Вечер нас застал на выходе из парка. К этому времени Нала успела достать Тавиша просьбами завести дома серого хищного кота, размером с лошадь, в точности такого, как мы кормили через зачарованную изгородь в парке, получить категорический отказ и надуться. Остальные просто развлекались, наблюдая за ними.
Поскольку обед мы все дружно прогуляли, только пару раз останавливались возле торговцев, чтобы попить воды, ужинать отправились тоже вместе. Выбор места доверили тому, у кого осталось больше сил. Надо уточнять, кто им оказался?
Увидев таверну, оформленную в черном и серебристом, с особыми элементами в виде светильников-черепов, столов-домовин и иллюзорных призраков, исполняющих обязанности разносчиков, лично я почти даже не удивилась. На таких, как это горе магическое, не обижаются. Нала придерживалась того же мнения, а вот Нарья с сестрой дружно завалились на пол… чего это они, милый призрак-фантом всего лишь хотел взять их зонтики. А Гордику какой-то тип в черной мантии с жуткими черными зубами предложил подлечить нос, так тот от него по всему полупустому залу улепетывал.
— Одна ты меня понимаешь, — притворно печально вздохнул Тавиш и по-свойски обнял меня за плечи.
— Ты это специально? — Я вывернулась и с укором сверкнула на него глазами.
— Говорю же, только ты меня и понимаешь, — хитро улыбнулся наколдованный.
В качестве последнего аргумента я закатила глаза и решила как можно дольше с ним не разговаривать.
Отхлестав по щекам нежных барышень и отловив Гордика, мы наконец заняли места за столом.
Собственно, тогда-то мое молчание бесславно и закончилось. Потому что Тавиш опять отличился! Принесли нам заказ, все такое аккуратненькое, под крышечками. Есть хотелось так, что даже какой-то приятный запах померещился. И вот крышки поднимают… а оттуда как поползет, как поскачет! Итог: Девицы опять в отключке, Гордик с другом, зажимая рты ладонями, унеслись в уборную, Нала под столом заходится от хохота. Только мне почему-то не смешно.
Проводила взглядом улепетывающую лягушку, обозрела извивающегося в тарелке моего поклонника дождевого червяка, после чего громко и выразительно высказала Тавишу все, что о нем думаю.
Нала смеялась, он внимал.
Когда же эмоции иссякли, еще и шутить у него наглости хватило:
— Между прочим, ты мне благодарна быть должна, — заявила эта наглая морда. — В нестандартных ситуациях особенно ярко раскрывается истинное лицо человека. А я даю тебе возможность как следует рассмотреть это лицо.
Стало как-то тоскливо. Еще и красный нос почему-то припомнился, хотя речь шла совсем не о внешности.
Еще через полчаса безобразие убрали, нас по просьбам особо нежных членов компании, коих оказалось большинство, пересадили за другой стол и принесли нормальную еду. Мясо, тушенное в горшочках, салат с бобами, хлеб, сыр и слабое малиновое вино.
Инцидент скоро был забыт, хотя на Тавиша все, кроме Налы, временами поглядывали с опаской. Размеренная беседа привела к договоренности встретиться в субботу на приеме у некой госпожи Вьюны, а в воскресенье пойти в театр, после чего практически сошла на нет. Мы все слишком устали, да и время было позднее.
Собирались уже уходить, мужчины распорядились подать ко входу экипажи, и тут Нарья решила еще раз попытать счастья.
— Может, отвезем сестренок и ко мне, а? — шепнула она, склонившись к самому уху Тавиша, и как бы между прочим потерлась грудью о его плечо.
Я сидела не рядом, а все равно почему-то все расслышала.
Но на лице Тавиша обычного энтузиазма не появилось.
— Извини, устал, как собака. — И ответ был не тем, какого ожидал любой, кто хоть сколько-нибудь знаком с Дивальдом. — А завтра предстоит трудный день. Хочу выспаться.
— Ты ску-у-учный, — надула губки охотница за состоятельным женихом или хотя бы покровителем, но настаивать не стала.
Но и не обиделась по-настоящему. Видимо, гордости у нее нет. Как и хоть каких-то чувств к Тавишу.
Как часто бывает после насыщенного дня, эмоции утихать никак не желали, и уснуть не получалось. Я честно промаялась под одеялом два часа, потом захотела пить и решила спуститься на кухню. Заодно можно будет в сад выглянуть. Может, ночная прохлада принесет наконец дрему?
Выскользнула из кровати, сунула ноги в мягкие тапочки, завернулась в халат и вышла в коридор.
Темноту разбавляли редкие светильники, которые никогда не гасили на ночь, просто максимально приглушали свет, поэтому путь за питьем неудобств не доставил.
Ими облагодетельствовала себя я сама. Уже стоя в саду, заметила, что в сонном доме светится еще одно окошко. Кабинет Тавиша. И… сама не поняла, как ноги принесли к нему под дверь.
Прикусила губу, постояла немного…
Разумнее было бы уйти, но хотелось постучать. В итоге я поступила еще «умнее» — просто вошла. И сразу же себя обругала: вдруг он там с очередной девицей развлекается, сама же потом до утра рыдать буду! Но опасения оказались напрасными: наколдованный откинулся на спинку кресла и задумчиво разглядывал потолок. Даже не вздрогнул при моем появлении.
— Э… Тавиш?
Моргнул. Сфокусировал взгляд. Заметил.
И мгновенно всполошился:
— Что-то случилось?
Ну да, а почему еще я могла вломиться к нему среди ночи?
— Нет. — Я выдавила виноватую улыбку. — Просто не спалось. Увидела, что у тебя свет горит, и решила немного помешать.
— Правильно сделала. — Он закрыл и убрал в стол расходную книгу и потер глаза. Похоже, до недавнего времени он тут занимался чем-то важным и скучным. — Если бы еще прихватила из кухни чего-нибудь поесть, моему счастью вообще бы не было предела.
Я тихо фыркнула и без лишних разговоров вышла вон. Куда в него столько влезает?! За время нашего знакомства ничуточки не поправился, как был тощий, так и остался.
На то, чтобы спуститься на кухню и взять поднос с хлебом, сыром и бужениной, много времени не понадобилось. Тавиш понимал меня без слов, так что, когда я вернулась с добычей, сидел, подперев подбородок кулаком, и смиренно ждал.
— Так-то лучше, — одобрил он, перед тем как наброситься на еду.
Себе я взяла только воду, после сытного ужина есть совсем не хотелось, но наблюдать за ним было приятно.
Пока Тавиш уничтожал поздний перекус, мы почти не разговаривали. С ним хорошо было молчать. И вообще хорошо. Когда же он доел и приложился к моему ополовиненному уже стакану, я в отместку, не иначе, спросила:
— Зачем тебе эта Нарья?
Даже не подавился, бессовестный!
— Так сразу и не объяснишь, — против обыкновения ответил серьезно.
Стакан был с грохотом отодвинут на другой край стола. Но я не обратила внимания на неприятный звук, все оно было приковано к лицу сидящего напротив мужчины. Раньше он не обманывал меня. Надеюсь, в этом плане у нас ничего не изменилось.
— А ты попробуй. — Прозвучало даже чуть больше требовательно, чем должно бы.
Наколдованный задумчиво потер кончик носа. Необычные глаза словно дымкой подернулись.
— Понимаешь… — взвешивая каждый звук, начал он, — ты ведь знаешь, в каких условиях и в каком положении я раньше жил. Было паршиво. Тогда я и мечтать не мог, что однажды у меня будет своя женщина. Там, откуда я родом, их мало и выбирают они самых сильных мужчин, тех, которые могут весь мир бросить к их ногам.
Голос звучал тихо и печально, с какой-то особенной горчинкой. Тавиш редко бывал таким даже со мной. Наверное, поэтому вырвалось:
— Хочу тебе сказать, что со сменой реальности все остальное осталось на своих местах. — Как-то незаметно мы с ним поменялись ролями, теперь дразнила и подтрунивала я, потому что его настроение нуждалось в срочном исправлении. — Здесь женщины тоже выбирают из тех, кто богаче. Большинство, во всяком случае. Изменилось только их количество.
Тавиш послушно улыбнулся, но как-то вымученно;
— Здесь я сильнее и богаче. И могу получить любую. Почти любую. — Его голос звучал все тише и под конец превратился в хрип. — Кроме той, которую действительно хочу.
Неловко как-то говорить с ним о таком, тем более что ответить откровенностью на откровенность я не смогу. Как потом жить с ним в одном доме да и вообще в одном городе?! Ох-х-х, надеюсь, не спросит, потому что остановиться я уже не могла:
— И это не Нарья?
Неожиданно Тавиш рассмеялся, весело и искренне. Потом моргнул, пелена грусти исчезла из его глаз, а в следующий миг… я увидела только изящные бледные кисти над столом и мимолетное движение пальцами. Дыхание сперло, перед глазами рассыпались мелкие, сияющие синевой звездочки. Когда же они потухли, я нашла себя на коленях у Тавиша, заключенную в кольцо сильных рук.
— Дурочка маленькая, — пробормотал он и уткнулся мне в макушку.
— Ты научился магии?! — встрепенулась я… вернее, встрепенулась бы, если бы меня не так крепко держали.
А так только поерзала слегка, устраивая попу удобнее. На что Тавиш отреагировал тихим стоном и невнятным мычанием, но рук не разжал и дышать мне в волосы не перестал. Значит, ничего жизненно важного я ему не отдавила.
— Это тело неплохо поладило с магией, которая пришла со мной из другой реальности, — пояснила эта неугомонная по части сюрпризов личность. — Вот, проверяю потихоньку, что мы тут можем. Собственно, поэтому наше путешествие на остров каторжников так отложилось — я учился строить порталы.
Прижавшись к его груди, я прикрыла глаза и позволила себе на минутку расслабиться. Возвращаться к задушевным разговорам не хотелось, так и до потери самого близкого друга договориться можно. Нет, уж лучше мы о магии.
— Успешно?
— Угу. — Показалось, или по волосам скользнули губы?! — Завтра утром отправляемся.
Но эта, несомненно, стоившая внимания новость была пропущена мимо ушей из-за беспардонных действий одного мага.
— Тавиш, ты что творишь?! — вся дрожа, пискнула я.
— Хочу запомнить твой запах, — с поразительной откровенностью, которую я уже начинала тихо ненавидеть, признался он.