На каждой остановке — митинги, беседы, собрания, резолюции и послания в адрес центральных властей, в поддержку власти. Людей собиралось по-разному: от 40 человек до 2 тысяч — крестьяне, рабочие, железнодорожники, местные чиновники, солдаты, служащие, фронтовики, беднота, представители профсоюзных, партийных, общественных организаций. Было уже довольно холодно, а потому на открытом воздухе говорить и слушать было сложновато, народ топтался на месте, грелся. Устраивали горячий чай. Разговор шел о самых простых нуждах: хлеб, сахар, мануфактура, разруха, безработица, электричество.
25 октября 1919 г. Воронеж был освобожден от Белой армии конным корпусом С. М. Буденного вместе с пехотными частями и 1-м Коммунистическим железнодорожным полком. А уже 2 ноября в город прибыл агитпоезд «Октябрьская революция». В городе была очень тяжелая обстановка разрухи, голода и эпидемий — результат хозяйничанья белогвардейцев. Надо было заново налаживать здесь советскую власть, обустраивать жизнь. Но пока решено было посетить освободителей — конников Буденного. На другой день вместе с председателем ЦИК Украины Г. И. Петровским Калинин выехал в направлении Землянска, где располагался штаб.
…Буденный с утра собрался было посетить одну из своих дивизий. Как вдруг во двор домика в с. Стадница, где находился штаб корпуса, въехали сани. Их понуро тянули две невзрачные лошадки. Впереди саней следовал всадник, позади — второй. Первый спрыгнул с коня и, сказав несколько слов своему товарищу, направился в штаб.
В санях сидели двое мужчин. Один из них, приподнялся, желая, видимо, вылезти, но, услышав приказание: «Сидеть!», отданное всадником, развел руки и опустился в сани.
Через минуту дверь дома с шумом отворилась и вошедший доложил:
— Товарищ командир корпуса! Разъезд 2-й бригады 6-й дивизии доставил в ваше распоряжение двух буржуев, а может, купцов.
— Каких это буржуев?
— Обыкновенных. Бежали с Воронежу к белым, так мы их придержали.
— Ну, а зачем они мне нужны? Вели бы их к командиру бригады или к начдиву.
— Так мы порядок знаем, сами бы управились, но попались какие-то чудные. Веди, говорят, к Буденному. Один называет себя председателем России. А второй — председателем Украины. Всю дорогу нас агитировали.
— Давай их сюда, разберемся.
Задержанные были одеты в длиннополые, купеческого пошива шубы. «Видно, меньшевики» — подумалось Буденному, рассматривая впереди стоящего человека в очках, с остренькой бородкой. Тот снял запотевшие очки, протер кончиком шарфа и подал свои документы комиссару корпуса. Комиссар торопливо подскочил к Буденному и указал на подпись в мандате — Ульянов (Ленин). Перед Буденным стояли председатель ВЦИК М. И. Калинин и председатель ЦИК УССР Г. И. Петровский. Буденный, нисколько не растерявшись, представился гостям и извинился за нелюбезный прием[120].
— Ничего, ничего, — сказал, дружелюбно улыбаясь Калинин. — Теперь мы с Григорием Ивановичем спасены и от мороза, и от твоих молодцов. — Снимай — говорят — шубы, хватит, погрелись, а на тот свет и голых принимают. Я-то замерз совсем, — смеется Калинин, — а вот Григорий Иванович показывает одному мандат: читай, мол, Лениным подписан. А тот говорит: «Ты, буржуй, товарища Ленина не марай, читать я не умею, а вас, таких угнетателей, не впервой вижу». Второй боец говорит: «Чего рассуждать, давай кончать с этой контрой, а то от своих отстанем». — Нет, — говорю, — братцы, расстрелять вы нас всегда успеете. Везите к Буденному, он разберется, кто мы такие.
— Еще раз простите, товарищ Калинин. Не думал, что так получится. Виновные будут наказаны.
— Нет, нет, дорогой мой. Мы сами во всем виноваты. Понесло же нас из Воронежа к вам без охраны. Мы этих бойцов должны еще поблагодарить. В такую-то погоду и к белым немудрено попасть, и попали бы, если бы не подвернулся ваш разъезд.
С конниками Буденного Михаилу Ивановичу не пришлось долго побыть. После смотра войска он в сопровождении караула, возглавляемого легендарным Олеко Дундичем, покинул штаб. Он спешил вернуться в Воронеж. Здесь сложилось крайне тяжелое положение с продовольствием: больные и раненые неделями не получали хлеба. В связи с этим М. И. Калинин издал специальный приказ, которым губернскому продовольственному комитету было приказано немедленно произвести поволостную разверстку хлеба в количестве 900 тысяч пудов ржи и 1650 тысяч пудов проса и 30 % собранного хлеба до 15 ноября свезти к ссыпным пунктам[121]. Одновременно губернский продовольственный комиссар обязывался отпустить для нужд рабочих и служащих Воронежского железнодорожного узла несколько тысяч пудов продовольствия.
М. И. Калинин и сотрудники агитпоезда получали много заявлений по поводу распределения земли между сельскими обществами, использования бывших помещичьих имений под советские хозяйства, организации сельскохозяйственных коммун, проверки правильности взимания налогов с крестьян. В большинстве случаев Калинин и представители Наркомзема удовлетворяли просьбы крестьян. Отдельные заявления передавались в уездные и губернские земельные органы. Тщательно разбирали сотрудники агитпоезда также жалобы крестьян на тяжелые наряды, реквизиции хлеба и скота, недостаточное снабжение сельскохозяйственными орудиями, удобрениями, товарами первой необходимости, на неправильные действия и злоупотребления местной власти и т. д.
Когда речь шла о необоснованных просьбах, М. И. Калинин прямо указывал крестьянам на их неправоту. В некоторых волостях крестьяне, например, требовали возвращения лошадей, мобилизованных для нужд Красной армии. Калинин отвечал, что нет надежды на то, что крестьяне получат обратно всех мобилизованных у них лошадей, и предлагал обрабатывать землю безлошадных крестьян общими силами. Калинин объяснял крестьянам, что до полной победы над врагом реквизиции уничтожить нельзя, так как лошади нужны для армии.
Возвращаясь из этой поездки, Калинин еще не знал, как высоко оценил Ленин его работу среди крестьян на I Всероссийском совещании по партийной работе в деревне. «Благодаря т. Калинину, — говорил он, — работа в деревне получила значительный толчок. Крестьянин, несомненно, получил возможность более непосредственного сношения с советской властью, обращаясь к т. Калинину, который представляет в своем лице высшую власть Советской республики»[122].
Только-только из поездки в Кремль явился Калинин, как запыхавшийся посыльный пришел с вестью: «Зовет предсовнаркома!» Сразу же поспешил в квартиру В. И. Ленина. Тот уже чуть ли не выбегает навстречу из противоположных дверей, на ходу потирает голову ладонью и весело смеется. Без прелюдии:
— Ну, как? Швах дело?
Калинин, будто и не замечая этакую подковырочку и огоньки в глазах партийного лидера и председателя Совнаркома, серьезно ответствовал:
— Нет, Владимир Ильич, положение на фронте крепче, чем когда бы то ни было. Все уверены в разгроме Деникина. Боевой дух высокий, нам нечего беспокоиться.
Ильич, срывая маску опасения и сомнения, вспыхнул радостно:
— Отлично, отлично, товарищ Калинин! Все ясно, как Божий день!
5–9 декабря 1919 г. в Москве состоялся VII Всероссийский съезд Советов[123]. С основным докладом о работе ВЦИК и СНК выступил Ленин. Съезд Советов одобрил внешнюю и внутреннюю политику советского правительства и утвердил принятое съездом постановление «О советском строительстве». Оно было направлено на дальнейшее укрепление нарождающегося советского государственного аппарата как в центре, так и на местах.
В обращении к участникам съезда, передавая свои впечатления и эмоции от встреч с народом, переживавшим тяжкую пору своей истории, Михаил Калинин предложил наградить Петроград за выдающийся вклад в развитие революционного движения и успешную оборону Петрограда от Белой армии орденом Красного Знамени и Почетным революционным Красным Знаменем. Поддержка была единогласной!
20 декабря поезд «Октябрьская революция» прибыл в свою историческую гавань — город Революции! 21 декабря 1919 г. в Таврическом дворце на торжественном расширенном заседании Петроградского Совета М. И. Калинин вручил руководителям города заслуженную награду. Так Петроград стал первым городом-орденоносцем. Калинин кроме Петрограда посетил: Кронштадт — Ораниенбаум — Петергоф — Красная Горка — Колпино — Шлиссельбург — Ямбург.
Но Гражданская война продолжалась, а значит, требовалось личными усилиями оказывать поддержку воюющей армии, освобожденным районам и тылу — ставшим фронтом. Следующими маршрутами агитпоезда «Октябрьская революция» стали районы, освобожденные от белогвардейцев.
К. Е. Ворошилов, М. И. Калинин и С. М. Буденный
1920
[РГАСПИ. Ф. 71. Оп. 32. Д. 49. Л. 19]
В мае — июне 1920 г. «ВЦИК на колесах» посетил Юго-Западный фронт. Он шел по маршруту Орел — Харьков — Кременчуг — Умань — Екатеринослав — Лозовая — Павлоград.
Неподалеку от Киева Калинин вновь встретился с войсками Первой Конной армии, переброшенной сюда с Южного фронта. Обстоятельства встреч могли быть самыми разными. Так, во время одной из них в открытом поле, где Калинин принимал парад, неожиданно пронесся самолет с красными звездами на крыльях. Все проводили его взглядом — «свой». Но минут через пять самолет возвратился и открыл пулеметный огонь по собравшимся. Бойцы вскинули винтовки. Треск ружейных залпов разорвал воздух. Запахло порохом, боем. Калинин, взобравшийся было для приветствия на одну из тачанок, продолжал стоять на тачанке. Чувствовал он себя неважно или, как он потом вспоминал, был «в дурацком положении»: «Красноармейцы на коварство врага отвечают пулями… я же стою на чистом месте лишним человеком, и в кармане нет даже револьвера; спрятаться, кроме как под тачанку, некуда, но кто же позволит себе спрятаться на глазах целой дивизии? А между тем враг льет и льет свои пули, а ты беспомощно стоишь и ждешь, когда его прогонят. Положение не из важных»