По существу у риссы имелся только один вопрос: правда ли у нас с Тавишем Дивальдом роман. Я быстренько разубедила ее и принялась аккуратно выспрашивать о том, что интересовало меня.
Девушка оказалась словоохотливой, к тому же, как она сама призналась, ей было скучно одной в доме, набитом серьезными мужчинами. Ни посплетничать, ни посекретничать не с кем. Так что моему появлению она искренне обрадовалась, как и тому оживлению, которое оно с собой принесло.
К моменту, когда еда на подносе закончилась, Юлианна рассказала мне много интересного. О ней самой я предусмотрительно не спрашивала. Помнила, как на приеме ее обхаживали сразу два близнеца, и испытывала по этому поводу некоторое смущение.
Итак, о важном. Эд в буквальном смысле озверел, к нему даже друзья подходить сейчас боятся. Обычно он спокойный, такое с ним случается редко, а потому вся стая пребывает в некотором волнении. Ну и что будет со мной — не понятно. По-хорошему, следовало бы отпустить и присматривать на случай проблем с пробуждающейся кровью, но вожака переклинило. И хотя брачных посягательств мне можно было не опасаться ни с его стороны, ни со стороны других риссов из-за своеобразного родства, отпускать меня вожак не желал.
Ну не зверюга ли твердолобая?! Ни себе, ни людям!
Нет, правда! Те несколько риссов, которые могли бы протянуть ко мне лапы, были счастливы в браке и обзаводиться второй супругой не планировали. Все же отношения, как у Юлианны с ее близнецами, это скорее исключение в стае, чем правило. Так что Марре вел себя как щенок с прищемленным самолюбием, о чем я и собиралась ему сообщить при первой же встрече. Но он, как назло, все не шел…
Говарда выгнали. Нет, конечно, они через пару дней помирятся, но вчера был знатный скандал, чуть до драки дело не дошло. Точнее, это со стороны рисса — до драки, а со стороны Анба — до дротика с сильнейшим снотворным.
Другие зверолюды, нуждавшиеся в невестах, но тоже оказавшиеся моими «родственниками», были немного разочарованы, и только. Видимо, еще не успели прочувствовать вкус добычи, чтобы сильно беситься, когда она ускользнула из самых рук.
Правило, по которому риссы не могли вступать со мной в какие-либо отношения, помимо покровительственно-родственных, и всего-то из-за какого-то полумагического зелья, изменившего мою кровь, оказалось очень кстати. Как и другое, о котором мне по секрету рассказала Юлианна: рисс никогда всерьез не обидит самку, даже если она его до печенок достала. Пугать может, злить, но лапу не поднимет и когти не выпустит.
Услышанное настолько подбодрило меня, что я еще и на чашку чая согласилась.
— Сейчас принесу, — воодушевилась Юли.
Но убежать в сторону кухни не успела. Под окнами послышался стук копыт, по мостовой прогрохотал экипаж, потом кто-то рявкнул, и послышалась возня. Будущая мамочка любопытно сверкнула глазками и метнулась к окну.
— Вруша. — Миг спустя она одарила меня укоряющим взглядом.
— Почему это? — После сытного обеда соображалось плохо.
— А говорила, у вас ничего. — Новая знакомая выразительно указала взглядом на окно.
Пришлось вставать и идти туда же, потому что на словах я ее не очень-то понимала. И вовремя, как раз успела увидеть, как Тавиш позволяет двум риссам втащить себя в дом. При этом зверолюды свободными руками утирают окровавленные лица, а Дивальд цел и невредим. Только бледный и помятый. Впрочем, он всегда такой.
— Он пришел… — Помимо воли прошептали губы, потом сложились в улыбку, и стереть ее с лица никакими усилиями не получилось.
— Пойду… чай заварю, — пробормотала Юлианна, бросила на меня понимающий взгляд и попятилась к двери.
— И нечего так смотреть, он просто друг! — возмутилась я, не переставая улыбаться. И когда рисса уже скрылась за дверью, чуть тише добавила: — Нет, не просто, а самый лучший. Таких больше нет.
Ожидание было мучительным, и даже глупейшая улыбка, не сходившая с губ, его не скрашивала. Хотелось быстрее уже увидеть Тавиша, броситься ему на шею, обнять, уехать из этого дома, узнать, что там с Беатой… Только вспомнив о ней, я почувствовала, что на душе стало будто бы легче. Будто я долгие недели тащила тяжеленный камень, а теперь бросила его. И что это должно значить? Ее привязки больше нет? Или это мы с Тавишем больше не связаны?
Но он же пришел…
Пфффф! Ну где там уже эта Юли с ее чаем?! Я ведь так с ума сойду от неизвестности!
Но новая знакомая все не возвращалась, и никто другой, чтобы забрать меня, не приходил. Это бесило, сводило с ума и ввергало в панику. Вдруг эти животные с Тавишем что-то сделали? Или он с Эдом, и теперь ему конец?! От неизвестности и страха хотелось на стену лезть.
Наконец Юлианна вернулась. Без чая, о котором, похоже, она уже и думать забыла, зато с жутко таинственной и немного напуганной мордашкой.
— Ну что там?! — Я сразу же метнулась к ней.
— Твой аристократик вызвал нашего Эда на бой, — пролепетала девушка, тяжело опускаясь на кровать. Она вся раскраснелась, часто дышала и меленько дрожала. — За тебя. Эд сначала вспылил, а потом взял и согласился. Бой через два дня, Эд дал твоему парню время написать завещание.
Улыбка дымкой сползла с губ. Псина самовлюбленная! Чтоб у тебя хвост вырос и ни в каком обличье не скрывался!
И хотя в отличие от Юлианны я прекрасно знала, что собой представляет «мой аристократик», легче почему-то не становилось. Эд видел его там, в лесу, а значит, тоже знал. Так что непонятно еще, чем все может закончиться.
— Ну почему мужчины такие твердолобые, а? — простонала я и уткнулась носом в плечо риссы.
— Потому что у некоторых из них гордость — больное место. — Она обняла меня за плечи и прижала к себе. — Да не реви ты, разберутся. Может, Эд уже остынет к тому времени, и не будет никакого боя. Или хотя бы не до смерти. Не реви, сказала! Видела бы ты, как этот аристократик требовал тебя вернуть. Кажется, Слэю даже нос сломал.
Юли утирала мне слезы до глубокой темноты, пока не явился один из близнецов и не увел ее. У меня как раз лишняя влага в организме закончилась, зато в голову пришла мысль, как остудить пыл Эда и заставить его радоваться, что так просто избавился от меня.
Нет, скандалами и швырянием тяжелых предметов тут не поможешь.
Нужно просто снять маску и продемонстрировать ему мою «неземную красоту». Рисс должен впечатлиться. Все впечатляются. Один Тавиш нашелся такой особенный.
Странно еще, что эти животные проявили не свойственную им деликатность и не сняли с меня магическое кружево, пока я спала…
Поломать голову над этим вопросом не успела, в коридоре послышались шаги, и они приближались. Не знаю, как я его почуяла, но в личности позднего гостя сомнения отсутствовали.
Что ж, отлично, его-то мне и надо. Не придется ждать разговора до утра.
Я как раз уселась поудобнее, когда дверь открылась, являя хмурую физиономию Эда. Ну, и всего остального Эда заодно.
— Стучать тебя не учили? — Повадки риссов, большинства из них, бесили, и я сразу ринулась в нападение.
— Я в своем доме, — оскалился в ответ вожак.
— Молодец! — оценила отговорку я. — А с бесправной пленницей и без элементарной вежливости можно обойтись.
Помаявшись немного на пороге, рисс все же вошел, аккуратно прикрыл за собой дверь, но дальше двинулся медленно, с большой опаской.
— Ты здесь вовсе не пленница, — устало вздохнул он.
— Ну так я пойду? — И даже встала, демонстрируя готовность немедленно осуществить заявленное действие.
Мужчина помрачнел еще больше и недвусмысленно покачал головой.
— Что и требовалось доказать, — хмыкнула я. — И какие на меня планы?
Интересно не было, вот вообще, просто чтобы снять маску, требовалось еще решиться. Привыкла я к ней. А без нее — все равно что голая. Такое я только с самыми близкими могу себе позволить, а этот тип в их число точно не входит.
— Ну… подождешь, пока в стае появится подходящий мужчина, — неуверенно пробормотал Марре.
— И долго ждать? — уточнила вкрадчиво. — А главное, много нас таких ожидающих?
Заключение брака у риссов сильно напоминало шахматную партию. В том смысле, что все ходы нужно было просчитывать заранее. Их было всего несколько семей, и почти все они уже были связаны друг с другом, так что подобрать пару, в которой отсутствовала общая кровь, представлялось делом сложным. Чувства учитывались не всегда. А люди не все подходили в плане правильного потомства, и рисковать мало кто решался.
Конечно, если бы Эд отвлекся от своих «шахмат», то сумел бы найти мне другое применение. Например, пристроил в помощь Говарду. Но думать о чем-то, кроме ушибленной гордыни и порушенных планов, он сейчас не был способен. К счастью, наверное.
— Ну… — Речи вожака сегодня разнообразием не отличались.
— Вот именно! — рявкнула прямо в лицо наконец дошедшему до меня Марре. — Может, хватит уже ломать мне жизнь? Я, между прочим, живой человек, со своими планами и мечтами. И, кстати, ты должен сильно недолюбливать кого-то из стаи, чтобы облагодетельствовать его мной.
— Почему это? — непонимающе моргнул вожак.
Говорить ничего не стала, просто сняла маску. Пальцы чуть дрожали, но это ведь сущая ерунда!
Ну что, сейчас проверим, что вы в действительности являете собой, господин Марре…
Рассматривали меня долго. Сперва недоверчиво, потом с ужасом, после проклюнулось сочувствие.
— Это после болезни? — сипло спросил Эд будто не своим голосом.
— Угу.
— И так с детства и не проходит?
— Как видишь.
Ненавижу это обсуждать.
Он неуверенно протянул руку и осторожно, словно боясь причинить боль, погладил испещренную раскрасневшимися и припухшими от постоянного ношения маски следами щеку.
— Как же ты всю жизнь… с этим?
Вместо ответа просто пожала плечами. Мол, догадайся сам.
Уловка сработала, внешность моя произвела на рисса неизгладимое впечатление. Теперь ему не должно быть обидно, что такое «сокровище» ему не досталось. Хоть оскорблять не стал, и на том спасибо.