Корабль, закрепленный о швартовочную арку, издал привычный слуху, даже родной, сигнал прибытия и замер.
Замерло и мое сердце. Не выдержав напряжения, я схватила Сферра за руку и сжала. За те два месяца, что я прожила в этом новом для меня мире, я сильно изменилась. Сама это признаю, стала мягче и намного эмоциональнее. По-иному взглянула на жизнь, как свою, так и чужую. И сейчас я очень боялась, что остальным мигуми не представится возможность обрести свое счастье. Что они так и не узнают, что значит любить и быть любимыми. И этот страх давил на грудь и мешал глубоко дышать.
Но вот прозвучал негромкий сигнал и выход на трап пришвартованного крейсера с легким шипением разгерметизировался. Огромный люк толщиной в метр легко отъехал в сторону и в проходе появились две затянутые в серую форму мигуми. Они плавно скользнули вперед и замерли, бегло осматриваясь. За их спинами закрылся проход на крейсер.
На моем лице непроизвольно расползлась улыбка.
— Девяносто шестая! — я сорвалась с места и рванула вперед, таща за собой Сферра, как на буксире. Я так не выпустила его ладонь.
Мой оклик был услышан. По мере моего приближения лицо моего непосредственного начальства и подруги выражало все большее удивление. Еще бы, на мне же из формы ботинки да потрепанные штаны остались, сверху рубашка мужа и его же куртка, что велика мне на несколько размеров и болтающаяся, словно плотный мешок. Но мне было все равно. Я упрямо вышагивала вперед, готовая их расцеловать. Приблизившись вплотную ко все еще настороженным мигуми, я плюнув на все условности и правила поведения, просто обняла женщину, что растила меня все эти годы. Была сначала куратором и учителем, а потом и начальством, опекающим и не дающим в обиду.
— Как же я рада, что вы живы! Я так боялась, что обнаружу только трупы, — прошептала я.
Отстранившись, внимательно вгляделась в лицо еще молодой по всем параметрам женщины. Ей не было и сорока. С нашей продолжительностью жизни в ее возрасте только о детях начинают задумываться. На суровом лице светловолосой кареглазой женщины дрогнули губы, и медленно расползлась счастливая ответная улыбка:
— Семьсот сорок шестая, ты никогда не перестанешь меня удивлять. Живая, да еще и… — она оглядела меня еще раз с ног до головы. — Где твои вещи?
— Не знаю, — отмахнулась я от вопроса, — сказали, выжили только брюки и ботинки, но они, в принципе, неубиваемые.
— А за спиной у тебя кто? — наконец отмерла и девятьсот пятьдесят первая, стоящая рядом.
Оглянувшись я помимо Сферра увидела еще и аруха и, естественно, зеленоволосого Дас Тас Ту.
— Ну, это мой муж Сферр Лур Ко Руг, его друг представитель расы арухов Аргат ШеЛао и собственно руководитель всей этой поисково-спасательной операции Рахар Дас Тас Ту. По именам никого называть нельзя, у них тут традиции интересные. Окликнешь мужчину по имени и, опа, ты уже счастливо замужем.
Глаза девятьсот пятьдесят первой заметно расширились, а вот девяносто шестая как-то так подсобралась, и даже попыталась сурово глянуть, но как-то неудачно.
— Семьсот сорок шестая, какой муж? Ты вообще о чем? Ты чем тут занималась? — вопрошало начальство.
— Селена! — рыкнули за моей спиной на родном всеобщем, но с жутким акцентом. — Мою каишу звать Селена Лур Ко Руг!
Сферр резко притянул меня к себе и обнял за талию.
— Вам выдадут архи, — вновь заговорил он. — Они научат говорить.
— Семьсот сорок шестая… — начала было девяносто шестая, но ее вновь перебили.
— Селена Лур Ко Руг! — еще более грозным голосом прошипел Сферр.
Чтобы хоть немного разрядить обстановку, я примирительно погладила мужа по руке и улыбнулась своим бывшим коллегам.
— Ну, вообще-то да, я Селена Лур Ко Руг. Боюсь, вы очень многого не знаете. Вам выдадут переводчики, они называются арх. Вещь довольно жуткая на вид, но обучает очень быстро, к тому же сразу начнете понимать речь окружающих.
Люк, ведущий на крейсер, приоткрылся и оттуда вышли еще две женщины. Я мгновенно узнала молоденькую черноволосую головку восемьсот восьмой и свою давнюю подругу семьсот двадцатую. Она заерзала на месте, явно подавляя эмоции, но по глазам видела, счастлива меня видеть.
— В общем, перед вами представители трех рас — аррафаты, арухи и хараки, — оглянувшись, я поискала глазами ад Коинфара, он был неподалеку, поэтому я невоспитанно ткнула в него пальцем и уточнила, — Харак — это вот он.
Вся наша женская компания обсмотрела друга Сферра с ног до головы, уделив внимание странной прическе, сильно напоминающей шевелюру дикобраза. Тот, покрутившись перед нами, на ломаном всеобщем спросил:
— Мне штаны снять, а то не все увидели?
Мы дружно фыркнули в его сторону и отвернулись.
— Нам тут что-нибудь угрожает? — голос восемьсот восьмой странно дрожал от волнения.
— Нет, ничего, — поспешила успокоить ее я. — Вас уже ждут медики, и скоро прибудут представители правящей верхушки системы Атрака. Кое о чем вас расспросят и помогут принять действительность такой, какая она есть. Здесь, в этом мире, — я обвела рукою пространство, — живут множество рас и при виде некоторых, можно и разрыв сердца получить. И мы, люди, обнаружив свое существование, подвергли себя смертельному риску.
— На корабле раненые, — девяносто шестая отошла в сторону и приказала семьсот двадцатой. — Выводите гражданских. Наш полет окончен.
Развернувшись, моя подруга исчезла серой тенью.
— Нам нужно знать, сколько женщин, — обратился ко мне Дас Тас Ту, — мы приготовили каюты для тридцати. И еще пусть решат, кто первым получит архи.
Кивнув ему головой, повернулась к заинтересованной нашим разговором девяносто шестой. Она ведь ни слова не понимала и теперь в нетерпении ждала, когда я ей все переведу.
— У нас меньше переводчиков, чем нужно. Я так поняла, что они очень дорогие, поэтому господин Дас Тас Ту просит тебя решить, кому первому их установить, — при этом я поморщилась, вспоминая, как мне вживили этого металлического паука. — Сразу хочу сказать, что процедуру эту лучше проходить с закрытыми глазами. И он спрашивает, сколько вас. У нас каюты пока для тридцати.
— Он тут главный? — спросила девяносто шестая, но при этом на меня с интересом смотрели все. Из корабля выглянули и остальные члены нашего отряда.
— Как объяснить, — я призадумалась, — для вас, наверное, да.
— Для нас? А для тебя? — восемьсот восьмая хитро сощурила глаза. — Для тебя тут, кто главный?
— Я, — пробасил за спиной Сферр, — моя каиша подчиняется только мне!
— Да и то не всегда, — поддел его ад Коинфар, который решил-таки к нам присоединиться. — Я бы даже сказал, что это ты ей подчиняешься порою.
Говорил все это он на ломаном всеобщем. Видимо архи успели обучить их нашему языку, пока они тесно общались со мной и слышали мою речь. А я так ни разу и не попробовала заговорить на их языках.
— Не завидуй, — Сферр бросил на друга испепеляющий взгляд.
— Нас тридцать восемь женщин, — девятьсот пятьдесят первая взглянула на Дас Тас Ту, — скажи ему, что двадцать нуждаются в медицинском вмешательстве, семеро из них в тяжелом состоянии.
Я повернулась и перевела.
— Пусть готовят раненых и запустят нас на корабль, — зеленоволосый подозвал с десяток аррафатов.
— Они просят впустить их и помочь вам с транспортировкой раненых, — снова перевела я.
Девяносто шестая кивнула головой, и мужчины проникли в крейсер. Мы же отошли в сторону. Мимо нас спустя минуту пронесли раненых и быстро погрузили их на платформы в специальные медкапсулы. Руководил медиками мой свекор.
Сферр стоял за моей спиной и не выпускал меня из рук. Я устало откинулась на его грудь и внимательно следила за высадкой гражданских. Все молодые женщины, некоторые даже слишком. Девочки совсем. Наше правительство, видимо, совсем невменяемо, если не боится пускать в расход практически детей. Девочек. А ведь в отличие от нас, у них есть семьи, есть родители, которые сейчас переживают такое горе. Но наделенным властью плевать на их слезы. Главное, что мужчины не пострадали. А женщин не жаль. Девочек не жаль.
— Войны не будет, — повернув голову в сторону девяносто шестой, я пристально посмотрела ей в глаза. — Я сделаю все, чтобы наша система попала под покровительство расы аррафат. В этой части вселенной они сильнейшие. Никто ни с кем воевать не будет. Мы станем колонией и будем выходить на галактическую арену постепенно, медленно и осторожно.
— Это не нам решать, — возразила она мне.
Может, еще два месяца назад, я послушно бы закрыла рот, но не сейчас.
— Это решать именно нам. Здесь решать. И за себя я уже решила, — четко произнесла я каждое слово.
— Это дела правительства, — возразила девяносто шестая.
— Нет! — мой окрик был груб. — Посмотри на них. — Я ткнула пальцем в раненых девушек, — посмотри внимательно на них. Посмотри на нас. Хватит. Мы развиваемся в никуда. Я буду настаивать на том, чтобы наша система стала колонией. Хватит потакать геноциду женщин. Вместо того, чтобы искать способы повысить количество рождаемых мальчиков, наше правительство делает все, чтобы не рождались девочки. Тебе рассказать к чему это все приводит или сама на нас всех посмотришь? А сейчас есть реальный шанс все поправить. Войны не будет!
— Ты слишком много на себя берешь, семьсот сорок шестая. Это все решать не нам, — гнула свою линию девяносто шестая.
— Я Селена Лур Ко Руг и прошу называть меня по имени. И беру я на себя ровно столько, сколько смогу тащить.
— И все же, нет! — девяносто шестая не хотела оставлять за мной последнего слова.
— А меня Иваной звать и, если есть возможность исправить ситуацию в Солнечной системе, то я только за! — поддержки от восемьсот восьмой я ждала в самую последнюю очередь. Но именно она сейчас первой поддержала меня. Все-таки я сильно ее недооценивала.
— Ты ведь все понимаешь, Лаяна, — девятьсот пятьдесят первая смерила взглядом девяносто шестую, — у нас есть возможность заручится поддержкой нескольких рас. Их мужчины в отличие от наших — воины, это видно сразу. И ты предлагаешь нам, женщинам, воевать с ними. Нет, тут лучше договариваться миром. И я не против дать под зад нашей правящей верхушке. Запустить, наконец, медицинские программы по повышению рождаемости детей мужского пола. И заставить мужчин вспомнить, что война — это их дело, а не наше. И свое имя я тоже вернуть не против. Я Ксения Третьяк.