Таким образом, костел на деле продемонстрировал свою впечатляющую способность к расширению сословных и этнических границ польского ирредентизма. В результате стремление дворянства к сохранению польского колониального господства в форме административной автономии сумело получить дополнительную социальную опору в католическом населении.
Глава 5. Начало польского восстания в Северо-Западном крае
5.1. Крестьянская реформа 1861 г. и ее региональные особенности
Крепостное право в Северо-Западном крае по степени своей тяжести для крестьян отличалось от форм крепостнических отношений в центральной России. Особенности местных форм эксплуатации крепостного крестьянства были вызваны экономическим господством польских помещиков. Источники 30–50 гг. XIX в. свидетельствуют о бедственном, по сути, рабском положении западно-русских крестьян. Это было вызвано тем, что, — по словам А. И. Миловидова, — «страсть к наживе была одной из отличительных черт польского помещика, на развитие которой, несомненно, оказывала влияние связь его … с евреями. … По общему мнению исследователей крестьянского вопроса в Западной России, до 1861 г. барщина там была труднее, чем в Великороссии»[200].
В центральной России крепостное крестьянство обладало общинным устройством, при котором община со своей круговой порукой и мирскими сходками, представляла собой известную силу, с которой помещики вынуждены были считаться. Помещичий произвол в Великороссии смягчался религиозным и этническим единством помещиков и крепостных.
В Северо-Западном крае тяжесть эксплуатации православных крепостных крестьян была обусловлена колониальным характером отношений, которые существовали между «господами и рабами». Они принадлежали «не только к различным, но и враждебным национальностям и вероисповеданиям, находившимся в вековом антагонизме». Поэтому крепостничество в Северо-Западном крае «порождало возмутительные проявления помещичьей власти и вело к крайнему обеднению, забитости и приниженности крестьянина. … Хуже всего было то, отмечал А. И. Миловидов, что экономическая и правовая зависимость от панов вела к рабству духовному, служившему началом влияния религиозного и политического. Успехи быстрого окатоличения и ополячения Западно-Русского края главным образом обязаны крепостному праву, вносившему с собой рабство духовное»[201].
К такому же выводу пришел и гродненский историк Е. Орловский, который утверждал, что господствующее положение поляков в крае, где «они составляют самую ничтожную часть населения, … зиждется именно на крепостном праве»[202].
Приступая к разработке законодательства об отмене крепостного права, император Александр II стремился привлечь к этому ответственному делу не только сановную бюрократию, но и самих помещиков. В процессе подготовки крестьянской реформы, выяснилось, что помещики литовско-белорусских губерний (Ковенской, Виленской и Гродненской) одними из первых в империи выказали желание освободить своих частновладельческих крестьян от крепостной зависимости при условии сохранения за помещиками прав собственности на всю землю[203].
При этом польские дворяне преследовали цели политического характера. Его представители стремились к тому, чтобы в новых пореформенных условиях по-прежнему удерживать под своим административным и экономическим господством крестьянское (русское и литовское) население края. Кроме того, ходатайство польского дворянства, организованное виленским генерал-губернатором В. И. Назимовым, было благосклонно принято императором, так как позволило ему приступить к подготовке крестьянской реформы.
20 ноября 1857 г. последовал рескрипт императора В. И. Назимову об учреждении из числа местных помещиков трех губернских комитетов и одной «общей комиссии в г. Вильне» для подготовки местных проектов крестьянской реформы[204]. Издание упомянутого рескрипта стало звездным часом во взаимоотношениях польского дворянства края и российского монарха. В адрес императора Александра II начали поступать многочисленные верноподданнические адреса.
По словам А. В. Белецкого, «Осыпаемое царскими милостями, большинство польского населения губерний виленского генерал-губернаторства и, особенно, дворянства, естественно прониклось чувствами глубокой благодарности и преданности государю. С особенной силой эти чувства сказались в дни посещения государем Вильны».
Это произошло 7 сентября 1858 г., когда во время встречи с дворянством литовских губерний император произнес следующие слова: «Господа, я приехал сюда благодарить вас за высказанную вами готовность помочь мне в деле крестьянской реформы. Могу ли я на вас положиться во всем? Забыто ли вами все прошедшее?..» Генерал-губернатор В. И. Назимов в порыве восторга, приподнявши руку, громогласно воскликнул в ответ «Государь! Клянусь тебе моей головой, головами жены и моих детей, что это твои самые лучшие верноподданные!» Громкое, восторженное «ура!», грянувшее в зале за этими словами любимого поляками начальника, снова раскатилось тысячным эхом около дворца. Высочайший прием был окончен. Император тем же порядком изволил возвратиться во внутренние покои.
Представлявшиеся дворяне обезумели от восторга, пошли обнимания, целования, поздравления. «…Вот так государь! Нам такого и надобно», — слышалось повсюду. «Казалось, замечает Белецкий, что прежняя слепая ненависть поляков к русским навеки погребена в этот исторический многознаменательный день… но, увы! Это только казалось»[205].
Согласно императорскому рескрипту, крестьянам следовало предоставить определённое количество земли, за которую они должны были платить оброк или отбывать барщину. Со временем крестьянам предоставлялось право выкупа крестьянских усадеб. Юридическая зависимость частновладельческих крестьян упразднялась не сразу, а только по истечении переходного периода[206].
Для реализации положений рескрипта в начале 1858 г. в Вильне, Ковне и Гродне начали работать дворянские комитеты с целью составления проектов по освобождению крестьян Северо-Западного края. В состав этих комитетов вошли 28 человек, из них только 4 были православными, 8 немцев, остальные — поляки.
А. И. Миловидов отмечал: «Проникнутые духом наживы, презрения и ненависти к сельскому населению, дворяне стремились выработать такое положение о крестьянах, при котором они получали бы лишь призрак свободы, на самом же деле, благодаря обезземеливанию, еще более закрепощались, как в соседнем Прибалтийском крае, где сами помещики, создав цены на крестьянский труд, тем самым продлили рабство.
Но все эти планы разрушились в конце того же года, когда государь решительно высказался за немедленное дарование крепостным прав свободных сельских сословий с правом на немедленный выкуп определенного количества земли от помещиков.
Такая реформа совершенно не входила в соображения польского дворянства, разрушала вековое рабство, лишало панов создавшегося влияния политического и религиозного. Они употребили все усилия отстоять землю, дав крестьянам лишь личную свободу и, действительно, паны добились таких себе льгот, какие не были признаны для внутренних губерний.
Так, несмотря на чрезвычайное стеснение крестьян Северо-Западного края в наделе, последний не получил там определенной нормы. Во всех великорусских губерниях обезземеленным крестьянам предоставлено право на получение надела, лишь в литовских губерниях не было принято никаких мер к возвращению земель обезземеленным крестьянам и к обеспечению батраков»[207].
О социально-экономических и политических целях местной колониальной элиты, к достижению которых она стремилась в процессе подготовки крестьянской реформы, писал известный славяновед А. Ф. Гильфердинг. Согласно утверждению этого ученого, польские помещики еще во время выработки Положения об освобождения крестьян «старались более всего сохранить за собой власть над крестьянскими участками;
отстранить принцип бессрочного пользования землей; вместо безграмотного волостного суда ввести суд и разбирательство помещика; назначить помещиков начальниками волостей; не допускать установления крестьянских общин; не давать крестьянам самоуправления, одним словом, удержать крестьянское население в полной административной и политической зависимости от дворянства»[208].
19 февраля 1861 г. государь император Александр II подписал Манифест об отмене крепостного права и Положение о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости. Так началась реформа, упразднившая крепостное право в Российской империи, которая была первой и самой главной из серии «Великих реформ» Александровской эпохи. Согласно новому законодательству, частновладельческие крестьяне освобождались от крепостной зависимости и получали личную свободу, становясь «свободными сельскими обывателями». Помещики утрачивали полицейскую и судебную власть над крестьянами и освобождались от ответственности перед государством за выполнение крестьянами повинностей и уплаты налогов в пользу казны. Тем самым упразднялась роль помещиков как посредников между государством и крестьянами.
Согласно «Общему положению», вся земля, которой пользовались крестьяне, признавалась собственностью помещиков. Они обязаны были наделить крестьян землей, за пользование которой крестьянам следовало отбывать рабочие повинности или выплачивать деньги помещику. В это переходное время крестьяне находились на положении временнообязанных. Зависимость крестьян от помещиков окончательно ликвидировалась путем введения в действие уставных грамот, в которых определялись как размеры отведенной крестьянам земли, так и повинности, взымавшиеся за пользование ею. В свою очередь государство выплачивало помещикам стоимость их земель, отошедших под крестьянские наделы