на усиление обороны Республики»[146].
К середине декабря схема действий вчерне была определена. В качестве координирующего и контролирующего органа под началом Троцкого была создана особая комиссии, для краткости именовавшаяся «Комиссия по драгоценностям». Сам Троцкий получил титул Особоуполномоченного Совнаркома и нескольких заместителей, которые денно и нощно продвигали его планы в жизнь. На местах создавались «чрезвычайные тройки» с диктаторскими полномочиями в части изъятия ценностей в составе председателей губчека, губвоенкома и заведующего финотделом губисполкома. В первую очередь изъятие должно было коснуться банков, складов, хранилищ. Затем — недействующих монастырей, храмов и других культовых зданий. А немного спустя — музеев, дворцовых ансамблей, усадеб. Планировалось всю работу провести в течение полугода и собрать ценностей на 5–6 млрд золотых рублей. Эта сумма должна была, по мысли организаторов, обеспечить выполнение троякой задачи:
1) дать средства на закупку продовольствия за рубежом и на восстановление народного хозяйства;
2) существенно пополнить золотой запас;
3) дать средства на повышение обороноспособности страны.
Комиссия и ее представители на местах, а также местные власти, выполнявшие их распоряжения, действовали в условиях строжайшей секретности. Официальным же органом, призванным от имени государства осуществлять кампанию по борьбе с голодом, была ЦК Помгол во главе с председателем ВЦИК М. И. Калининым. Ее усилия по мобилизации скудных внутренних ресурсов, сил и возможностей к январю — февралю 1922 г. дали некоторые результаты: в пострадавшие районы поступали перераспределенные остатки продовольственных фондов, медицинская и гуманитарная помощь; из тающего золотого запаса к ранее выделенным добавили еще 62 млн золотых рублей; оказывали необходимую помощь вывезенным в более благополучные районы детям и больным[147]. Всего Комиссия за 15 месяцев «голодной кампании» имела 36 заседаний пленарных и 83 заседания имел ее президиум. Всего президиум ставил 877 вопросов на обсуждение, на пленуме ставилось 195 вопросов. Проведено 200 междуведомственных заседаний для согласования работ.
И все же одному Помголу овладеть ситуацией явно не удавалось: в январе 1922 г. число голодающих уже превысило 15,2 млн человек. Положение с продовольствием, особенно в Поволжье, становилось катастрофическим. Резко возросла смертность, начали возникать очаги эпидемий, отмечались случаи людоедства и трупоедства. Закупленные за рубежом более 6 млрд пудов продовольствия из-за отсутствия средств транспортировки все еще ожидали отправки в иностранных портах.
Усугублялась и общая экономическая и политическая обстановка в стране. Железнодорожный транспорт был разрушен и едва справлялся с объемами перевозок в «голодные» районы. Города мерзли из-за нехватки топлива. Останавливались фабрики и заводы. Раскручивалась спираль инфляции. Росла безработица. Расширялась волна забастовок и отказа от выхода на работу. Сотни и тысячи рабочих покидали ряды коммунистической партии[148]. В воинских подразделениях зрело недовольство, а кое-где вспыхивали волнения. В крестьянской массе царило настроение подавленности и страха перед возможной голодной смертью. Зрел протест против изъятия обязательного продналога, действий продотрядов, подчистую вывозивших хлеб. В обществе нарастало ощущение безысходности и приближающегося краха. Казалось, у государства исчерпаны все возможности, и ничто не может дать надежды на спасение. Вопрос стоял так: либо будут найдены средства для закупки продовольствия, либо голод спровоцирует социальный взрыв, и страна, и так ослабленная кровавой Гражданской войной, погрузится в пучину нового хаоса с неминуемым последствием — полным распадом целостного государства.
Правящие круги лихорадочно искали возможный путь к спасению. В критической обстановке зимы — весны 1922 г. надежду на спасение увидели в бывшей церковной, а теперь национализированной собственности, традиционно считавшейся значительным состоянием. Предварительные подсчеты, сделанные тогда же, обнадеживали в том, что только в действующих православных храмах, монастырях и молитвенных домах, не считая иные религиозные организации, хранятся, в пересчете на серебро, 525 тысяч пудов ценностей. А каждый фунт серебра мог спасти от голодной смерти семью из пяти человек.
Вряд ли сегодня можно с уверенностью назвать того, кто первым публично высказался за изъятие ценностей из действующих культовых зданий. Но еще в ноябре — декабре 1921 г. об этом, как о возможном шаге, говорили верующие, духовенство и отдельные епископы из голодающих районов, а поддерживали их крестьяне, рабочие и красноармейцы в относительно благополучных районах. Откликаясь на подобного рода настроения, 9 декабря 1921 г. ВЦИК специальным постановлением разрешил «религиозным управлениям и отдельным религиозным обществам верующих» производить денежные и продовольственные сборы в пользу голодающих. Специальные инструкции, выработанные совместно представителями органов власти и религиозных организаций, предусматривали возможность пожертвования отдельных предметов культа, находившихся в пользовании общин.
27 января 1922 г. В. И. Ленин вновь решил прибегнуть к помощи М. И. Калинина. Он направил в Политбюро предложение о поездке М. И. Калинина на Украину с целью сбора продуктов и денежных средств для оказания помощи голодающим. В письме членам Политбюро он писал:
«Прошу поставить на голосование Политбюро следующее предложение: немедленно послать т. Калинина в объезд по наиболее хлебным губерниям Украины для сбора помощи голодающим. Оборудовать его экспедицию исключительно тщательно для успешной агитации за сборы посредством фотографий, фильмов, демонстрации свидетелей, потерпевших из голодающих местностей и т. д. Ответственность за практическую деловую постановку всей экспедиции возложить лично
1. на Калинина со стороны политической
2. на особо назначенного и утвержденного Политбюро товарища практика, который бы сумел действительно провести и организовать это дело как следует.
Обязать Калинина со всей экспедицией выехать не позднее как через 3 дня.
Ленин»[149].
Предложение было рассмотрено и принято Политбюро 28 января. Калинин с агитпоездом «Октябрьская революция» совершил две поездки в относительно благополучные районы для сбора продуктов питания и средств в поддержку голодающих: 7–18 февраля и 5–18 марта по маршруту Харьков — Полтава — Миргород — Киев — Белая Церковь — Кременчуг — Одесса — Жмеринка — Каменец-Подольский — Винница — Бердичев — Житомир[150]. Общий настрой людей, которые приходили к поезду, можно выразить словами: «Хотя и самим туго приходится, голодающим поможем». Действительно, собраны были десятки тысяч пудов зерна, сахара и других продуктов, несколько миллиардов советских рублей.
Откликнулись на голод в России и зарубежные деятели. Одним из первых был великий норвежский полярный исследователь Фритьоф Нансен. Как верховный комиссар для помощи Поволжью (такой пост был установлен Международным Красным Крестом) Нансен приехал в Москву в ноябре 1921 г. В своей приемной на Воздвиженке Калинин тепло встретил этого замечательного человека. Нансен выразил желание побывать в голодных районах. Калинин посоветовал отправиться в Саратовскую и Самарскую губернии.
Письмо В. И. Ленина В. М. Молотову для членов Политбюро ЦК РКП(б) о поездке М. И. Калинина на Украину
27 января 1922
[РГАСПИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 22690. Л. 3–3 об. Подлинник. Подписи — автографы В. М. Молотова, И. В. Сталина, Г. Е. Зиновьева, Л. Б. Каменева]
Картины голода поразили Нансена. Вернувшись на родину, он приложил титанические усилия, чтобы призвать правительства капиталистических стран к выделению средств в пользу голодающих. Но ему мало что удалось сделать. Не только правительства ряда стран, но и Совет Лиги Наций отказались помогать. В этих обстоятельствах Фритьофу Нансену приходилось лично изыскивать деньги для помощи голодающим[151].
Листовка поезда «Октябрьская революция» с призывом оказать помощь голодающим
16 февраля 1922
[РГАСПИ. Ф. 78. Оп. 6. Д. 13. Л. 73]
Фритьоф Нансен
1922
[Из открытых источников]
«Я не верю, чтобы народы Европы могли сидеть несколько месяцев со скрещенными руками и ждать голодной смерти миллионов русского народа. В этом году в Канаде урожай так хорош, что Канада может вывезти в три раза больше хлеба, чем нужно для борьбы с голодом в России. В Соединенных Штатах Америки пшеница портится в амбарах фермеров, которые не могут найти покупателей. В Аргентине столько кукурузы, что она не может ее продать и употребляет в качестве топлива для паровозов. В Америке и у нас стоят в гаванях корабли без дела, а там, на востоке, гибнет 30 миллионов людей…
Надо смотреть фактам прямо в глаза. Правительства не могут дать пять миллионов фунтов стерлингов. Правительства не могут собрать этой суммы, которая равна только половине расходов, нужных для постройки одного военного корабля. В Америке же лежит достаточно хлеба, и никто его не дает…»
Обращение IX Всероссийского съезда Советов.
«Гражданину Фритьофу Нансену
IX Всероссийский съезд Советов, ознакомившись с Вашими благородными усилиями спасти гибнущих крестьян Поволжья, выражает Вам глубочайшую признательность от имени миллионов трудящегося населения РСФСР.
Русский народ сохранит в своей памяти имя великого ученого, исследователя и гражданина Ф. Нансена, героически пробивавшего путь через вечные льды мертвого Севера, но оказавшегося бессильным преодолеть безграничную жестокость, своекорыстие и бездушие правящих классов капиталистических стран.