденько усмехнулся. — В качестве приза — помилование игрока и трое космических суток, чтобы исчезнуть с наших глаз долой. Но вот самок воинов у нас еще не было. Это позабавит моих гостей. У тебя нет шансов выиграть, женщина, так что не обольщайся. У нас в этом году воин особый. Очень советую тебе ему понравится, чтобы шейку раньше времени не свернул. А сейчас я заброшу тебя в трюм. Ты слишком опасна для моих людей. Мы самок не бьем, мы знаем несколько иное им применение. Возможно, тебе понравилось бы, — и снова премерзкая улыбка скользнула по его губам, прикрытым этими жуткими пластинами. Прямо как жук какой-то. Брр! — Но тебе место в трюме. Обживайся и знакомься с обстановкой. Там уже аррафат и его еда. Смотри, не стань закуской, — он жужжаще хохотнул от своей же шутки. — Женщина, слабых не любят, помни это, — главмух еще раз противно засмеялся. — Это будет шоу. И да, воины выступают парами, так что придется тебе, ну очень постараться, чтобы кому посильнее приглянуться, ну или самой кого подобрать.
Я слушала его крайне внимательно. Тело мое охватил какой-то странный паралич. Я чувствовали и руки, и ноги, но двинуть конечностями совсем не могла. Ощущения довольно пугающие. Но все же, интересующую меня информацию уточнить стоило.
— И чо не ста-анете даже спраш-шивать, откуда я и кто? — шепелявя и запинаясь занемевшим языком, пробормотала я. Ну неужели им не интересно даже?!