— Я не замолчу, Сферр, — перебила я его, мое возмущение нарастало. — Ладно, эти крабы первые напали, и вы этих крабов просто сожрали, — от своих же слов меня передернуло. — Но этот урод убивал просто так, и не равных себе, а раненых. Никто не добивает раненных! Это же подло. Это… это… Подло и все тут!
У меня слов не нашлось, как это назвать. Жаба противная, такое творить, и ведь никто не вмешался.
Соскочив, я ринулась на выход, в праведном гневе желая высказать все, что у меня внутри накипело по поводу местных трусливых «бойцов». Но внезапно на моей дороге возник Сферр. Не ожидая такой преграды, я врезалась в него и, потирая ушибленную грудную клетку, попыталась обогнуть. Не дал. Только перехватил меня за талию и прижал к себе.
— Отпусти, Сферр, — снова дернулась я. — Я хочу сказать им все, что о них думаю!
— Уймись, каиша, — он крепче прижал меня к груди. — Успокойся, колючка, и послушай.
Да знала я все, что он мне скажет сейчас. Мол, не наше дело. Пусть там хоть головы друг другу отворачивают. Вот только я не была с этим согласна. Терпеть подлость не могла и не умела. Извернувшись, я сильно лягнула аррафата по колену. Сферр, не ожидая нападения, шумно втянул в себя воздух и внезапно скрутил мне не только руки, но и зафиксировал ноги. Осторожно уложив меня на лавку, навалился сверху, фиксируя и обездвиживая.
— Моя бедная девочка, то, что ты видишь … Это… Ты не понимаешь, где оказалась, Селена. Ты пытаешься все происходящее мерить под привычную для тебя реальность и не осознаешь, что это игра. Игра, которая для тебя началась в тот момент, когда ты попала в трюм. Все, кто тут есть, все, Селена, игроки! И ты, и я, и крахх, и те три танаша или краба, по-твоему, что посчитали тебя легкой жертвой — все игроки. И пока нас не станет ровно двадцать здоровых, не раненых игроков — бои будут продолжаться. Десять камер — двадцать игроков. Как только команду бойцов укомплектуют, проход в наш отсек зароется, и мы выйдем в следующий тур игр Великих домов Ахунта. А до тех пор нам придется видеть, как убивают и будут убивать всех неугодных.
Сферр внимательно вглядывался в мои глаза, ловя каждую эмоцию, что проскальзывала там. А у меня в голове царил хаос. Я слышала, что он говорит, но не могла осознать весь кошмар происходящего.
— Селена, большинство здесь — это заключенные, приговоренные к смерти. Им дали выбор — игры или смерть. И они решили оттянуть неизбежное. Есть в трюме и рабы, которых купили специально для того, чтобы ожесточить и оживить бойню, что творится здесь. И совсем мало добровольцев. В нашем трюме нас всего двое: я и арух в соседней камере. Мы должны были стать парой, но появилась ты. В принципе, это ничего не меняет, но теперь мы соперники.
Пальцами свободной руки он осторожно погладил мои брови, скулы, подбородок. Большой палец скользнул по нижней губе, даря нежную ласку.
— У нас с арухом есть веская причина находится в этом трюме, — шепнул Сферр мне на ушко. — Все остальные — смертники, и мне абсолютно все равно, как они умрут и кто их убьет. Я понимаю твое состояние. Понимаю, что ты испытываешь, но, Селена, вокруг тебя смертники и оставь их судьбу в их руках. Не вмешивайся. Ты одержала победу в трёх боях и без моей помощи, вышла победителем и набрала хорошие очки. Ты прикончила краха, что поставило нас в один ряд. А теперь успокойся и давай будем ждать следующего тура и не вмешиваться тут ни во что.
Сколько в этом мужчине ледяного спокойствия. Доброволец. Да как вообще можно добровольно, в здравом уме, подписаться на такой ужас. Псих он.
Я дернулась, пытаясь его скинуть с себя. Но эффекта это не возымело. В черных глазах лишь опасно вспыхнул оранжевый огонек.
— Не надо, девочка моя, отталкивать меня. Я не знаю, как еще тебе объяснить, что ты значишь для меня. Поэтому я просто дам нам время. Ты поймешь все сама. Но тебя одну я не оставлю, мы пара и спать будем в этой камере вместе.
— Я не отталкиваю тебя, глупый, — взвыла я. — Ты мне сейчас все ребра переломаешь.
Он чуть поменял положение своего тела, но грудная клетка все же немного ныла.
— Сферр, ты навалился на мои больные ребра. Слезь с меня, туша бесчувственная.
— Я чувственный, Селена. Но о том, насколько я чувственный, — шепнул он, щекоча дыханием мою кожу, — я лучше расскажу тебе потом, и покажу, конечно.
— И все же слезь с меня и дай нормально вздохнуть, — признаться, его последние слова изрядно меня смутили, мне таких намеков никто и никогда не делал.
До аррафата, наконец-то, дошло, что мне больно. Он освободил меня от своих же жестких объятий и поднялся. Сев на лавку, я чуть поморщилась от боли в груди.
— Что у тебя там, покажи. Сильно он тебя задел? — приглушенно выдохнул Сферр, на лице моего мужчины тот же час появилась обеспокоенность.
Мою рубашку распахнули и по коже нежно, но очень чувственно, заскользили мужские пальцы. В его движениях не чувствовалось пошлости, он не пытался соблазнить меня, а действительно был обеспокоен моим состоянием. Этого сильного инопланетного мужчину заботило, насколько сильно меня ударили. Все в его поведении до этого момента указывало на то, что я небезразлична ему. И от понимания этого факта на сердце внезапно стало как-то тепло и хорошо.
— Нет, Сферр, этот ваш жабоподобный крахх лишь слегка задел, поболит да пройдет. Что же ты меня спасать не бросился? А вдруг бы я проиграла, — невинным голоском полюбопытствовала я.
— Шутишь? — Сферр снова сомкнул полы моей рубашки, и устало опустился рядом со мной. — Когда я услышал и понял в чем дело, так уже и спасать было некого. Ты же его в считанные секунды положила. Признаться, я опешил от такого зрелища. Но больше не повторяй своих подвигов, женщина. А то у меня сердце не выдержит.
Нашу комнату огласил раскатистый смех моего инопланетянина.
— Представляю, как ахунт сейчас за свои сердца хватается, ты же его кандидата на победу прикончила, — хмыкнул аррафат.
Эта информация лично для меня оказалась неожиданной.
— Как это, а разве победителем будешь не ты? И что значит «за сердца»? У этой мухи полосатой, сколько их, сердец этих?
Сферр приподнял меня и пересадил себе на колени. Он осторожно поглаживал меня по спине. Такие мягкие еле ощутимые движения, словно боялся, что я сейчас соскочу с его ног или оттолкну. Но я тихонечко сидела и, если честно признаться самой себе, млела от удовольствия. Наслаждалась тем, что кто-то проявляет ко мне нежность. А потом и вовсе плюнув на все свои убеждения, просто прижалась щекой к его обнаженной груди.
— Кандидатом на победу должен был стать этот крахх. И судя по тому, что он тут учинил сразу по прибытии, ему было об этом известно. Скорее всего, наемный воин, такой же, как я или арух, обитающий по соседству.
— Но как так?! Ты же сильнее его, разве нет? — не поняла я.
Сферр усмехнулся и нежно поцеловал в волосы. Его руки сильнее прижали меня к мужской груди.
— Я рад, что ты так думаешь. И да, я действительно сильнее. Вот только, наверное, глупее. Я попался, Селена: как только условия найма были оговорены, меня чем-то оглушили и нанесли сильный удар в грудь. Последствия этого нападения ты и убрала, чем-то меня уколов. И вот теперь я действительно стану победителем, а после этого ахунту придет трагический конец, потому как подлости в отношении себя мы, аррафаты, не терпим и он должен был это понимать.
— А как же арух? — буркнула я, обдумывая полученную информацию. — Этот паук очень силен и страшный он, если честно.
Сухие губы Сферра скользнули по моей щеке до мочки уха.
— Замечательно, что ты считаешь его страшным, — заговорил он, согревая меня теплом дыхания. — Но в действительности, во втором своем лице Аргат весьма любим женщинами, — тихий смех пощекотал мою кожу, которая вмиг стала очень чувствительной, — приятно осознавать, что не придется воевать за свою женщину, хотя бы с ним.
— Что значит во втором лице? — я решила пропустить мимо ушей его подначивания относительно фразы «моя женщина». — Как вообще может быть два лица? Что за ужасы ты мне рассказываешь, Сферр?
И снова жаркий смешок. Он странно на меня влиял. Впервые за всю жизнь мне захотелось ощутить его поцелуй. Узнать каково это, чувствовать на своих губах вкус мужчины. И от осознания своих желаний мое сердце заходилось в бешеном ритме, а промеж ног стало странно и непривычно влажно.
— То, что ты сейчас видишь — это боевая форма аруха. Он в ней застрял. Его постигла та же участь, что и меня, удар в спину со стороны ахунта. Эта, как ты выражаешься, муха запечатала его в этом обличии, не позволяя перекинуться. И это ослабляет его. Во втором лице арух очень похож на вашу расу. Я думаю, что похож.
Тот факт, что этот человек-паук имеет вторую форму и похож на наших мужиков, в моей бедной многострадальной голове не укладывался. Ну и ладно, оставим это на потом.
Вымучено вздохнув, я окончательно расслабилась в руках аррафата. Уложив удобно голову ему на грудь, я позволила себе обнять мужчину. Под моими руками мужчина напрягся. Я отчетливо слышала, как его дыхание становится тяжелее и глубже. Неужели, это я так действую на него. Не веря своим ощущениям, я тихонько провела ладонями по его спине и тут же услышала слабый стон. Меня охватило сильное смущение и невероятный восторг. Этому мужчине нравятся мои прикосновения!
— Ты успокоилась, малышка, — низкий хриплый голос выдавал его состояние, — больше не хочешь ничьей крови? — попытался отшутиться он.
— Прости, Сферр, — покаянно начала я. — Не понимаю, что со мной. Мое настроение сходит с ума. Я, то действительно хочу крови, то сдерживаюсь из последних сил, чтобы не утопить нас в моих слезах. Это пугает. Я обычно довольно холодный, эмоционально стабильный человек. Я никогда не впадаю в ярость и, тем более, в слезливую депрессию. А сейчас я сама себя не узнаю.
— Это нормально, Селена, — Сферр откинув за плечо свои косички, обхватил меня за затылок и заставил посмотреть в его глаза. — Это нормальная реакция на ситуацию, в которую ты попала. Ты не сошла с ума, не потеряла самообладание, а вполне достойно вживаешься в происходящее. А твое настроение просто отголосок стресса. Ты молодец, малышка. Сильная девочка.