Утром Кравчук отверг составленный ночью вариант и сел писать: «Сами писали, сами редактировали, — напишет в мемуарах Кравчук. — Если по старому протоколу, то раньше никогда не было, чтобы руководители государств сами писали государственные документы». Президенты с ближайшими помощниками работали в бильярдной, наконец оттуда донеслось «ура!», и по предложению Ельцина успех переговоров отметили шампанским.
Всего в соглашении о создании Содружества Независимых Государств было 14 статей. Первые лица договорились соблюдать принципы территориальной целостности и неприкосновенности границ каждой теперь суверенной республики. Заявили и о намерении установить объединенный контроль над арсеналами стратегических вооружений, о желании проводить сокращение своих войск и двигаться к полному ядерному разоружению. Участники СНГ получали право объявить о своем нейтралитете и безъядерном статусе. Возможность присоединиться к Содружеству оставалась открытой для всех республик СССР и даже других государств, если они разделяют цели и принципы, закрепленные в договоре. Координирующие органы СНГ должны были располагаться в Минске, а не в Москве: столице бывшей империи предпочли белорусскую.
Но если бы Россия вышла из СССР, не распуская его, у Горбачева оставался бы какой-то шанс сохранить союзный центр. Поэтому Шахрай или Бурбулис сказали, что три республики, когда-то основавшие Советский Союз, должны его распустить. Заявление об этом в соглашение добавили уже после того, как полный текст прочитали и одобрили высшие руководители трех государств.
Церемония подписания прошла в два часа дня 8 декабря в холле главного дома охотхозяйства. Столы принесли из других залов, стулья — из жилых комнат. Скатерть взяли из столовой. Президент России отмечал каждую согласованную статью «советским шампанским», поэтому немногочисленным белорусским журналистам посоветовали не задавать Ельцину вопросов. Тем не менее после официальной части он сам решил выступить перед журналистами. Глава белорусской пресс-службы перебил его: «Борис Николаевич, не надо ничего говорить, все же ясно!» «Ну, если вам все ясно…» — сказал Ельцин, и на этом пресс-конференция закончилась.
Назарбаев, которому позвонили накануне, обещал прилететь в Минск и приехать в Беловежскую пущу, однако его самолет сел в Москве, и Горбачев, получивший известия о роспуске СССР через прессу, уговорил его дальше не лететь. Три президента задумались, не собирается ли Горбачев применить силу — такое опасение высказал председатель КГБ Белоруссии Эдуард Ширковский, понимая, что только что был совершен государственный переворот.
Три президента уединились в апартаментах Ельцина. В десятом часу вечера 8 декабря президент России дозвонился Шапошникову. Он уведомил министра обороны, что три страны образуют СНГ, и зачитал отрывки из договора, касавшиеся вооруженных сил. Он также сообщил Шапошникову, что именно ему поручалось командование стратегическими силами СНГ. Шапошников эту должность принял.
Текст заявления лидеров трех стран в Беловежской Пуще
8 декабря 1991
[Архив Горбачев-Фонда]
Леонид Кравчук, Станислав Шушкевич и Борис Ельцин после подписания договора о создании СНГ
8 декабря 1991
[Ельцин Центр]
Заручившись поддержкой Шапошникова, руководители трех новых государств стали спорить, кому звонить следующему: Горбачеву или Бушу. Ельцин сказал: «Во-первых, СССР больше не существует, Горбачев — не президент и нам не указ. А во-вторых, во избежание неожиданностей лучше пусть он узнает об этом как о факте свершившемся, который уже нельзя отменить». Решили звонить Бушу, но сначала министру иностранных дел России Андрею Козыреву пришлось объяснять помощникам президента США, кто он такой и зачем их беспокоит. После этого Ельцина соединили с Бушем. Как обычно, Буш повел себя осторожно. Он молча слушал собеседника, время от времени вставляя: «Ясно».
Только третий звонок был сделан Горбачеву. Ельцин говорить отказался, поэтому деликатное задание поручили Шушкевичу. Согласно его воспоминаниям, он проинформировал: «Подписали вот такое заявление, и суть его сводится к следующему… Мы надеемся на конструктивное продолжение такого подхода и другого не видим». Горбачев: «Да вы понимаете, что вы сделали?! Вы понимаете, что мировая общественность вас осудит?» «А я уже слышу, — рассказывает Шушкевич, — что Ельцин разговаривает с Бушем: „Джордж, привет!“ — и Козырев переводит. Горбачев продолжает: „Что будет, когда об этом узнает Буш?!“ А я говорю: „Да Борис Николаевич уже сказал ему, нормально он воспринял“. И тогда на том конце провода Горбачев устроил немую сцену. И мы попрощались».
Горбачев выступил с заявлением о незаконности соглашения, заключенного в Беловежской Пуще, но, как мы уже знаем… «юрист ничего не поймет в российской истории»
9 декабря 1991
[Архив Горбачев-Фонда]
Если верить слухам, дошедшим до американских дипломатов, пишет Плохий, Ельцин прибыл в Москву рано утром 9 декабря пьяным — его пришлось выносить из самолета. Кравчук с момента отлета из Киева не сделал никому ни одного звонка, и только добравшись до дома, рассказал обо всем жене. «Так мы уже не в Союзе? — спросила она. — Что, уже все?» Супруг ответил: «Кажется, все».
Вице-президент РСФСР Александр Руцкой, разъяренный подписанным в Беловежской Пуще договором, примчался в Кремль и спросил у Горбачева, почему тот не прикажет схватить «пьяную троицу» государственных преступников, но Горбачев такое предложение отклонил. Он ожидал, что на следующий день к нему явятся все три мятежных президента, но появился только Ельцин. Назарбаев тоже был в кабинете Горбачева. Ельцин рассказал, что летел в Минск, чтобы склонить Кравчука к подписанию Союзного договора, но поскольку Кравчук отвергал идею за идеей, образование СНГ оказалось в таких обстоятельствах единственно возможным выходом.
«Ты мне скажи, что завтра людям говорить?» — спросил Горбачев. Ельцин ответил: «Я скажу, что займу ваше место». «Мне даже стыдно стало присутствовать при этом», — написал в мемуарах Назарбаев.
В середине декабря 1991 года Москва на две недели стала ареной последнего поединка Горбачева и Ельцина за лояльность глав республик, депутатов республиканских парламентов, высшего военного командования и международного сообщества. От исхода этой борьбы зависело будущее не только одной из мировых держав, но и всего мирового порядка. В Москве был только один человек, чье мнение принимали во внимание оба не знавших покоя президента, — госсекретарь США Джеймс Бейкер, который наезжал в Москву время от времени. Проблема заключалась в том, что ни Бейкер, ни Буш в первые дни не понимали, надо ли протянуть руку только что образованному СНГ или помочь Горбачеву избавиться от него. А как быть с ядерным оружием и долгами СССР?
21 декабря в Алма-Ате главы одиннадцати суверенных государств — Азербайджана, Армении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, Молдавии, России, Таджикистана, Туркмении, Узбекистана и Украины — подписали Декларацию об образовании Содружества Независимых Государств (СНГ), к которой в 1993 году присоединится Грузия. Этому предшествовали переговоры, в результате которых Россия приняла на себя роль «правопродолжателя» и преемника СССР, ответственного за ядерное оружие. Была установлена солидарная ответственность республик по долгам СССР, но фактически весь прежний долг приняла на себя Россия. Президенты разбегавшихся стран просто устали и уступили всю ответственность РСФСР, а США и страны Запада были вынуждены согласиться с таким вариантом, следуя логике Realpolitik.
Президенты Кравчук, Назарбаев, Ельцин и Шушкевич после подписания документов о ликвидации СССР в Алма-Ате
21 декабря 1991
[Из открытых источников]
С юридической точки зрения можно найти массу доводов в пользу того, что беловежские, а затем и алма-атинские соглашения были антиконституционны, но еще раз вспомним Ключевского: «Юрист ничего не поймет в истории России». Вот это была уже настоящая, не аллегорическая революция. А революции, как учит история, влекут за собой не только положительные последствия.
Спуск флага
В один из дней осени 1991 года Черняев сделал в своем дневнике запись о Горбачеве: «Он возвращается по-человечески к тому, каким был в начале перестройки. Слетела самоуверенность, возникшая от мировой славы и от порчи властью». Добавив к этому рассказ Карагезьяна о встрече в Кремле 16 декабря с рок-группой «Scorpions» (см. главу 2), мы приходим к выводу, что власть лишь тяготила Горбачева. Во всяком случае, в последний год его пользования ею, его удерживало в Кремле лишь чувство ответственности. Сделав, все, что было в его силах для сохранения СССР, он вздохнул, пожалуй, с облегчением, когда сама история освободила его от этого бремени. Совсем не таков был Ельцин.
23 декабря два президента провели в кремлевском кабинете Горбачева почти десять часов. Вначале при этом присутствовал Яковлев, но, убедившись, что переговоры проходят миролюбиво, Горбачев попросил оставить их один на один. Президенты договорились о сохранении за уходящим в отставку Горбачевым дачи и автомобиля, о предоставлении его фонду помещений в бывшем Институте общественных наук ЦК и о порядке передачи «ядерной кнопки». Согласно этой договоренности, Горбачев должен был сделать заявление об отставке 25 декабря, освободить кабинет 29-го, а красное полотнище советского флага над Кремлем должно было быть заменено триколором 31 декабря.
В кабинет попросили вернуться Яковлева. Горбачев при нем выпил пару рюмок водки, сказал, что неважно себя чувствует, и ушел в комнату отдыха. Яковлев и Ельцин посидели за рюмкой еще, наконец Ельцин деревянным шагом ушел по пустому коридору, а Яковлев зашел в комнату отдыха и увидел слезы в глазах своего давнего друга. «Вот видишь, Саш, вот так», — сказал он.
25 декабря Горбачев с помощниками вносили последние правки в его заявление об отставке, когда позвонила Раиса Максимовна и сообщила, что новая охрана дала им сутки на то, чтобы освободить президентскую дачу. Горбачев пошел красными пятнами и орал на кого-то матом. Группа американского телеканала, снимавшая его в этот последний день, деликатно вышла из кабинета. В семь часов вечера он в прямом эфире российского телевидения прочел свое заявление об отставке, в заключение которого сказал: «Наверняка каких-то ошибок можно было избежать, многое сделать лучше. Но я уверен, что раньше или позже наши общие усилия дадут плоды, наши народы будут жить в процветающем и демократическом обществе».