Но не дзюдо же, нет?
– Но тоже боевые искусства – тхэквондо. И кикбоксинг. Знаете, я вижу результат. Можно, я скажу? Вы будете смеяться. Есть люди, которые про меня говорят: «Он с таким акцентом разговаривает. Как он защищает?» Мой ответ: Сталин очень плохо говорил. Результат какой? Войну выиграл. У хирурга не спрашивают: «Ты как говоришь?» У хирурга спрашивают: «Какой ты результат дал?».
Как примерно рассуждают люди, я понимаю. Многие помнят историю с Радзинским, который выехал на встречку, убил девушку, сделал покаянное заявление, что, мол, меня никогда больше никто не увидит, я жутко переживаю, раскаиваюсь, и вот несколько лет прошло, он снова в эфире сидит, как бы все забыто. А другой человек на его месте, условно говорю, Захаров, в кого-нибудь въехал бы, и его бы упекли на полных 12 лет…
– Это неправда. Я вам искренне говорю: если Михаил хотя бы помнил, что было, неужели я отказался бы от признания вины; это же является отягчающим обстоятельством, когда есть железные доводы, доказательства, и человек не признает вину. Ему дадут 7–8 лет как миленькому.
Но я изучаю все и понимаю – вообще ничего в материалах дела не соответствует действительности. Везде «со слов, со слов, со слов». Ни одного доказательства.
Вопрос: вот Михаил выезжает, сопровождает его машину видеокамера. Момент ДТП есть. А где видео после? Почему не показывают народу? Неужели, думаете, я сумасшедший, и если бы я увидел такое видео, то сказал бы: Михаил, нет, мы не будем признавать вину? Адвокат обязан исследовать, выяснить все детально, а потом согласовать свою позицию с подзащитным. Здесь провокации нет. Здесь есть определенные моменты.
NBРассматривая «Дело Ефремова», «Свободная пресса» утверждала: «В советское время актеры вообще редко получали реальные сроки за редким исключением. И одним из таких исключений стал в свое время актер Владимир Долинский, который тоже высказался о судьбе Михаила Ефремова, получи вдруг он реальный срок. “Он давно свою жизнь ломал, ломал алкоголем. Не могло все это закончиться иначе, если бы не эта авария, то с Мишей случилось бы что-то другое. Это его рок, – резюмировал Заслуженный артист России. – Самое страшное – попасть туда больным, в тюрьме тебя никто лечить не станет. В тюрьме есть свой ритм и распорядок жизни, очень трудные и своеобразные. Но и там люди привыкают, всегда можно что-то сделать, себя поддержать”. Но советские времена канули в Лету. Сегодня ни “культурные сливки общества” (“нравственная элита страны”), ни “вершители судеб”, ни тем более “слуги народа” разного пошиба в тюрьму попасть ни в коем случае не могут по определению. За них всегда найдется, кому заступиться. По крайней мере, никто из сильных и культурных мира сего, замешанных в более или менее резонансных ДТП, не получил реального срока. Можно вспомнить Заслуженную артистку России Людмилу Поргину, супругу актера Николая Караченцова, которая в 2017 году в состоянии легкого опьянения попала в Подмосковье в аварию, в результате чего ее автомобиль перевернулся. Оправданными оказались актер Валерий Николаев, сбивший женщину и скрывшийся с места происшествия, телеведущие Николай Дроздов (у жертвы был выявлен перелом костей таза), Леонид Якубович (пешеход погиб) и многие другие. Отделался штрафом драматург Эдвард Радзинский, протаранивший автомобиль, пассажирка которого погибла (дело прекращено по амнистии). Насмерть сбивший женщину Константин Меладзе был оправдан».
Как бы кода
Концепт этой вещи предельно прост. Михаил Олегович рассказывает о себе не как о профессионале, но как о человеке – сыне, муже, отце.
И посему мне представляется необходимым под занавес добавить некоторые пояснения своего видения проблемы восприятия социумом так называемых социально значимых персон.
Субкультура творческой интеллигенции
Дело в том, что традиционно, со времен Советского Союза, под собственно «культурой» мы понимали и понимаем на самом деле… субкультуру творческой интеллигенции.
Впервые этот тезис я услышал лет двадцать назад из уст тогдашнего директора института культурологии Кирилла Эмильевича Разлогова, обсуждая с ним какую-то очередную ТВ-новацию.
Мысль проста, как все гениальное, отметил я про себя.
И субкультура та была, бесспорно, качественна и чудо как хороша. Но! Ведь нельзя же утверждать, что она лучше и достойней, скажем, субкультуры канадских эскимосов или калифорнийских байкеров. Не говоря уже о конфессиональных субкультурах.
Судьи-то кто? Статистически у помянутых интеллигентов фанатов меньше, чем поклонников рэпа. И коль скоро мы решили жить по противоестественным лекалам демократии, не будем забывать ее, демократии, дефиницию: власть большинства, народовластие (от греческих demos – народ и kratos – власть). Кого больше, тому и подмостки + эфиры…
А у интеллигенции свои, отличные от электората, представления о прекрасном. Именно поэтому на Гостелерадио СССР безраздельно доминировала симфоническая музыка, в то время как покорный зритель полуподпольно внимал на кухнях проникновенному пре-рэпу Владимира Семёновича Высоцкого.
В кинотеатрах демонстрировали ладно сработанные гламуризированные полотна, фанфарно трактующие события Второй мировой, при этом хорошим тоном считалось обсуждать работы Тарковского, а рекорды домашних видеопросмотров била полуподпольная «Греческая смоковница» (и прочая эротическая развлекуха).
Не было и нет смысла полемизировать, пытаясь понять, что «полезней для подрастающего поколения» или «культурней» – Чайковский или Окуджава? Абсурд. Jedem den Seinen.
Примадонна отечественной попсы Алла Пугачёва не имела в СССР и сотой доли эфирного времени, которое жертвовалось камерным концертам. Хотя количество эфиров, по логике вещей, должно быть обратно пропорционально нотному качеству.
Так что ныне все просто стало на свои места. И в контексте рыночных отношений спасать культуру бессмысленно. Если под последней понимать не масс-культ, а, повторюсь, ту субкультуру, которая тождественна – в лексиконе респектабельных мэтров – КУЛЬТУРЕ.
Призыв спасать «разумное, доброе, вечное» в нынешнем контексте есть просто глас вопиющего в пустыне. Снявши голову, по волосам не плачут. И без того неоправданно долго в России поэт был больше, чем поэт, а писатели числились инженерами душ человеческих.
Совокупность норм & ценностей отечественной творческой интеллигенции более не смеет претендовать на звание «культуры как таковой». А утратив властную крышу, субкультура интеллигенции не может рассчитывать на то, что будет массовой.
Массовой будет другое. «Люди Икс». И лобода (именно так, с маленькой буквы). Это не значит, что у нашей творческой интеллигенции нет шансов на реванш. Субкультура хиппи в свое время стала доминирующей в США. Однако мы живем в стране, где элита люмпенизирована… Поэтому ТЭФИ и прочие премии будут вручаться не в соответствии с пресловутым Гэллапом, а термин «фестивальное кино» – как и во всем мире – будет антонимом кино популярному.
Рейтинговая ТВ-продукция (речь не только об отечественном ТВ) мне не по нраву. И никому из моих знакомых (среди коих, между прочим, есть руководители и совладельцы телеканалов) тоже не мила. Ну и? Против лома массового спроса нет приема насаждения того, что отвечало бы Критериям.
Бесспорным представляется тезис светил нашего сценического небосклона о необходимости дотаций. Только вопрос (риторический вполне) в том, кто будет определять – кого и в каких объемах спонсировать? Чья это прерогатива – отличать сумбур от музыки?
Потому что судьи – те же. Потому что субкультура – по определению – «трансформированная профессиональным мышлением система ценностей традиционной культуры, получившая своеобразную мировоззренческую окраску».
А на вкус и цвет, как известно, товарищей нет (De gustibus et coloribus non est disputandum) – тезис творческой интеллигенции античного периода, переживший музыкальные образцы не самого безвкусного времени.
Можно ли (и нужно ли) было с Ефремова спрашивать, как с «простого смерного» ©? Риторический вопрос.
Напомню о принятии Национальным Учредительным собранием кровавой Французской революции одного из самых лицемерных нормативов современной цивилизации – Декларации прав человека и гражданина (Déclaration des Droits de l’Homme et du Citoyen). Во Франции эта противоестественная вещь признана Конституционным судом юридически обязательной бумагой, нарушение установок коей приравнивается к неконституционности.
Liberté, Égalité, Fraternité?
Какое, на фиг, Равенство?!
Цитирую:
«Закон есть выражение общей воли. Все граждане равны перед ним и поэтому имеют равный доступ ко всем постам, публичным должностям и занятиям сообразно их способностям и без каких-либо иных различий, кроме тех, что обусловлены их добродетелями и способностями».
В том и дело, что способности, равно как и добродетели, у всех весьма и весьма разные. Многие могут играть, как Михаил? Из числа его хулителей, например?
Весь пафос Великой революции разбивается об это противоречие.
Или дальше: «На содержание вооруженной силы и на расходы по управлению необходимы общие взносы; они должны быть равномерно распределены между всеми гражданами сообразно их возможностям».
Так равномерно или сообразно возможностям? Ответ знает только ветер перемен, но не наши олигархи + депутаты ГД.
И, наконец, не может быть у людей Свободы, ибо мы суть социальные животные, не птицы ни разу, смеющие парить, где хотят, и при выдающихся аэродинамических показателях даже гадить на головы другим пернатым.
Ну а про Братство я скажу: обращение «брат» принято в среде не самой достойной, хотя один мой товарищ и величает так всех симпатичных ему мужчин. Но это уже пережитки постсоветской моды на блатную эстетику.
Кто из нас пожелает быть равным братом вору, убийце, педофилу?