Я ах слюной поперхнулась и вылупилась на этого чешуйчатого полового шовиниста. И тут же представила себя сидящей на горке яиц. Снова поперхнулась.
Вот это пожелания, вот это перспектива!
— Нет уж, любезный, — я даже на шажок отошла от змеюки. — Я уж лучше, по старинке, живородящей останусь.
Харак захохотал в голос. Из ближайших камер высунулось пару морд и тоже весело хихикнули. Все-таки нас подслушивали. И тут в голову пришла шальная мысль. Все равно тут слишком маленькое пространство, чтобы хоть что-то утаить. А раз все обо всем узнают, так почему бы не заручиться их поддержкой, а заодно не пробить кто нам друг, а кто враг.
— Ну и чего гогочем? — сурово поинтересовалась я. — Имею право самой решать от кого и как мне детей рожать, а на яйцах своих, любезный, — я зыркнула на Шо Му, — сами сидите как-нибудь без меня.
Теперь ржали все и даже этот «иншенер» чешуйчатый.
— А я и не предлагал, шеншина, тебе на моих яйцах шидеть, — сквозь смех отшутился он. И только сейчас до меня дошло, как неоднозначно прозвучало мое последнее заявление.
— Ну, вот и ладненько, — примерительно отозвалась я. — Ну и у кого какие предложения по поводу защиты?
Все смолкли. Но тишина продлилась недолго. Из своей платформы вылез жирнючий крахх. Его узкие заплывшие свиные глазки пробежались по нашим персонам, после чего он заявил:
— Вы издохните здесь вместе со своим аррафатом. Победа будет моей! — самоуверенно похвастал он. Столько наглости в его роже.
— Так, смертников не слушаем, — отмахнулась я от жабы, — у кого-нибудь есть еще предложения?
— Нужно вынуть каждый пятый синий кристалл по четырем углам, после этого вмонтировать их у нас. Поля защиты войдут в резонанс. При первой же атаке аррафат выбьет защиту внешнего контура. Кроме того, клетка аруха тоже падет. А дальше ахунтам останется только испустить дух. Тут всего два выхода и такая толпа просто не успеет выбраться.
В удивлении я глянула в сторону говорившего. За спиной высоченного харака стоял довольно подкаченный монстрик ранее мною не виданный. Ничего человеческого в нем не было. Даже признаться сравнить было не с чем. Хотя очень отдалено можно было обнаружить сходство со львом. Только у этого «кошачьего» были очень тонкие шестипалые ладони с четырьмя суставами. Вообще, его руки сразу бросались в глаза. На фоне мускулистого покрытого светло коричневой шерстью торса и ног, напоминающих две толстые колоны, руки казались нелепо тонкими.
— Откуда вы это шнаете? — задал резонный вопрос кто-то из змеек. Признаться, рассматривая представителя новой для меня расы, я не шибко обращала внимание на остальных. «Лев» потер пальчиками гриву и выдал:
— Я эту защиту делал с напарником. Нас наняли для работ якобы в тюрьме, а привезли сюда. Контракт мы заключать не стали, без него же выгоднее, не нужно правительству десятину отстегивать. Вот и поплатились за жадность.
«Лева» сокрушенно покачал головой.
— Напарник в реке утонул, а я выбрался. Вы это, — он вопросительно исподлобья уставился на ад Коинфара, — если помогу, замолвите за меня словечко, я же вижу, вы военный. Я много на вашего брата работал, а тут решил куш сорвать, плату хорошую обещали, вот и повелся.
— Не мы вас сюда заманивали, — просто ответил харак, — не нам с вами разбираться. Уедете себе спокойно домой. Никто, кроме высших ахунтов, нам не нужен. Игроки и прочие заключенные будут предоставлены сами себе.
В толпе инопланетян пошли шепотки. «Смертники» — так отзывался о них мой Сферр. Ну что же, пусть. В чем-то харак прав, не они их судили, не им и казнить.
— Ешли помошете, — зашипел Ша Си — мы вшех шелаших вывешем на наших кораблях с Иршонга.
Народ выдвинулся вперед. Видимо, змеи действительно были способны расположить к себе кого угодно. По лицам видела, что эти смертники готовы убраться отсюда восвояси. Похоже, помощь нам обеспечена.
— Вы издохните! — вдруг раздался гневный возглас с платформы крахха. — Я никому не позволю забрать мой приз или сорвать игры. Я буду победителем!
Толпа как-то волной отхлынула от нашей местной толстой «звезды». Крахх же довольный своим заявлением потрясал воздух кулаком.
— И снова повторяю, на покойников внимания не обращаем, — сделала ответное заявление я. — Этого товарища уже почитай и нет в наших рядах.
Игроки плотоядно ухмыльнулись.
— Осталось решить, как изъять нужные кристаллы, — «лев» осмотрел нас тяжелым взором, — ахунты ничего не должны заметить.
— Во время боев, — сделал предложение ад Коинфар, — незаметно по штучке каждый. Кто у нас без проблем по решеткам забраться может?
Толпа синхронно глянула на двух богомолов. Их узкие рожицы дернулись, а клешни захлопали.
— Мы можем, — их голоса походили на стрекот насекомых, — но он поклянется, что нас отпустят.
Клешня одного из них четко указала на харака. Тот качнул головой и четко произнес.
— Я Шаму ад Коинфар в присутствии свидетелей клянусь, что ВСЕ присутствующие уедут с Ирзонга. Я лично за этим прослежу.
Вот меня бы эта клятва не устроила. Что это еще такое? «Уедут» — а живыми или мертвыми они отсюда уедут? Что «ВСЕ» уедут, тоже понятно, в мешочках разместят черных и вперед по родственникам, или как у них тут положено хоронить. Так что клятва так себе. Но богомолам, похоже, все услышанное понравилось, потому что они согласились вытащить кристаллы.
Некоторое время спустя я устало лежала на решетчатом полу своей платформы и с тоской вспоминала ту металлическую лавку в трюме. Оказывается, она была такая удобная. А еще я дико скучала по Сферру, и даже думать боялась о том, как же ему там тяжело. Как только выберемся отсюда, я его зацелую. Расставание с аррафатом далось мне тяжело. В голову лезли жуткие мысли о том, что он не сможет разрушить защиту, что его убьют ахунты. Мои нервы были натянуты до предела.
Так, как за Сферра, я никогда ни за кого не переживала. Только бы все прошло хорошо. Только бы смогли устранить крахха прежде, чем он придумал способ разболтать наш план ахунтам. Хотя с его крохотным мозгом … не додумается он сигнал хозяевам подать. Волновалась я и за богомолов, вдруг передумают. И все эти «вдруг» и «а если» душили сознание.
— Женщина, — я испугано распахнула глаза и увидела совсем рядом с собой ботинки харака. Он довольно щурился голубыми глазищами и поджимал пухлую нижнюю губу, видимо, чтобы не рассмеяться. Хотя, что такого смешного в том, что он меня напугал, я так и не поняла, — хватит ворочаться, или тебе мужского тепла не хватает?
Шутку я не оценила.
— Мне всего пока хватает. А кое-кто на моей платформе даже лишний!
— Уверена? — он заигрывающее тряхнул своими русыми дредами и подмигнул. — Я очень хороший любовник. Ты подумай!
Я подумала и поняла, что мой Сферр еще и благороден. Он в отличие от некоторых хараков, даже мысли не допускал, что займется со мной любовью в присутствии посторонних. Пусть даже мы и были отделены от этих «посторонних» какой-никакой, а стенкой, а этот же прямо тут покувыркаться предлагает.
— Ты во мне, ад Коинфар, кого увидел? Я тебе кто? Девка блудливая? Или кошка беспринципная? — с вызовом полюбопытствовала я.
— Женщина, — просто произнес он, — красивая совершенная женщина.
Признаться опешила. Такого ответа не ожидала.
— Тогда, на что ты рассчитывал, делая мне такое предложение? — уже спокойнее произнесла я.
— Хотел убедиться, что ты действительно такая, как я вижу, — развернувшись, харак скрылся с глаз, а я снова осталась наедине с тревогой и легкой обидой.
Глава 14
Утро нового дня началось с сильного звукового сигнала. Гудели так, что уши заложило. Подскочив, я поняла, что полностью восстановилась. От порезов на ладони остались только розовые полоски, да и физически чувствовала я себя преотлично. Это покруче наших хаонитов будет.
Взглянув наверх через стеклянный потолок, обнаружила, что зрители на трибунах уже собрались и ждут реки крови. Обойдя нашу камеру по кругу, убедилась, что Сферра мне не увидеть. Это расстроило. Моя тоска по нему грызла. Впору уже начинать реветь.
— Это привязка, — оглянувшись, я заметила «таракана». — Вы соединились и чем дольше вы находитесь друг без друга, тем сильнее боль в груди. Хотя признаться, впервые вижу столь сильную реакцию со стороны женщины. Обычно вы испытываете простую симпатию.
Я машинально потерла ладошкой то место, где билось мое сердце.
— То, что ты чувствуешь, лишь отголосок его страданий, — манох поднял голову к потолку, усики смешно задергались в разные стороны. — Не разочаровывай его. Аррафатам сложно с женщинами.
— Почему? — заинтересовано спросила я.
— Потому, что далеко не каждая самка пойдет на связь. Зачем? Если можно порхать от одного любовника к другому и срывать плоды со всех деревьев, — поделился информацией манох.
Я недоуменно глянула на таракана. Ну, во-первых, слово «любовник» из уст насекомого — это уже нелепо слышится. Во-вторых, про «деревья», я совсем не поняла.
— А поподробнее, — ненавязчиво попросила пояснить. Манох оказался словооходчив.
— Аррафаты сильнейшая раса нашей галактики, но так было не всегда. Война за войной, они наращивали мощь и не пренебрегали и генетическим оружием. Мужчины становились сильнее, быстрее и в какой-то момент они стали через чур сильными, даже для своих самок. Женщины аррафат, если и создают союз, то только со слабыми. А сильным мужчинам приходится платить и очень большие суммы за то, чтобы с ними провели хотя бы ночь. Они же на психику так давят, что и с ума сойти не долго. А с детьми там вообще отдельная история. Они покупают у женщин яйцеклетку и сами растят свое потомство. Естественно рождаются в основном сыновья. Девочек ведь заведомо придется отдать матерям. Надо ли уточнять, что женщин у них катастрофически мало. Конечно, самки арухов им тоже подходят, но там свои проблемы. У арухов есть понятие «гармоничной пары», вот и мечутся аррафаты среди них в надежде, что их изберут. Сами-то они себя привязать к понравившейся женщине не могут, не примут их.