Далее на пути наступавших северян встретился не то небольшой городишко, не то большое село под названием Серенск. Располагалось оно на берегах маленькой речки Серены и принадлежало одному из младших удельных князей черниговской земли. Вооруженных сил здесь почти не было, и жители Серенска, по сути, не оказали никакого сопротивления наступавшим северянам. Лишь несколько его обитателей выпустили по приближающимся недругам десяток стрел. Это заставило Ярослава подать своим дружинникам воинственную команду и устремиться на селение. По приказу новгородского князя населенный пункт был сожжен дотла, а его уцелевшие жители разбежались по окрестным лесам. Хлебные поля были безжалостно вытоптаны войском Ярослава.
Беглецы, укрывшиеся в лесах, снарядили местного священника, явившегося в стан наступавших с протестом.
- Кто у вас старший над войском? - вопросил священник.
- А ты кто таков, чтоб учинять нам допрос? - осведомился Ярослав.
- Отец Стефан, настоятель здешнего храма, который вы, неправедные богоотступники, предали огню и обратили в пепел.
- Ты поосторожней в выражениях, пастырь. А то ведь мы можем… не посмотрим на твой духовный сан.
- Что еще от вас ожидать, разбойники. Чем вы лучше половцев или тех батыгиных людишек, что приходили с востока или с южных степей?
Ярослав хотел было сказать священнику еще что-то резкое, оскорбительное, но его опередил великий князь Юрий, вступивший в разговор:
- Я старший над войском, князь Юрий. Слышал о таком?
- Тот, что в граде Владимире княжит? Как не слыхивать! Как же ты мог, княже, допустить такое непотребство?
- Верно глаголет батюшка. Сие великое непотребство, - вмешался в разговор ростовский князь Василько.
- Но-но… Ты полегче, ростовчанин, - раздраженно буркнул Ярослав.
- Не по пути нам с тобой. В дальнейшем походе я не участвую. Найдутся для меня дела и в Ростове, - резко ответил Василько.
Ярослав разразился непристойной бранью. Юрий стал уговаривать Василька смириться и не покидать дружины родичей. Ростовский князь вроде бы согласился с уговорами великого князя и продолжал путь на юг, но дал себе слово ни в каких сражениях не участвовать. Двигался он с отрядом нарочито медленно, все больше и больше отставая от основных сил северян, и в конце концов на одном из привалов собрал своих помощников и приближенных и сказал:
- Други мои, достойно ли поднимать меч на братьев наших Рюриковичей? Пристало ли проливать кровь православных? Гоже ли сие?
- Не гоже, князь, - раздались многочисленные голоса.
- А коли негоже, повернем, други, до дому.
Тем временем состоялась встреча Владимира Рюриковича, великого князя киевского, с Михаилом Черниговским. Оба уже были извещены о приближении северян во главе с братьями Юрием и Ярославом Всеволодовичами и приняли надлежащие меры. Михаил бросил клич черниговцам и удельным князьям черниговской земли, намного укрепил гарнизон города и вооружил значительную часть его мужского населения. Он призвал на помощь и одного из половецких ханов, с которым поддерживал добрые отношения. Хан принял православие и был женат на русской боярышне. Свою семью Михаил укрыл в укрепленном монастыре в надежде, что братья Юрий и Ярослав Всеволодовичи не рискнут вторгнуться в святую обитель.
Киевский князь приветливо принял Михаила и в знак расположения к нему и для закрепления их союза присоединил к владениям черниговского князя город Торческ с округой.
- Имею сведения, какие доставили мне новгородцы. Посланцы волынского князя Даниила побывали в Новгороде и совещались с Ярославом, - сообщил Михаил.
- Этого можно ожидать от Даниила, - ответил Владимир Киевский. - Уж мне этот Даниил! Упрям, властолюбив. Я тоже располагаю тревожными сведениями. Братья Романовичи собирают силы у границ киевской земли - не иначе как собираются напасть на меня и моих соседей.
- Ты же, князь, состоишь в свойстве с Васильком Романовичем.
- Верно. Василько женат на дочери Юрия Владимирского. Так ведь и ты…
- Грешен. Моя родная сестрица Агафья - супруга великого князя владимирского Юрия, поднявшего на меня, своего родича, меч. Как все ветви Рюриковичей переплелись меж собой!
- Что же будем делать, Михаил?
- Подумаем. Есть и хорошая новость. По последним сведениям, великий князь Юрий отказался поддерживать брата и покинул его воинство, возвратясь во Владимир. А Василько вернулся в Ростов. С Ярославом у него серьезный разлад.
- Добрая новость. Давай поспешим навстречу братьям Романовичам.
- Согласен с тобой. Немедленно шлю гонца в Чернигов, чтоб мои боевые дружины выступили в поход.
- Бог нам в помощь.
Нерешительность Михаила Черниговского раздражала князя Владимира, не уверенного в его надежности. Михаил Всеволодович занимал выжидательную позицию, встав войском в окрестностях Киева.
Князь Даниил, находившийся в то время в Галиче, неожиданно получил от Владимира, князя киевского, приглашение посетить его.
- С чего бы это? - многозначительно произнес Даниил.
Он созвал родственников и приближенных.
- Что скажете, други мои? Ехать мне к князю Владимиру в Киев или не ехать? Можно сослаться на какую-нибудь хворь.
- Знать, горькая нужда заставила старца проявить гостеприимство, - высказался один из родичей.
- Коли горькая нужда пришла, надо ехать. Посмотрим Киев-град.
Даниил после коротких размышлений все же решился на поездку в Киев к князю Владимиру, с которым у него никогда не было близкой дружбы и даже доброго знакомства.
Встреча двух князей состоялась. Они обменялись подарками. Владимир устроил для главного гостя и его спутников пиршество, а для их развлечения пригласил гусляров и дудочников. Даниил рассыпался в благодарностях киевскому князю, сознавая, что Владимир пригласил его не за этим.
- Как тебе живется, княже? - непроизвольно спросил Даниила киевский князь.
- Какое может быть у нас житье, когда с одной стороны венгры грозятся, с другой - ляхи? А тут еще паписты пристают, свою римскую веру расхваливают, к нам людишек своих засылают. Обволакивают нас сладкими речами, словно пауки липкой паутиной.
- Держись, князь Даниил. Ты человек с немалым опытом: врагам сумеешь дать отпор, - польстил ему киевский князь.
Гость ничего не ответил на ласковые слова и перешел к делу:
- Я подозреваю, тебе нужен союзник. Так ведь? Я хотел бы иметь добрые отношения со всеми соседями, да вот не получается добрых отношений ни с венграми, ни с ляхами. У тебя, как я полагаю, тоже не все ладится с соседями, с половцами например.
- Да уж… - киевский князь не договорил, только тяжко вздохнул.
- Что же ты от меня хочешь?
- Да вот… Хочу тебе по соседству уступить часть торческой земли. Уступил было сию землю Михаилу Черниговскому, понадеялся на его дружбу, но просчитался. Дружба у нас с ним что-то не заладилась.
- Пошто так?
- Это один Господь знает. Возможно, возмечтал Михайло согнать старика с киевского стола и самому воцариться здесь.
- За торческую землю, конечно, благодарю. Дам ее в удел сыновьям Мстислава Удалого.
В свое время Даниил полагал, что князь Мстислав Мстиславич, по прозванию Удалой, человек уже одряхлевший, проживший бурную жизнь и сменивший немало разных уделов и княжений, вероятно, скоро покинет земной мир. Даниил находился в Галиче при хвором Мстиславе и, ожидая его кончины, надеялся в недалеком будущем утвердиться здесь. Благодаря большим усилиям и гибкой политике Даниилу удалось улучшить отношения с венграми, хотя порой они принимали резко недружелюбный характер.
Беседуя с Даниилом, киевский князь не скрывал, что опасается своего соседа, Михаила Черниговского. Тот стоял с войском невдалеке от Киева, по существу, в окрестностях города, но выступать против возможных недругов киевского князя не собирался, а занимал выжидательную позицию. Такая позиция тревожила и раздражала Владимира Рюриковича. Он не скрывал своего страха перед хитроумной игрой князя Михаила, который, весьма возможно, мечтал согнать его с киевского стола и занять это место. Владимир откровенно поделился своими опасениями с гостем.
- Венгры вроде бы утихли, как сообщают мне из Галича, - произнес Даниил. - А Михаила утихомирим, коли выступим вдвоем, и не видать ему киевского стола, как своих ушей. Согласен?
- Бог нам обоим в помощь. А в душу Михаилу разве заглянешь? Что у него на уме - один Господь или один нечистый ведает.
- Я не услышал от тебя, Владимир, потребно ли такое, чтоб мы с тобой объединились против общего недруга?
- А почему бы не объединиться? И венгерскому королю покажем нашу общую силу и заставим присмиреть.
- Значит, дружба, союз. Упрочим же их рукопожатием.
Рукопожатие состоялось. Даниил предложил закрепить его кубком крепкой наливки.
- Выпьем по такому случаю. Пусть нашему общему делу сопутствует успех, - сказал он.
- Выпьем за наш общий успех, - подтвердил киевский князь.
Чокнулись хрустальными кубками. Гость произнес, осушив свой кубок залпом:
- Теперь с нашим уговором все ясно. И кто наш ворог - тоже все ясно. Поговорим о другом. Охотой увлекаешься, княже?
- Когда-то увлекался. Это было в ту пору, когда княжил в Смоленске. Теперь уже не тот стал, нет прежней прыти.
- На зубров не доводилось охотиться? Водились же когда-нибудь эти громадины на Смоленщине.
- Иногда заходили и к нам с запада небольшими стадами. Слыхивал об этом, но самому охотиться на зубра никогда не приходилось.
- А я вот не раз на это чудище охотился. Однажды по приглашению владельца Пинского удела охотился с ним на зубров в его лесных угодьях. Успешная была охота, хотя и опасная.
- В чем же опасная?
- Подстерег я старого самца с огромными рогами. Выпустил в него стрелу из самострела, а смертельно зверя не ранил, только легко. Разъяренный зубр бросился на меня с яростным хрипом. И плохо бы мне пришлось, если бы не подоспели два моих дружинника: выпустили стрелы и прикончили старого зубра.